«ЦАРСТВУЙ НА СЛАВУ» Освободитель из будущего (СИ) - Динец Петр - Страница 11

Александр Владимирович Соколов родился в небогатой дворянской семье под Тулой, где находилось небольшое родовое поместье с дюжиной крепостных. Род его служил еще со времен Алексея Михайловича Тишайшего, когда только лишь создавались полки иноземного кроя. Дед его служил под фельдмаршалом Минихом, а отец и дядя под командованием самого Суворова. Поэтому, для маленького Саши, карьера военного виделась естественным продолжением семейных традиций. Тем более, что семья была небогатой, и второму сыну надо было самому заботиться о себе. Благо война, уже десятилетие шедшая в Европе[7], предоставляла огромные возможности для продвижения, ввиду большой убыли офицеров в битвах. Поступив в Тульское Александровское училище и закончив его с отличием, Соколов был направлен прапорщиком в гвардию, в Измайловский полк, в составе коего и принял боевое крещение при Бородино. В той битве молодому поручику повезло остаться в живых, ибо половина его полка погибла, удерживая Семеновские высоты против многократных атак французов. После Бородина, Александр прошел всю Европу, окончив войну в Париже, особенно отличившись в битве при Кульме, за что его произвели в капитаны. Вернувшись домой, молодой ветеран продолжил службу, в ставшем родным, Измайловском полку.

- Мы ведь с вами знакомы, капитан, - сказал Николай Павлович.

- Так точно, ваше высочество,- ответил Соколов, - Имею честь командовать III ротой Измайловской бригады вашего высочества.

- Я пригласил вас, потому что вы зарекомендовали себя как отличный и исполнительный офицер.

- Рад стараться ваше...

- Капитан, - прервал его Николай Павлович, - разговор у нас не формальный, и то, что вы здесь услышите должно остаться между нами. Поэтому давайте оставим формализмы. Капитан кивнул: мол, понял.

Между тем принесли чай с легкими закусками, и хозяин спросил:

- Что вы думаете о нашей гвардии? Капитан заметно напрягся. Вопрос был странный, неуставной.

- В каком смысле? - переспросил он.

- В смысле боеспособности, - ответил князь.

- Я думаю, что победа над Наполеоном говорит сама за себя, - дипломатично ответил Соколов.

- Мне докладывали, что вы как-то упоминали, что в гвардии не продвинуться, если вы не графский сын, - сказал Николай Павлович и пристально посмотрел на капитана, проверяя его реакцию. Соколов немного смутился, но взгляда не отвел.

- Я сказал это, радея о пользе отечеству, - ответил он.

- А вы разве не знали, что такие речи мне докладываются, и быть может не только мне. Всегда найдутся доброхоты, знаете ли, - усмехнулся его высочество.

- Знаю, - хмуро ответил капитан.

- Не буду ходить вокруг да около, - сказал князь, - Я и сам так думаю, и ваша способность критически мыслить, эта одна из причин, по которой вы здесь находитесь.

- А какова другая причина? - поинтересовался капитан.

- Ваши заслуги, - ответил князь, - Я навел о вас справки: попав в гвардию, вы отличились под Бородином. Под Кульмом и во Франции вы проявили себя как знающий свое дело командир. Сослуживцы вас недолюбливают за прямоту и за ваши взгляды, верно? - скорее утвердительно спросил его высочество.

- Я не нахожу нужным скрывать свои взгляды, - ответил Соколов.

- Хорошо, - сказал князь, - а теперь перейдем к делу, для которого я вас позвал. Хочу еще раз повторить, что разговор этот конфиденциальный и о нем никто не должен знать, включая ваше непосредственное начальство. Капитан кивнул в знак согласия и его высочество продолжил:

- Я хочу создать канцелярию, которая будет заниматься сбором информации в империи и за границей. Разной информацией: о чиновниках, политиках, армейских и прочих чинах, а так же оценкой политической ситуации, численности армии и флота, его вооружения, намерений и интересах влиятельных людей. Пока я планирую группу в человек двадцать, а далее посмотрим. И я желал бы, чтобы вы, капитан, возглавили эту канцелярию, а так же озаботились подбором верных и толковых людей. Не думайте, что вам предлагается, дело недостойное чести офицера. Наоборот, работа этой канцелярии принесет великую пользу отечеству. Но я не хочу вас принуждать, ибо чтобы преуспеть, вы сами должны хотеть этого, - его высочество умолк и вопросительно взглянул на офицера.

