Операция «Гроза плюс» (СИ) - Михайловский Александр Борисович - Страница 52

Поговорили мы и о той моей самозарядной винтовке, над которой я работал перед поездкой сюда. Оказывается на вооружение ее так и не приняли и в серию не поставили. Но, местные товарищи, показав мне бельгийскую винтовку FN-FAL, сказали что если я доведу свою конструкцию до того же уровня, Российская Федерация даже будет закупать у СССР некоторое количество таких винтовок.

Но я даже не мог мечтать о такой популярности, которую имел в СССР, в России и во всем мире автомат Михаила Тимофеевича Калашникова. Ну, что ж, каждому свое…

Не отказали мне и в экскурсии по заводу в Ижевске, на котором здесь выпускают автоматы Калашникова. Моя записная книжка, которую я взял в дорогу чистой, была уже почти полностью заполнена. Я все время заносил туда все, с чем мне довелось ознакомиться: все данные о выпускаемом в XXI веке стрелковом оружии, импортном и российском, все новые идеи и способы изготовления, как самого оружия, так и отдельных его частей, все фиксировалось и записывалось мною.

Теперь, когда мне почти все ясно, надо будет вернуться в гостиницу, сесть за стол, и написать специальную докладную для товарища Сталина, в которой я должен изложить текущее положение дел, предложения о возможных поставках уже готовых образцов оружия из будущего, и свои мысли о дальнейшем развитии стрелкового оружия.

Я думаю, что части Красной армии, вооруженные новым совершенным оружием, смогут дать отпор любым агрессорам, рискнувшим напасть на нашу страну…

03 марта 2017 года,

08:35, Российская Федерация, Московская область, резиденция Президента РФ.

Сегодня с утра членам советской делегации объявили, что им предстоит вылет к тому месту, где планируется организовать совместный учебно-тренировочный процесс для частей Экспедиционного корпуса Вооруженных сил Российской Федерации и Ударных Армий РККА. Перед выездом Василевский позвонил Шапошникову.

— Александр Михайлович, — услышал Василевский в телефонной трубке голос своего начальника, — отправляйтесь без меня. И передайте товарищам, что маршала Шапошникова взяли в плен местные доктора, и обещали никуда не отпускать, пока до конца не вылечат.

Вздохнув, Василевский вернул сотовый телефон сопровождающему. Эта новинка будущего уже перестала вызывать у советских людей оторопь. Как и телевизор, который местные товарищи почему-то презрительно называли «зомбоящиком».

А вот интернет привел штабиста Василевского если не в восторг, то в хорошее рабочее возбуждение. Еще бы! Одним нажатием пальца можно было попасть под настоящую лавину информации. Тыкать кнопки их начали учить в первый же вечер. Милые девочки в коротких юбках защитного цвета и при лейтенантских погонах. М-да.

После первого разговора с российскими генералами прошло четыре дня. Все двигалось своим чередом. Полковник Катуков по восемнадцать часов в день пропадал на полигоне в Кубинке, приходил насмерть усталый, но довольный, как облопавшийся сметаной кот. Генерал-майор Рокоссовский мотался по гарнизонам и полигонам, изучая вооружение и методы боевой подготовки. Генерал-майор Захаров вместе с конструкторами Ильюшиным и Поликарповым почти безвылазно сидели в Кратово, ставшим теперь городом Жуковским, готовя к показу товарищу Сталину какой-то особый замечательный истребитель. Товарища Симонова носило между Тулой, Ижевском и Ковровым. Александр Михайлович понимал, что ему было там что посмотреть. Оставались чекисты и штабисты. Майора НКВД Судоплатова для обмена опытом забрали к себе на базу коллеги. Старший майор Архипов, переодевшись в «гражданку», на полдня уходил в город, а полдня корпел над архивными документами. Маршала Шапошникова в местном Бурденко заарестовали доктора. Сказали, что не отпустят, пока полностью не обследуют. Созваниваться с ним приходилось по сотовому телефону.

Оставался только он, Александр Михайлович Василевский. Четыре дня он изучал историю начального этапа Великой Отечественной войны. Самого начального, с 22 июня, по 4-е декабря 1941 года включительно. Он предполагал, что ему будет плохо от этой истории, но действительность превзошла все ожидания. Дело было даже не в силе германской армии, — не так уж брутально она и была сильна. И не в устаревшем вооружении РККА — разношерстное вооружение вермахта зачастую было еще хуже. Даже эффект внезапного нападения не мог длиться больше недели.

Слабым местом Красной Армии оказался высший комсостав. Не все были тупицами, трусами и предателями, большинство советских командиров честно выполнили свой долг, но, как говорится, где тонко, там и рвется.

Еще бросался в глаза крайне низкий уровень тактической подготовки, всего личного состава РККА — с уровня командира дивизии до рядовых бойцов. Если даже советское командование и отдаст правильные, точные и своевременные приказы, то очевидно будет то, что их исполнение окажется никуда не годным.

После длительных размышлений и разговоров с коллегами, Александр Михайлович по телефону проконсультировался с маршалом Шапошниковым. Разговор оказался нелегким. Несмотря на больничный режим, маршал был в полном объеме снабжен той же самой информацией, что и Василевский, и переживал ее особенно тяжело. Положив трубку, Александр Михайлович, немного подумал, потом сел за стол и начал быстро писать на листе бумаги: