Операция «Гроза плюс» (СИ) - Михайловский Александр Борисович - Страница 32

Если посмотреть на широкие хомячковые массы псевдоинтеллигентов в крупных городах, хоть России, хоть Европы, хоть Африки и Азии, то сразу становится понятно, что совершенно непонятно, кто более развит — мы, или наши предки, выигравшие тур на выживание у своих соседей неандертальцев, пещерных медведей и тигров, саблезубых львов и неумолимых ледников. А, самое главное, нашим предкам удалось то, что не получилось ни у одного вида живых существ — еще в каменном веке они смогли расселиться по всей планете, во всех климатических зонах, за исключением лишь Антарктиды и морского дна. Вечная слава героям!

Естественно вместе с нами летит и профессор Архангельский и мадам Славина. Если госпожа антрополог терпеливо ждет встречи с объектами своей научной страсти, то с профессором мы уже решили одну принципиально важную вещь. Для метеорологического обеспечения деятельности полигонов на площадке 65 тысяч лет назад, с помощью выведенных в резерв мобильных пусковых установок «Тополь-М», будут запущены от трех до пяти метеорологических спутников. Он говорит, что до сих пор мы только подглядывали в этот мир через замочную скважину. А получая данные со спутников, мы увидим Ледниковый Период во всем его великолепии, и, наконец, поймем механизм таких глобальных оледенений, и сможем решить, стоит ли нам готовить план действий на случай внезапного начала очередного такого нашествия глобального холода.

Напротив меня в креслах сидят и два самых неожиданных моих приобретения: священник, отец Никодим, и верная ему до гроба, матушка Пелагея, которых на миссионерский подвиг благословил сам Святейший Патриарх Кирилл. Наш Гарант на старости лет стал слишком уж религиозным, но все, что ни делается, делается к лучшему, Нииде, а особенно Тате, нужна приемная мать, а еще молодая матушка Пелагея из всех участвующих в проекте женщин наилучшим способом годится на эту роль. Но пока она еще не знает о своем призвании и прикрыв глаза дремлет в самолетном кресле, пока наш Ил-76 пробивает облака, готовясь к посадке.

Бомбора встретила нас моросящим дождем и порывистым ветром, горстями бросающим в лицо водяную пыль. Дождевые заряды волнами бежали по бетону. После столичного двадцатиградусного морозца такая погода была для многих прибывших шокирующей. Конечно, лучше было бы обойтись без дождя, но погоду не выбирают. Пока набежавшие специалисты ГНКЦ «Позитрон» разбирались со своим грузом, который специально был сложен так, чтобы его можно было выгрузить в первую очередь, я повел прибывших в здание штаба, испить с дороги чаю и обогреться. Часа три-четыре у нас на это было.

Майор ждал нас у входа в здание. Вид у него был смущенный. Я и не представлял, что этого седого тигра что-то может вывести из равновесия. Оказывается, может. Пока прибывшие со мной люди рассаживались на стульях в помещении, которое в прошлые времена поочередно служило, то залом ожидания аэропорта, то местом проведения совещаний перед групповыми полетами, майор отвел меня в сторону, и вполголоса объяснил ситуацию.

Во-первых, совершенно неожиданный финт ушами сделал вождь каннибалов, племя которого мы хотели прогнать в другое место, чтоб табуировать его стоянку под себя. На следующий день, когда, согласно моих распоряжений, майор собрался провести разведку на ту сторону, то прямо за раскрывшимся порталом, он обнаружил пять связанных по рукам и ногам личностей с коротко обкорнанными волосами. Тут же присутствовали восемь мелких, в возрасте от грудного, до, примерно, пяти-семи лет. Что этим хотело сказать местное начальство, майор не понял, а спросить было не у кого — остальное племя снялось со стоянки, и ушло в неизвестном направлении. В общем, все получилось, как мы и хотели, только с небольшим довеском, который пришлось принять на эту сторону, ибо одни, без взрослых мужчин, два подростка и три женщины наверняка не пережили бы, если не первую, то вторую ночь, точно. Тем более что, уходя, племя затушило за собой костер.

