Загадка персидского кота (ЛП) - Палмер Стюарт - Страница 20

— Совет? Она вас спрашивала, не вернуться ли ей к мужу?

— Муж в нашем разговоре не упоминался, — сказала Эмилия, — она заходила ко мне, чтобы навести справки о школе для своего сына. Я указала ей Тентон-Холл. Там главный учитель Старлинг, который был воспитателем Лесли.

— Он говорит тихим голосом и носит с собой большую палку, — припомнил Лесли.

— И она решила последовать моему совету, — закончила Эмилия.

— Ну, — сказала мисс Уизерс, — я проглочу яичницу и пойду поспать.

— Конечно, это самое лучшее, — согласилась Эмилия. — А мы завтра едем в Корнуэльс. Лесли убедил меня пригласить Кандиду Норинг. Бедной девушке нужно немного свежего воздуха после ее ужасных испытаний прошлой ночи. Я думала — не захотели ли бы и вы приехать взглянуть на Динсуль, самый старый обитаемый замок в Англии?

— Очень благодарна, — сказала Гильдегарда. — Но долг прежде удовольствия. Центр этого клубка, который я должна размотать, находится в Лондоне.

Мисс Уизерс не успела кончить свою яичницу, как в дверь постучал сержант Секкер.

— Я имею к вам один очень существенный вопрос, — сказал сержант. — Когда вы сидели в шезлонге на палубе и видели, как Розмери Фрезер наклонялась через перила, — какая была погода: было ли море спокойным или нет? 

— Волнение не было настолько сильным, чтобы заглушить всплеск или крик, если вы это имеете в виду. Стоял легкий туман, и дул холодноватый ветер.

— Уверены вы в этом — насчет ветра?

Мисс Уизерс подтвердила свои слова.

— Поймал я старого Каннона! — радостно воскликнул сержант. — Понимаете, если дул ветер, то как мог шарф Розмери свисать прямо вниз так, чтобы человек, стоявший на нижней палубе, мог ухватить его за кончик? Ветер отбрасывал бы его на верхнюю палубу.

— Так и было, я помню.

— Я занимаюсь не столько делом Ноэля или смертью Тодда, — продолжал сержант, — все восходит к Розмери Фрезер. С этого конца и надо рассматривать дело. Я стараюсь найти мотив преступления.

— А что вы узнали про Кандиду Норинг?

— Что? — воскликнул сержант. — Откуда вы знаете?

— Было вполне естественно, что вы ее заподозрили, так как она была единственным другом Розмери на пароходе. Обыкновенные пароходные знакомства но вызывают смертоубийственных осложнений. 

Он кивнул.

— Да, я снесся с полицией в Буффало. Хотел узнать, не получает ли Кандида наследства после своей подруги, и не было ли у них какого-нибудь общего предмета страсти. Но Кандида Норинг не только ничего не выигрывает от смерти мисс Фрезер. Наоборот, она много от этого теряет. Она мечтала поехать вокруг света в качестве компаньонки Розмери. Без Розмери нет путешествия. Что касается любовных увлечений, то Розмери в своем городке была известна тем, что слегка влюблялась во всякого красивого молодого человека, но никогда не увлекалась серьезно. Кандида Норинг, наоборот, держалась неприступно и ожидала великой страсти. 

— Интересно, если это правда, — признала мисс Уизерс. — Есть у вас какая-нибудь теория?

— Есть, — сказал Секкер. — Кто-то убил Розмери и теперь либо убивает всех возможных свидетелей, посылая им записки из дневника убитой девушки, чтобы набросить на них подозрение, или кто-то, наоборот, хочет отомстить за убийство Розмери и, чтобы не промахнуться, убивает по очереди всех, кто мог бы оказаться виновным. Что вы скажете?

— Изобретательно! — согласилась мисс Уизерс. — А какие же могли быть мотивы для первого убийства?

— У Кандиды — никаких. Разве что у них была ссора, о которой мы не знаем. У достопочтенной Эмилии — тоже никаких, разве что она хотела оберечь своего племянника от предприимчивой женщины, но это сомнительно. Миссис Хаммонд — это возможно, если она подозревала, что у Розмери было свиданье с ее мужем в этом знаменитом чулане. Но от Кандиды мы слышали, что там действующим лицом был Ноэль.

— Вы все выбираете женщин.

