Мир без принцев (ЛП) - Чейнани Зоман - Страница 39

Арик над ней плавно качнулся на косе и исчез в окне. Агата подождала, что ей выкинут веревку, чтобы легче было подняться, но затем сделала последнее усилие и поднялась настолько, что смогла заглянуть внутрь кабинета Школьного Директора...

Она увидела двух полуголых парней, занимающихся спарингом на мечах. Один бледный в красном колпаке с прорезями для глаз, другой загорелый в серебряной маске. Уклоняясь от уколов друг друга, они ударились о книжный шкаф, стоявшего у измазанной сажей стены. С полок посыпались разноцветные книги. Бледный парень порезал загорелому грудь, загорелый тому икру. И они вновь скрестили мечи.

Теперь бледный парень превратился в агрессора, напиравшего на загорелого и ведя того к каменному столу у дальней стены, где на последней странице лежала открытой книга сказок. Укутанная в железные цепи, свисавшие с потолка, а над ней также в цепях, барахталась, пытаясь выбраться из заточения серебряная спица, зачарованное перо...

У Агаты округлились глаза.

Сказочник .

Агата наблюдала, как бледный парень в колпаке теснил загорелого. Парень в капюшоне не сводил глаз с закованного пера. Парируя удары, загорелый споткнулся о валяющуюся на полу книгу. Бледный перепрыгнул его и метнулся прямо к перу.

— Арик, — улыбнулся загорелый, завидев старосту. Бледный вздрогнул и резко развернулся.

— Говорит, хочет охранять Сказочника вместе со мной, — сказал загорелый. Он стянул колпак с бледного парня и это оказался Тристан, рыжий с длинным носом, усеянный веснушками. — Поэтому я проверил его в деле.

— Его вообще здесь быть не должно, Директор, — набросился тут же с упреками Арик, зло сверля взглядом Тристана, который тут же принялся рассматривать свои башмаки. — Приходит и уходит, когда вздумается. Он заслуживает наказания...

— Да оставь ты его. Никак не найдет общий язык с другими парнями, не так ли? — произнес загорелый, снимая со своего лица серебряную маску Школьного Директора. Тедрос тряхнул золотой гривой волос, смахивая пот, и вложил в ножны Экскалибур. Он мельком взглянул на свое отражение в эфесе... его тело стало больше и мускулистее, чем в прошлом году, щеки заросли щетиной, а линия челюсти стала тверже. Он развернулся к Арику. — Нужно удостовериться, что сейчас все будет как должно, лишняя охрана нам не повредит. Кроме того, пока Софи жива, мне бы не помешала компания. Просто не представляю, как от сидения здесь в одиночку у Школьного Директора крыша не поехала, и он от скуки горло себе не перерезал...

Он вдруг умолк, увидев тень, стоявшую на фоне окна. На него сквозь тьму, будто кошачьи, взирали карие глаза.

Арик откашлялся.

— Директор, мы обнаружили злостного нарушителя границ...

Холодные глаза Тедроса заставили его умолкнуть. Тедрос прошел мимо него к окну. С каждым шагом он наблюдал, как тени отступают... и вот он ясно видит черные волосы... кожу белую, как снег... тонкие розовые губы, растянувшиеся в испуганной улыбке...

Стоя у окна, Агата задержала дыхание, шея горела сильнее прежнего. Лицо Тедроса выглядело суровее, чем она запомнила. Он больше не тот невинный юнец и его сияние... померкло. Но в глубине глаз, она все еще могла разглядеть его прежнего. Мальчика, которого она пыталась забыть. Мальчика, являвшегося ей во снах. Мальчика, без которого маялась её душа.

— Забирай Тристана и проваливайте, — наконец сказал Тедрос, не глядя на Арика.

Арик нахмурился.

— Директор, я настаиваю на...

— Это приказ.

Арик схватил Тристана за горло и толкнул его к веревке, оставляя принца наедине со своей принцессой.

По крайней мере, он так думал.

Невидимая под своим плащом Софи, пыхтя, только-только влезла в окно. Потом она, скорчившись, залезла поглубже под каменную столешницу, на которой лежала сказка Агаты, а над ней, в свою очередь, висел Сказочник, пытающийся вырваться из оков. Несмотря на свою неосторожность на Мосту, она до сих пор была жива и не обнаружена Тедросом. Но когда Тедрос пошел в сторону Агаты, чувство облегчения Софи сменилось паникой. А потом она увидела, как смотрят друг на друга принц с принцессой и поняла, что её сказка закончена.

