Предложение (ЛП) - Хейл Карина - Страница 8

— Да, изменился. Но я все ж не позволю никому из подружек встречаться с ним. Ну, может быть Кайле да, но не тебе.

— Ну об этом тебе точно не стоит беспокоиться. Он определенно не мой любимчик. Ты знаешь мое мнение о подобных парнях.

— Знаю, да, — говорит она. — Но я ведь должна за тобой приглядывать. Ты помнишь, когда ты влюбилась в гинеколога? Ты бы ему точно что-то сказала, если б я не взяла с тебя обещание этого не делать.

От воспоминаний мои щеки тут же краснеют.

— Он был таким хорошим. И таким взрослым, таким опытным.

— Он опытно вел себя с твоим влагалищем, это его работа.

Через пару минут мы входим в ее квартиру, и я рада, что мы оставили эту тему. Из динамиков звучит музыка, и мы находим Линдена, его лучшего друга Джеймса и его девушку Пенни на кухне. Они пьют пиво и смеются.

— Боже, как громко! — визжит Стеф и бежит к стереосистеме, чтобы убавить громкость. Она посылает мне извиняющийся взгляд, а на остальных смотрит совсем не по-доброму. Забавно наблюдать, как порой она уж слишком печется об Аве.

— Извини! — кричит Линден, а затем, замечая меня, свистит, оглядывая меня с ног до головы. На секунду мне кажется, что он так похож на брата – та же дерзка улыбка с ямочками, те же темные брови, густые волосы и волевой подбородок. Но когда он подходит и притягивает меня в объятия, я ничего не чувствую, не возникает ни одной задней мысли. Нет, ничего общего с Брэмом.

Он отстраняется, удерживая меня на расстоянии вытянутой руки.

— Ты выглядишь довольно изящно, леди.

— Изящно? — повторяю я. — Никогда не слышала от тебя ничего подобного.

— Я всегда был оригинальным, — говорит он, подмигивая.

Затем он здоровается с Авой, которая застенчиво улыбается ему, как и всегда. С тех пор, как она узнала, что он может летать, пусть только на вертолете, она всегда терялась, когда он рядом, словно он какой-то супергерой.

Я говорю привет Джеймсу и Пенни, делая комплимент новым алым очкам Пенни, украшенным стразами. Они всегда были немного неформалами, и я всегда чувствовала себя скучной, видя их тату, пирсинг и веселую жизнь. Джеймс владеет нашим «местным» баром, The Burgundy Lion, а Пенни в настоящее время работает в веб-дизайне для порно сайтов. К счастью, они очень милые.

Я даю Аве чашку апельсинового сока с водой (я стараюсь не давать ей много сладкого) и следующие полчаса потягиваю вино и слушаю разговоры. Когда кто-то начинает говорить о работе, Стеф ловко меняет тему, зная, что я не готова говорить о произошедшем.

Пока Линден готовит макароны с сыром для моей голодной обезьянки, а я уплетаю канапе и ролы с креветками, которые он приготовил для нас, я все время задаюсь вопросом, когда же вернется Брэм. Только потому что я должна знать, когда я получу назад свое автокресло, он ведь не собирается отвезти меня обратно домой. Не уверена, что его новой подруге, или кто там она ему, будет это приятно. Но, предполагаю, это своего рода данность, если ты имеешь дело с кем-то вроде него.

Будто услышав мои мысли, входная дверь открывается и входит улыбающийся Брэм под ручку с тощей цыпочкой, она одета в серебристое платье с блестками, в ушах огромные серьги-кольца, светлые волосы подняты наверх и закреплены серебряной заколкой. Если она встанет под огни в середине комнаты, она будет светиться словно чертов диско-шар.

Я, как обычно, за две секунды делаю свои скоропалительные выводы. Сиськи не настоящие. Губы тоже, и зубы, да. Да она вся ненастоящая. Порой я думаю, и когда я успела стать такой язвой.

Я двигаю плечами, будто пытаясь прогнать негативные эмоции, и пытаюсь быть паинькой, пока Брэм представляет ее всем как Астрид. Астрид говорит привет, мы говорим привет, и они оба исчезают на кухне.

Да, так я здесь единственная без пары. Я даже не могу использовать Аву, потому что она все уплетает и уплетает то, что приготовил Линден. Стеф почти постоянно болтает о сумочках и обуви, хотя я знаю, она тайно умирает, как хочет поговорить о реальных проблемах в моей жизни. Тем не менее, она остается верна своему слову и молчит об этом.

В конце концов, становится поздно. Ава спотыкается об меня в явной голодной коме и тянет меня за джинсы.

— Мамочка, я не могу найти свою кровать, — говорит она.

— Потому что ты не дома, — отвечаю я. И тут Стеф объявляет, что они вечеринка переходит в бар в Лоуэр Хейт. Идеальное время.

— Я вас подброшу, — говорит Брэм, появившись ниоткуда. Он смотрит на Стеф. — Это по пути. Могу захватить еще кого-нибудь.

Я смотрю на Астрид, интересно, что она обо всем этом думает, но она просто стоит и улыбается. Я ей так завидую. Не ее подтянутому телу и гладкой коже, а тому, что она, кажется, совсем неревнивая, не такая, как я.

— Мамочка, кто все эти люди? — спрашивает Ава. Мое сердце пускается вскачь, но тут я вспоминаю, что такие вечеринки могут смутить маленького ребенка.

— Это мамочкины друзья, — объясняю я. — Мы собираемся домой, хорошо? Брэм отвезет нас домой на своей блестящей машине, помнишь? Бэм?

Она не кивает, просто смотрит на меня с тупым выражением лица. Бедная малышка, должно быть она так утомилась. Как и я. Когда вечеринка подходит к концу, вам хочется лишь добраться до своей постели, и дорога от того места, где вы находитесь, до дома, обычно кажется тянется целую вечность.

К счастью, вскоре мы оказываемся в машине Брэма. Астрид сидит спереди, я, Ава и Стеф на заднем сиденье. Заднее сиденье точно не предназначено для троих, а у нас ведь еще и автокресло, поэтому Стеф сидит наполовину на мне и хихикает.

Проходит минут пять, как Брэм ведет свой спортивный автомобиль, когда Ава издает рвотный звук. Воздух наполняет отличительный запах фруктов и я вижу, что Аву стошнило.

— Господи, — говорю я. — Ава ты в порядке?

Я пытаюсь повернуться и кладу ей руку на лоб. Она такая горячая и влажная, ее глаза дикие, она резко дышит.

Все внутри меня застывает, на меня накатывает паника, мне страшно. Но я отталкиваю ее. Надо действовать.

— Что такое? — кричит Стеф мне на ухо, Брэм тут же выключает радио и прижимается к обочине.

— Я не знаю, — мой голос дрожит. Я убираю волосы Авы с лица, и как только мы останавливаемся, Брэм включает в машине свет.

Теперь я все вижу и я в ужасе. Рвота покрывает переднюю часть ее платья, сама она бледная как мел. Она еле держит голову, а когда смотрит на меня, такое чувство, будто она меня не узнает.

Не думаю, что когда-либо мне было так страшно.

— Мамочка? — наконец говорит она, ее дыхание странное.

Я хватаю ее руку и сжимаю.

— Все хорошо, мой ангел, мамочка здесь.

— У тебя есть врач? — спрашивает Брэм. — Или нам надо в больницу?

Я не хочу признаваться прямо сейчас, что у меня нет страховки.

— Сейчас попробую позвонить доктору, — говорю я, пытаясь найти в сумке телефон, но у меня так дрожат руки, что я роняю его.

Стеф поднимает его и говорит.

— Давай отвезем ее в отделение экстренной медицинской помощи.

Я качаю головой.

— Нет. Просто…

Но я знаю, если я попытаюсь позвонить врачу, он не ответит. У меня нет его домашнего, а клиника уже закрыта.

— Никола, все в порядке, — говорит Стеф, сжимая мою ногу. — Давай отвезем ее в больницу. На всякий случай. Это может быть аллергия.

— У нее ни на что нет аллергии.

— Но она ведь может появиться совсем неожиданно, когда ты ребенок, разве нет?

— Верно, — говорит Брэм, и я, наконец, смотрю на него. Он пытается вести себя как обычно, но я вижу беспокойство на его лице. — Когда я был ребенком, у меня ни с того ни с сего появилась аллергия на клубнику. Меня стошнило на глазах у всего класса, и на глазах миссис Хавершман, в которую я тогда был безумно влюблен.

Я даже не могу улыбнуться на это признание. Я просто киваю, зная, что я должна делать то, что будет лучше для Авы, даже если это будет стоить безумных денег.

— Поехали, — говорю я ему. — В любую больницу, все равно куда. Куда там ближе.