— Не забудьте, что таинственная миисис Чарльз, которая рассылала эти послания в черной рамке, также была женщина.

— Не обязательно, — сказала мисс Уизерс. — Разве вам не случалось слышать, что молодые люди иногда играют роль девиц?

— Вы хотите сказать, что под меховым манто...

— Могли скрываться брюки. Ищите лучше, у кого могли быть мотивы для преступления.

— Питер Ноэль мог убить Розмери, раз он запутался с нею, а не хотел терять своего золотого рудника в виде вдовы из Миннеаполиса. Но он, конечно, не мог ни рассылать писем, ни убить Тодда, ни совершить покушение на Кандиду по той простой причине, что он умер.

— Продолжайте, — сказала мисс Уизерс.

— Энди Тодд, он был жестоко обижен на Розмери. Но если он ее убил, при чем же тут Ноэль? И как он мог затем совершать преступления после того, как размозжил себе голову в колодце лифта?

— Правильное соображение!

— Реверсон? Он заинтересовался Розмери. Но ничего большего мы не знаем. Есть еще, конечно, Хаммонд, который разумеется, мог начать роман с Розмери, и потом убить ее по какой-нибудь причине — может быть из-за своей жены. Доктора я оставляю в стороне, так как он один имеет алиби: он все время был в своем кабинете и играл в кости в ту ночь.

— Вы упускаете еще одно лицо, — напомнила мисс Уизерс.

Сержант нахмурился, потом улыбнулся:

— Вас самих? Это смешно. Я установил, кто вы такая.

— В подобном деле ничто не смешно. Но, если вы хотите знать, я имела в виду не себя.

Долго после ухода молодого детектива мисс Уизерс лежала в постели, перебирая список лиц. «Было бы много проще, если бы Розмери была морской звездой, — думала она, — или если бы я понимала значение слов Лулу Хаммонд после следствия».

На последний вопрос она получила ответ на следующее же утро. Около 11 часов ее вызвал к телефону Том Хаммонд.

— Хотел вам сообщить, чтобы вы не трудились искать мою жену, — заявил он. — Конечно, у вас были самые лучшие намерения.

— Вы хотите сказать, что она вернулась? 

— Нет, я хочу сказать, что только что получил от нее телеграмму из Парижа. Лулу начинает там дело о разводе.

— Могу я спросить, какие у вас планы?

— Можете, — рявкнул Том Хаммонд в телефон. — Пойти и напиться вдрызг. 

ГЛАВА 10. Крик чайки

Паддингтонский вокзал никогда не считался особенно спокойным местом, а появление достопочтенной Эмилии, Кандиды Норинг и Лесли Реверсона со всем их многочисленным багажом не прибавляло порядка и спокойствия. Тобермори пронзительно и злобно мяукал из своего мешка, высовывая через отверстия свои лапы с блестящими когтями. Дикон, пессимистический снегирь, путешествовавший в клетке, завернутой в газетную бумагу, от времени до времени испускал слабое «чик-чилик».

Эмилия, как всегда, распоряжалась. Она отправила Кандиду за газетами, послала Лесли посмотреть, не заняты ли их места в первом классе, а сама ждала посреди груды чемоданов и саквояжей, пока за нею не пришел носильщик.

— Наши места не заняты, — говорил Лесли, стоявший у вагона. Но нам надо взять другое отделение. В нашем сидит этот отвратительный детеныш Хаммондов.

— Ах, разве я не сказала, что миссис Хаммонд посылает своего сына в Тентон-Холл, и что я решила ей предложить...

— Предложить!.. — воскликнул Лесли.

— Но ведь это только на несколько часов, — ответила тетка. — Он слишком молод, чтобы ехал один.

— Ну, — сказал Реверсон, — как бы то ни было — вот он уже там. Вырезывает свои инициалы на стекле при помощи какого-то орудия.

— Это ребенок, — сказала Эмилия и повернулась к Кандиде. — Вы ничего не имеете против того, что он с нами?

— Ничего, — ответила Кандида. — Будет очень приятно!

Все разместились в отделении. Лесли и Джеральд у окон, Эмилия и Кандида друг против друга у выхода в коридор. Дикон поместился на полке для багажа, а Тобермори в своем мешке под сидением. Эмилия сочла долгом представить всех друг другу.

— Это мисс Норинг, а это мистер Реверсон, Джеральд, — сказала она.