Агата выбрала мальчика.

И она ничего не могла с этим поделать.

— Ты... здесь, — сказал Тедрос, прикасаясь к руке Агаты, словно не веря, что она настоящая.

Шея Агаты стала ярко-алой, когда она почувствовала его прикосновение. Она никак не могла подобрать слова... пусть он немного отойдет... ему нужно надеть...

— Рубашку, — прохрипела она.

— Что? О... — Тедрос смутился и, подхватив с пола черную безрукавку, натянул её на себя. — Я просто... не думал... — Его глаза оглядели комнату. — Ты... одна?

Агата нахмурилась.

— Конечно...

— А она не с тобой? — Тедрос выглянул из окна и посмотрел на косу.

— Я пришла сюда по твоей просьбе, — сказала Агата. — Я пришла к тебе.

Тедрос странно уставился на неё.

— Но это... Как... — Его глаза были суровыми, будто он внутренне закрылся. — Ты. Ты заставила меня пройти через ад.

Агата была готова к этому. Она выдохнула.

— Тедрос...

— Ты поцеловала ее, Агата. Ты поцеловала ее вместо меня. Ты знаешь, что сделала со мной? Ты знаешь, что потом случилось?

— Тедрос, она спасла мне жизнь.

— И разрушила мою, — сказал он гневно. — Всю мою жизнь, девушкам нужна была только моя корона, мое богатство, моя внешность, а ведь это мне досталось просто по наследству. Ты первая, кто не смотрел на это... именно ты заглянула в меня, и я понравился тебе таким, как есть и неважно насколько тупым, импульсивным и грубым я порой могу быть, — голос его надломился. Тедрос умолк. Когда он вновь поднял глаза, его лицо было холодным. — Но каждую ночь, я засыпал с мыслью, что тебе оказалось меня недостаточно. Мне приходилось засыпать с мыслью, что моя принцесса предпочла мне девчонку.

— У меня не было выбора! — настаивала Агата.

Тедрос нахмурился и отвернулся.

— Ты могла взять меня за руку. Ты могла остаться здесь, а её отправить домой. — Его взгляд упал на последнюю страницу книги под Сказочником... его тень поглотила темнота. — Только не говори, что у тебя не было выбора. Выбор у тебя был.

— Тебе этого не понять. Никогда. — Агата буравила глазами его спину. — Тедрос, всю свою жизнь я была уродкой. Никто ко мне своих домашних животных-то не подпускал, чего уж говорить о детях. А когда я подросла, то стала прятаться на кладбище, чтобы забыть то, чего у меня никогда не было. Например, как это с кем-то разговаривать. Или, как оно бывает, когда кто-то хочет поговорить с тобой. Я стала уговаривать себя, что в одиночестве настоящая сила. Что, в конце концов, мы все умрем и станем гнилым кормом для опарышей, так что смысла нет... — Она помолчала. — Но потом появилась Софи. В четыре часа, после школы она, как штык, ждала меня. А я томилась под дверью «как собачонка» по выражению моей мамы, которая ждет не дождется, чтобы провести с ней час до заката. Я наблюдала за ней, когда небеса темнели... как она волновалась, как не хотела отпускать меня домой, даже когда притворялась, что это всего лишь её Доброе дело. Впервые в жизни она заставила меня почувствовать себя счастливой. — Агата улыбнулась, слыша радость в своем голосе. — И я знала, что, в итоге, все будет в наших сказках хорошо, и неважно как все обернется. Мы были друг у друга в ловушке нашего городка, дурацкой маленькой деревне, всегда друг с другом, и это был самый счастливый финал, который я могла себе представить. Потому что она была моей единственной подругой, Тедрос. И я не могла представить жизни без неё.

Тедрос не шевелился, так и стоял спиной к ней. Потом он медленно повернулся, его лицо смягчилось.

— Тогда почему ты загадала меня?

Агата опустила взгляд в пол. Она тянула с ответом, боясь произнести эти слова вслух.

— Потому что сейчас мне нужен кое-кто больше, чем друг.

Наступила тишина, которая нарушалась только тихим хлюпаньем, которое, Агата знала, должно быть принадлежало ей, даже несмотря на то, что доносились он откуда-то издалека.