Как Иисус стал богом - Эрман Барт Д. - Страница 68

Возвышенные учения об Иисусе в Евангелии от Иоанна

Одна из самых поразительных черт Евангелия от Иоанна – содержащиеся в нем возвышенные утверждения относительно личности Иисуса. Здесь Иисус, бесспорно, является Богом и, по сути, равен Богу Отцу – до своего пришествия в этот мир, находясь в нем и после того, как он этот мир покинул. Рассмотрим следующие пассажи, которые из всех евангелий встречаются только у Иоанна:

• В начале было Слово, и Слово было с Богом, и Слово было Бог… И Слово стало плотью и обитало среди нас, и мы увидели славу Его, славу как Единородного от Отца, полного благодати и истины (1:1, 14; позже это Слово, ставшее плотью, названо «Иисусом Христом», стих 17).

• Но Он [Иисус] ответил им: Отец Мой доныне делает, и Я делаю. И потому тем более искали Иудеи убить Его, что Он не только нарушал субботу, но и Отцом Своим называл Бога, делая Себя равным Богу (5:17–18).

• [Сказал им Иисус:] истинно, истинно говорю вам: прежде чем Авраам был, Я есмь (8:58).

• [Иисус сказал:] Я и Отец – одно (10:30).

• Говорит Ему Филипп: Господи, покажи нам Отца, и этого нам довольно. Говорит ему Иисус: столько времени Я с вами, и ты не познал Меня, Филипп? Кто Меня увидел, увидел Отца (14:8–9).

• [Иисус молился Богу:] Я Тебя прославил на земле, совершив дело, которое Ты дал Мне сотворить. И теперь, прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого, славою, которую Я имел, когда мира еще не было, у Тебя (17:4–5).

• [Иисус молился:] Отче! То, что Ты даровал Мне, – хочу, чтобы, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты даровал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира (17:24).

• Ответил Фома и сказал Ему: Господь мой и Бог мой! (20:28).

Хочу сразу прояснить: Иисус в этом евангелии не Бог Отец. Он проводит всю главу 17 в молитве своему Отцу, и понятно, что он не разговаривает сам с собой. Но ему дана слава, равная славе Бога Отца, и он имел ее еще до своего прихода в этот мир. Когда же он покидает этот мир, то возвращается к славе, которая принадлежала ему изначально. Разумеется, Иисус здесь тоже «вознесен»: несколько раз он ссылается на предстоящее ему распятие как на «вознесение» (игра слов – «быть поднятым на крест» и быть «вознесенным от земли» на небо). Но это не вознесение до более высокого статуса, чем он имел раньше, как у Павла. Для Иоанна он еще до своего воплощения, как предвечное существо, был «Бог» и «с Богом». И нигде эта точка зрения не выражена ярче, чем в первых восемнадцати стихах, часто называемых Прологом Евангелия от Иоанна.

Пролог Евангелия от Иоанна

В Прологе мы встречаем самое явное во всем Новом Завете выражение взглядов на Христа как на предвечное божественное существо – Слово – ставшее человеком. Как мы уже видели в главе 2, Слово Божье – или, по-гречески, Логос – иногда понимался как ипостась Бога, один из его аспектов, который, как считалось, вел независимое от Бога существование. Поскольку речь шла о Слове Божьем, оно могло представляться как отдельная от него сущность (подобно тому, как слова, которые я сейчас набираю на компьютере, исходят из моей головы, но затем начинают жить своей собственной жизнью). В то же время, поскольку это Слово было именно Словом «Божьим», оно представляло собой наиболее совершенное проявление божественной сущности Отца и потому по праву могло именоваться «Богом». Идею божественного Логоса можно встретить не только в еврейской литературе, но и в греческих философских кругах, связанных со стоицизмом и средним платонизмом. Все это могло оказать свое влияние на самое поэтическое и убедительное выражение Слова, дошедшее до нас из раннехристианской литературы – первые восемнадцать стихов Евангелия от Иоанна.

Пролог как долитературная поэма

Среди исследователей широко распространено мнение, что Пролог представляет собой ранее существовавшую поэму, которую автор Евангелия от Иоанна вставил в свое сочинение – возможно, во второе его издание[114]. Это потому, что он носит на себе все следы долитературной традиции, как самодостаточный поэтический фрагмент, ключевой термин которого – Слово или Логос — больше нигде во всем Евангелии не употребляется применительно к Христу. Если это так, то автор Евангелия – или же его более поздний редактор – нашел отраженные в этом фрагменте христологические взгляды, полностью соответствующие его собственным, даже если использованные для выражения этих взглядов термины отличались от тех, которые он обычно использовал сам. И потому он решил начать свое евангельское повествование с этих слов[115].

Поэтический характер данного фрагмента следует из того, что местами в нем используется так называемый ступенчатый параллелизм, в котором последнее слово одной строки является первым словом следующей за ней. И таким образом вот что мы имеем (ключевые слова выделены курсивом):

В начале было

Слово

,

и

Слово

было у Бога,

и Слово было Бог (Ин 1:1).

В Нем была

жизнь

,

и

жизнь

была свет людям.

И

свет

во

тьме

светит,

и

тьма

его не объяла (1:4–5).

К этому поэтическому пассажу (стихи 1-18) добавлены две прозаические вставки, которые, как кажется, не слишком хорошо укладываются в общее течение поэмы, которая во всех прочих местах говорит исключительно о Логосе; обе эти вставки касаются не Христа, но Иоанна Крестителя, его предтечи (стихи 6–8 и 15). Если их убрать, поэма действительно выглядит более связной. Вероятно, автор (или редактор), который первым вставил в текст поэму, сам сделал эти добавления.

Учение Пролога

За исключением добавленных замечаний касательно Иоанна Крестителя, поэма целиком посвящена Логосу, Слову Божьему, существовавшему изначально «с Богом» и ставшему человеком в Иисусе Христе. Христос не называется почти до самого конца, стиха 17, но очевидно, что поэма – о нем, если прочитать ее внимательно от начала до конца. Тем не менее важно уточнить, как именно следует понимать эту поэму и представленный в ней образ Христа. Поэма определенно не говорит о том, что Иисус существовал еще до своего появления на свет – и в ней нет ни слова о его рождении от девственницы. Что существовало изначально, так это Логос, Слово Божье, через которое Бог сотворил вселенную. И лишь когда Логос стал человеком, Иисус Христос начал свое существование. Поэтому Иисус Христос – Логос, ставший плотью, но Иисус не существовал до того, как это воплощение имело место. Ранее существовал именно Логос.

Об этом Логосе, или Слове, говорятся самые возвышенные вещи. Начало поэмы сразу наводит на мысль о первом стихе Еврейской Библии, Быт 1:1. Здесь, у Иоанна, сказано, что «в начале было Слово» и через это Слово «возникло» все, в том числе «жизнь» и «свет». Как мог еврейский читатель тут же не вспомнить об истории творения в книге Бытие? Книга Бытие тоже начинается со слов «в начале» – в греческом переводе те же самые слова, которые впоследствии были использованы у Иоанна. Вступительные стихи книги Бытие целиком посвящены творению. А каким образом Бог создал этот мир и все вещи в нем? Произнеся слово: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет». Бог создает свет, а затем и жизнь, и делает это благодаря слову. Здесь же, в Прологе к Евангелию от Иоанна, мы встречаем размышление об этом Слове как об одной из ипостасей Бога.