Но и это было еще не все. Немного придя в себя, «каменновечные» дамы, за исключением той, что кормила своего малыша грудью, со страшной силой принялись совращать бойцов. Тем более, что, отмытые в душе с мылом и шампунями, они утратили большую часть своей зверообразности. При этом у них остался, так сказать, специфический шарм юных дикарок.

Насколько было известно майору, его бойцы пока держались, но «противник» все время усиливал напор. Еще немного, и чья-то добродетель не выдержит. А это значит, что подразделение начнет быстро разлагаться. В последние два — три дня, Ниида, несмотря на свой юный возраст, тоже стала вести себя крайне нескромно. Теперь я понял старика Ноя — наверняка у него на Ковчеге творилось нечто подобное. Тем более, что человека для должности «комендант по работе с местным населением» у меня не было. Придется пока заняться этим самому.

Я задумался. И без всяких психологов было ясно, что люди начинают маяться всякой дурью от того, что им совершенно нечего делать. Пора всех занять делом и, так сказать, «поставить в стойло». Бойцы майора должны, наконец, приступить к разведывательным походам, а хроноаборигенки получить обязанности по работе на кухне, как мне кажется, под руководством матушки Пелагеи. Ведь в этом церковном учебном заведении, где из девочек готовят будущих жен для священников, домоводство и кулинария являются одними из основных предметов. Что поделать, наше священство любит вкусно поесть.

Так же надо, чтобы женщин и детей из прошлого осмотрели медики, а потом ими занялись лингвисты. Если у них будут заняты все двадцать четыре часа в прошлом, то им уже некогда будет вертеть попой перед мужиками. А все половые контакты, если уж кому-то станет совсем невтерпеж, будут завязываться в свободное от служебных обязанностей время.

Я собрался переговорить с отцом Никодимом, матушкой Пелагеей, врачами, лингвистами, психологами, и не спеша, дозировано, объяснить им, во что они вляпались. И, как их старший начальник, поставить перед ними задачу. Ведь из-за режима суперсекретности никто из прибывших со мной не знал практически ничего о проекте.

Но никакой дозированности не получилось. Все испортила спустившаяся по лестнице со второго этажа, Ниида. Такое «явление Христа народу» способно удивить любого. Во-первых, за эту неделю ребятам удалось максимально приблизить ее одеяние к нонешней моде. Сейчас на ней были одеты длинные шорты защитного цвета, и такого же цвета футболка без рукавов. Все остальное было из разряда «выйди вон». Эти длинные черные косы, с вплетенными сыромятными ремешками, змеями спускающиеся куда-то к коленям. Если не ошибусь, кос было восемь. Четыре висели за спиной, четыре спадали на грудь. Ноги ее, открытые от середины бедра, были босы. Значит, несмотря на наш более прохладный климат, обуви она, как и раньше, не признавала. Добавьте к этому черные, как агат глаза, темно-кофейную кожу, весьма специфический «пушкинский профиль», а также полную белых зубов улыбочку широкого рта. И вы получите тот образ, от которого у неподготовленного человека мороз пойдет по коже. Но, одновременно у мужчин зашевелится что-то внизу живота. Даже у таких, повидавших в свое время немало старых кобелей, как я. В виде голого, худого как скелет, цыпленка, без чувств висящего на плече спецназовца, она не вызывала у меня ничего кроме жалости. А сейчас, поди ж ты!

Увидев нашу компанию, Ниида взвизгнула, и затараторила что-то со скоростью пулемета. Произошло то, что у театралов называется «немой сценой». На нее уставились даже внешне невозмутимые волкособы. Ну, а что сказать о двуногих представителях нашей команды…

Я оглянулся. Матушка Пелагея даже прикрыла рот рукой, чтобы не закричать. Напротив, студенты обеих полов «срисовывали картинку» с жадным любопытством. Был в этом какой-то дикий первобытный «стиль пантеры». Если Нииду в таком виде привести на панк-тусовку, то все тамошние герлы, обычно унылые как коровы, просто повесятся от зависти. Или, на худой конец, совершат харакири.

— Когда вы уехали, — шепнул мне майор, — она все время кого-то искала. Потом я понял кого — тебя.