Не буди ведьму - Корсакова Татьяна Викторовна - Страница 13

За ситцевой занавеской застрекотал кардиограф, заговорили про сорванный ритм и госпитализацию, едко запахло лекарствами. Арина взяла со стола сковородку, отнесла на кухню. Когда туда зашла Ирка, сковородка была выдраена до блеска, а Арина все продолжала тереть ее губкой.

– Все, – сказала подруга, усаживаясь на колченогий табурет.

– Что – все?.. – Губка выпала из рук.

– Купировали приступ. Мерцалка у нее была, пароксизмальная. А ты что подумала? – Ирка посмотрела на нее подозрительно.

– Ничего. – Кухонным полотенцем Арина вытерла мокрый от испарины лоб, потом принялась вытирать сковороду. – Купировали – это же остановили, да?

– Типа того. Ей бы в больницу под наблюдение… – По лицу Ирки было ясно, что в больницу под наблюдение баба Глаша не собирается. – Чтобы хоть прокапали…

– Никаких шансов? – Ирка выглядела усталой, наверное, дежурство выдалось беспокойным.

– Ты же ее знаешь. – Подруга махнула рукой. – «Помирать нужно в родных стенах!» Это еще счастье, что ты к ней заглянула. Это твой скутер во дворе?

– Мой.

– А сумка зачем?

– Хочу отвезти на работу сменную одежду, – соврала она. – Пусть будет, на всякий случай.

– Ясно. – Ирка кивнула, добавила устало: – Ночка выдалась – зашибись! Даже не присели ни разу. С самого вечера по городу мотались, а теперь пожарным – веселье. Ты в курсе, что торфяники горят?

Арина молча кивнула.

– В старую сосну, ну, ту, что на въезде, молния ударила, и как заполыхало все! Весь лес с той стороны. А потом огонь перекинулся на торфяники. Теперь хрен потушат.

– Почему? – Арина взглянула на наручные часы. И не сбежала, и на работу снова опоздала.

– Потому что у пожарных на ходу только одна машина, две другие сломаны. Месяц пройдет, пока они справятся. Весь город в дыму. – Ирка шмыгнула носом, сказала с досадой: – Вот гадство!

Запиликал мобильный. Звонила Милочка, интересовалась, куда это она подевалась в разгар рабочего дня. Арина ответила, что у нее форс-мажор и она скоро будет, на что Милочка сообщила, что форс-мажор нынче у всех и только она одна за всех пашет и отдувается.

– Это с работы. – Арина виновато посмотрела на Ирку. – Мне пора.

– Езжай, – разрешила та. – Я сейчас в аптеку смотаюсь, поставлю бабе Глаше капельницу.

– А отдохнуть с дежурства? – Арина чувствовала себя предательницей.

– Здесь на диванчике перекантуюсь, мне не впервой. – Ирка зевнула и тут же спросила: – Что на улице делается, видела?

– Ты про птиц?

– Ага. Просто знамение какое-то.

– Знамение чего?

– А ничего хорошего. Помирает он, – сказала Ирка шепотом и зачем-то выглянула в окно.

– И ты знаешь? – Арина не удивилась, на удивление не осталось сил.

– А что тут знать-то?! Весь город только об этом и говорит. А ты еще ходила к нему… такому.

– Какому – такому?

– Умирающему.

– И что?

– И ничего! Дымить теперь будет, пока он не умрет. Мне так Васильевна, санитарка наша, рассказывала. А не помрет, пока колдовство свое кому-нибудь не передаст.

– Кому?

– Так вот в том-то и дело, что некому! Нет дураков с ним связываться.

– И что же теперь? Он так и будет… мучиться?

– Васильевна сказала, надо будет крышу в его доме разбирать.

– Зачем?

– Чтобы сам меньше мучился и людей не мучил. Но крыша – это крайняя мера. Кто ж ее станет разбирать!

– Может, кровельщики? – Этим снулым дымно-туманным утром Арине хотелось, чтобы никто не мучился. Даже ведьмак, ведьмин сын.

– Если только заезжие. Наши точно побоятся, – сказала Ирка.

– Почему?

– А вдруг оно заразное, ведьмовство его? Вдруг приклеится? – Ирка, человек с высшим медицинским образованием, говорила такие вот глупости с совершенно серьезным видом.

– Это же не ветрянка! – Арина снова взглянула на часы. – Чтобы приклеиться.

– А кому охота проверять? – Подруга пожала плечами. – Опаздываешь? Так иди уже! Вахту принимаю. К бабе Глаше не ходи, она спит. И мне до обеда не звони, я тоже попробую поспать. Увидимся вечером.

– Ир? – Арина была уже в дверях.

– Что?

– Ты ко мне вчера не заходила? – Она должна была спросить.

– Вчера? – удивилась Ирка. – Я ж говорю, дежурство – жесть! Да и зачем мне? А ты чего спросила? – крикнула она уже вдогонку, но Арина сделала вид, что не услышала.

В кафе было непривычно тихо и малолюдно – никакого обещанного Милочкой разгара рабочего дня не наблюдалось. Наверное, дым, который укутывал город, разогнал завсегдатаев. В зале был только один посетитель, лопоухий парнишка в бейсболке набекрень таращился в монитор компьютера. Парнишку звали Максом, он был влюблен в компьютеры и, кажется, немного в Арину. За стойкой скучала Милочка, а со стороны выставочного зала поочередно доносился то стук молотка, то визг дрели.

– Вынос мозга! – сообщила Милочка, стоило только Арине переступить порог. – Все сверлят и сверлят. Сил нету! А еще дым – дышать нечем!

В зале работал кондиционер, так что дышать было чем. Арина прикрыла за собой дверь, и звук дрели стал чуть менее раздражающим.

– Тихо? – спросила она, обведя взглядом зал.

– Ну, как тихо! – Милочка поморщилась. – Народу нет пока, и жизни от этих, – она кивнула на дверь, – тоже нет.

– Завтра открытие выставки и презентация. – Арина прошла к стойке, на ходу стащила с Макса бейсболку, положила на пустующий стул. Парнишка, кажется, этого даже не заметил.

– Да кому нужна эта презентация, когда вокруг творится такое! – сказала Милочка громким шепотом. – Сначала туман, теперь вот дым…

– И еще птицы! – сообщил Макс, яростно щелкая «мышкой».

– А что не так с птицами? – Милочка приподняла тонко выщипанные брови.

– Весь Нижний Лог засыпан мертвыми птицами. – Макс перестал щелкать «мышкой», посмотрел на них со снисходительным превосходством. – В Инете пишут, что от грозы, молниями поубивало. Я и сам, пока сюда добирался, двух ворон видел, – добавил с непонятной гордостью.

– Правда, что ли? – Милочка посмотрела на Арину, та кивнула в ответ. – Все, капец! Конец света, птичий грипп! – Милочка бросилась к мойке, с мылом вымыла руки, снова посмотрела на Арину: – У тебя есть аспирин?

У нее не было с собой аспирина. Вместо аспирина у нее была куча проблем и вышедший на охоту Волк. Ей бы бежать куда глаза глядят: и от птичьего гриппа, и от Серого Волка, и от Евгении с ее недвусмысленными пожеланиями. А вместо этого она теряет драгоценное время на разговоры с Милочкой о грядущем конце света и твердо знает, что никуда не убежит. По крайней мере, до тех пор, пока бабе Глаше не полегчает. Если вообще полегчает…

Этим утром Арина испугалась почти так же сильно, как тем вечером, когда сжимала в руках вымаранный в крови кухонный нож. Сейчас у нее тоже был нож, только маленький, не обагренный чужой кровью. Для самозащиты, если Серому Волку вдруг вздумается напасть на нее. И бабушка заболела, пусть даже и не родная. Как же сбежать?..

Было и еще кое-что, что удерживало Арину в Дымном Логе, – вещь, без которой побег терял смысл, которую она сама, своими собственными руками, спрятала так надежно, что попробуй теперь забери. Из-за нее, из-за этой вещи, все началось, тянется до сих пор и обещает длиться вечно. Если только Арина не решится избавиться от нее.

В затылке снова заломило. Электродрель в соседнем зале и в самом деле работала слишком громко. Арина обошла стойку, включила кофемашину.

Нет, никогда она от этой вещи не избавится, потому что, как это ни парадоксально, никаких других гарантий у Арины нет, а за то, что есть, нужно держаться обеими руками, даже если руки эти испачканы чужой кровью. Особенно если испачканы…

Загудела кофемашина, заглушая визг электродрели, по залу поплыл аромат свежего кофе. Можно закрыть глаза и представить, что все хорошо, что прошлое чисто, а будущее безмятежно. И нет никаких волков. Хоть на минуточку…

– А торфяники будут теперь до самой осени гореть! – нарушил ее мнимый покой Макс. – И на болото теперь хрен сунешься.