- Я так понимаю, ваше высочество, что эта канцелярия не будет официальной? - спросил Соколов, еще раз подтвердив, что князь в нем не ошибся.

- Да, не будет,- ответил Николай Павлович, - вы, наверное, хотели спросить, знает ли об этой затее император? Так вот, он тоже о ней не знает. Я верный слуга и брат его величества, и давал присягу служить ему. А канцелярия как раз и создается, для охраны интересов императора и империи. Так что, как я уже говорил, вам не предлагается нечто, недостойное чести офицера.

- В таком случае я согласен, - ответил капитан.

- Хорошо, - кивнул князь, тогда обсудим детали.

Глава 18

17 апреля 1818 года, на свет появился мой первенец, которого мы нарекли Александром. Это событие ещё сильнее привязало меня к этому миру. В моем родном XXI веке, я был холост и детей не имел. Но, видимо я созрел для семейной жизни, так как отчетливо понимал, что мне повезло. Ведь, как поется в песне: короли не женятся по любви, и мой брак являлся, прежде всего, политическим. Браки моих братьев - Александра и Константина оказались несчастливыми. Настолько, что жена Константина попросту сбежала от него назад к родственникам в Кобург. Поэтому наши с Шарлоттой любовь и взаимопонимание являлись, скорее, исключением из правил. Жизнь великого князя имела много плюсов, но главным я считал относительную приватность. Я был гораздо мене значимой фигурой, чем мои старшие братья и не находился в свете прожекторов, как Александр.

Рождение сына - единственного наследника престола, укрепили мои позиции в семье. Александр и Константин так и остались бездетными. Даже моя деспотичная маман, Мария Федоровна, стала относиться ко мне с большим уважением, как к взрослому что ли. А через год я получил дальнейшее доказательство повышения моего статуса. Доказательства, которого я ожидал и к которому готовился. Но, я немного забегаю вперед.

После окончания войны в Александре, что-то надломилось. Он часто выглядел усталым и рассеянным. В нем не было той энергии и напора, которые помогли ему победить Наполеона. Может, сказалось усталость от войны, или разочарование реформами, проведенными вначале его правления. Я знал, что власть тяготит его и был готов к разговору, который произошел в дальнейшем.

Этот июльский день 1819 года я запомнил навсегда. На дворе стояла ясная и немного душная погода. Вернувшись с бригадных учений, я занимался делами, отложенными за время моего отсутствия. Александр, предупредил, что приедет к нам на обед. Он иногда приезжал пообщаться. Шарлотта оказалась прекрасной хозяйкой, и брату импонировала наша атмосфера семейного счастья и, вообще, молодости, которая воцарилась в Аничковом дворце.

За столом беседа шла ни о чем. Брат поинтересовался здоровьем маленького Саши, расспрашивал о полковых учениях и рассказал о недавно приобретенной им коллекции картин. Отобедав, мы перешли в малую гостиную, где и состоялся сей памятный разговор. Перед тем как начать, Александр заявил, что завидует нашему семейному счастью и рад, что мы ладим друг с другом. При этом он указал на живот Шарлотты, которая снова была беременна. После чего произнес, глядя мне в глаза:

- Александр, есть знак благодати божьей, символ благополучного продолжения царского рода. Поэтому, по общему моему и Константина решению, престол перейдет к тебе и твоему потомству. Я же считаю своим долгом отречься от правления с той минуты, как почувствую сему время.

- А как же Константин? - воскликнул я, после минутной паузы, делая вид, что поражен словами брата.

- Константин, сам мне сказал, что имея природное отвращение к сему месту, решительно не хочет мне наследовать на престоле, - ответил брат.