Биссектриса - это крыса...(СИ) - "Rinhur" - Страница 15

-Блядь, ты охуел? Не знаешь, что там, и пьешь.

-Я просто попробовал, - Никита смущенно и немного виновато посмотрел на Гора.

-Попробовал, - раздраженно передразнил его Игорь. - Дегустатор хренов. Мало мне обдолбаного Джеки, сейчас ты еще тут свалишься.

-Ты знаешь, что она ему подсыпала? Это опасно?

-Это - амфевитин.*

-Что за херь?

-Наркота, что-то типа афродизиака.

-Блядь, посмотри на него, ему херово. У него отравление, – Никита с тревогой заглянул в бледное Женькино лицо.

Жека, навалившись на его плечо и запрокинув голову, тяжело дышал приоткрытым ртом прямо ему в шею и периодически судорожно сглатывал, обводя языком пересохшие губы, задевая при этом горячую кожу. Никита, при каждом таком прикосновении, нервно вздрагивал, и его взгляд заволакивала маслянистая дымка.

Окинув внимательным взглядом прижавшегося к Никите Женьку, Гор тут же поставил «диагноз»:

-У него стояк и вдобавок он еще пьян в стельку.

-Может нужно промывание желудка сделать? – оторвавшись от созерцания Женькиного лица, сейчас такого соблазнительно-развратного, Никита вопросительно посмотрел на Гора, с трудом фокусируя на нем расплывающийся от возбуждения взгляд.

-Чего уж теперь, - отмахнулся Гор. - Само пройдет.

Потянув расслабленного Женьку за руку, он поднял его с дивана и, перехватив за талию, прижал к себе, склоняясь так низко к Женькиному лицу, что Никите на миг показалось, что Гор сейчас вопьется в приоткрытый Женькин рот жестким поцелуем. Но Гор, оторвав задумчивый взгляд от Женькиных губ, слегка повернул голову к Никите и небрежно бросил:

-Пойду, уложу его. А ты выстави отсюда эту Лукусту** и приходи в мою комнату.

________________________

*этот наркотик существует только в воображении автора.

**Лукуста — известная при императоре Клавдии изготовительница ядов, была посредницей во многих преступлениях и отравлениях того времени.

*

Выпроводив Лизу из дома и оставив ее за воротами дожидаться такси, Никита тут же вернулся назад. Его немного лихорадило от нестерпимого беспокойства за Женьку и еще какого-то горячечного возбуждения, прокатывающегося по телу обжигающими волнами и оставляющего за собой ощущение болезненного возбуждения, от которого кожа нестерпимо горела, словно ее намазали жгучим перцем.

Он быстро поднялся на второй этаж и, толкнув дверь, застыл на пороге, удивленно всматриваясь в расплывчатые силуэты в полумраке комнаты, освещенной мягким, немного красноватым светом ночника.

Гор стоял спиной к двери, уперевшись одним коленом в край кровати и расстегивал пояс джинсов лежащему перед ним - запрокинув голову - Женьке. Из-за спины Гора Никите было видно, что Женькины руки расслаблено раскинуты по сторонам, а согнутые в коленях ноги широко расставлены, и когда Гор прикасался к застежке джинсов, Женька тут же поддавался бедрами вверх, пытаясь толкнуться пахом в его руки. Глаза у Женьки были закрыты, словно он спал, а рот, наоборот, приоткрыт. Он тяжело, с хриплыми стонами дышал, время от времени облизывая языком пересохшие губы.

От увиденного у Никиты перехватило дыхание, и он прохрипел, внезапно севшим голосом:

-Что ты собрался делать?

-Валить и трахать. Что тут еще сделаешь? Не задавай глупые вопросы, - даже не обернувшись, Гор продолжал "колдовать" над невменяемым Женькой, не обращая на Никиту никакого внимания.

-Убери руки, - угрожающе прорычал Ник и, подскочив к кровати, перехватил руки Гора, расстегивающие Женьке джинсы.

-Никиша, блядь, не время для благородных порывов. Ты, что, не видишь, у него от стояка сейчас молния на ширинке лопнет. Хочешь, чтобы у нашего Джеки от возбуждения яйца "взорвались"? Надеешься, он тебе спасибо потом скажет, что ты сберег его невинность? Думаешь, она ему будет так уж важна, после того, как у него хер от прилива и застоя крови почернеет и отвалится? Или хочешь, кого на помощь позвать, чтобы его в таком состоянии видели? А может вернуть Лизу? Пусть ему отсосет. Она, наверно, еще не успела далеко уйти, – и, видя, что Никита замялся, зло усмехнулся. – Не хочешь сам помочь, тогда съебись и не мешай проводить спасательную операцию.

-Ага, щас. Размечтался, - огрызнулся Никита, следя напряженным взглядом, как руки Гора проворно расстегнули пуговицу и раздернули молнию.

Приспустив джинсы, Гор осторожно отогнул резинку боксеров и выпустил на свободу Женькин член, который, словно только этого и ждал, упруго выскочил из-под белья и прижался к плоскому животу, блестя мокрой от выступившей смазки, головкой.

Но стоило Гору, плотно обхватив рукой, склониться к напряженному члену, Никита схватил его за плечо, останавливая:

-Почему ты? – пробормотал он, не отводя завороженного взгляда от вздыбленного Женькиного «достоинства».

-Не ссы и тебе достанется. Эта дура ему лошадиную дозу скормила, так что Джеки теперь не скоро успокоится, ему стояк на несколько часов обеспечен, и придется не по разу его обрабатывать. Лучше смотри и учись, салага, - Гор усмехнулся и накрыл губами влажную головку.

Женька гортанно выдохнул и с хриплым стоном поддался навстречу.

От этого звука Никиту пробил озноб, а кончики пальцев зачесались от желания прикоснуться к Женьке, который, закрыв глаза, лихорадочно толкался в рот Гору. Но тот жестко фиксировал его бедра, вцепившись пальцами в тазовые косточки, и придерживал эти нетерпеливые, рваные толчки.

И Никите до дрожи захотелось вновь, как три года назад, прижаться ртом к покорным Женькиным губам, почувствовать в своей руке его возбужденный член, и вспомнить полузабытое ощущение бархатной кожи, скользящей по твердому стволу, то прикрывая, то обнажая блестящую головку. И еще ему безумно захотелось узнать, наконец, Женькин вкус.

Он следил напряженным взглядом, как плотно сжатые губы Гора двигаются вверх-вниз по Женькиному члену, а Женька в ответ выгибается, сгребая скрюченными пальцами хрустящие простыни, и думал, что это самое прекрасное и незабываемое зрелище, когда-либо виденное им.

Но это возбуждающе-развратное действо продлилось недолго. Не успел Никита, как следует насладиться этой картиной, как Женька, резко толкнувшись в жаркий рот, кончил с протяжным стоном и, обессилено распластавшись на кровати, затих. Гор несколько раз с силой провел рукой по все еще напряженному, но уже начинающему постепенно опадать члену, словно хотел высушить, выжать его до капли, и собрал губами остатки белесой влаги, пройдясь напоследок языком по отверстию уретры. Потом медленно отстранился и, подняв голову, посмотрел на Ника затуманенным взором. Увидев его глаза - с расширенными от возбуждения зрачками - Гор вызывающе облизал нижнюю губу, задержавшись в уголке рта, где блестела маленькая капелька спермы, и улыбнулся - развратно и обольстительно: