Ядовитый цветок - Бояджиева Людмила Григорьевна - Страница 85

— Достаточно гаража у дома.

— У меня нет больше дома. Прости, мне не хотелось говорить о грустном.

— Ну и не надо. Потеря дома, хранящего столько мрачных воспоминаний удача. Тем более, что этот дом всегда готов принять свою бывшую хозяйку.

— В то время я была Моной Барроу. В качестве кого же я появлюсь здесь теперь?

— Хм, сегодня — ты моя желанная гостья. У нас масса поводов подурачиться за столом, ведь мы даже не заметили тот факт, что избежали электрического стула! — Засмеялся Берт.

— Зря смеешься. Мы были совсем рядом.

— Детка! Ты забыла. — Берт встревоженно посмотрел на часы. — Тридцать минут прошло. Пора менять платье.

— А можно пропустить пару переодеваний? У меня в жизни не было ничего лучше этого платья. И потом… я не знаю, что выбрать — это, оказывается, так утомительно, быть кокеткой и модницей.

— Не стану навязывать тебе свой вкус. Но могу составит конспект на ближайшие часы. — Так и быть, мы пропускаем одну смену — и впрямь, мне обидно терять из поля зрения это дивное сооружение из облаков и мечты… Мы завтракаем вон на том балконе, созерцая морской горизонт и верхушки пальм… Затем ты одеваешь купальный костюм и халат, спускаешься к бассейну, где мы проводим время в водных забавах. К сожалению, вода в море холодновата. Не забудь прихватить смену — сидеть в мокром купальнике вредно. Так… — Берт почесал затылок. — Задачка… А, сообразил! Меняем «мокрую резину» на «сухую» — так говорят, когда меняют шины на трассе в зависимости от погоды. Иначе — ты поднимаешься к себе, одеваешь пеньюар это такая штука с кружевами и вышивкой, и следуешь в ванную. Позвони Фанни, она подготовит купание. А потом… Черт возьми, хотел бы хоть краешком глаза взглянуть на это «потом»!..

Тяжело вздохнув, Берт продолжил:

— Появляешься из ванной — разморенная, розовая, благоухающая и падаешь на кровать… Не надолго. Предстоит вечерний выход. Надо основательно заняться собой. На туалетном столике найдешь все необходимое… Одеваешь платье… и ровно в одиннадцать я у твоих ног.

— Это платье?

— С ума сошла! Мадемуазель Керри, вы воспитывались в монастыре?

— Я любила проводить время в больницах. — Грустно усмехнулась Сандра.

— Прочь старые привычки! Я же сумел изобрести новый прогулочный двухместный автомобиль. Хотя был помешан на гоночных одиночках Слушай внимательно: среди прочих соблазнов ты увидишь в шкафу нечто черное, прозрачное, длинное, усыпанное звездами. Откровенно говоря, не знаю, что это — рубашка, пеньюар или костюм для покера… Но я предпочитаю его. О'кей?

— Хозяин барин… Берт, а это все мне не снится?

— Нет, нет и нет! Я точно знаю, — это все приснилось мне.

И все таки Сандра чувствовала себя, как во сне, хотя никогда в жизни ей не снилось ничего подобного. До сих пор она видела себя в снах калекой и уродиной, радуясь каждому пробуждению. Но теперь она так боялась проснуться!

Все происходило в этот день точно так, как описал Берт. Он не сказал лишь об одном — с каждой минутой Сандра влюблялась все больше, теряя голову с фантастической быстротой. Нет, она чувствовала, что все время носила это чувство в себе, но теперь оно выходило из-под контроля, росло, угрожая сильнейшим взрывом.

Отдых в бассейне оказался испытанием для обоих. Берт старался не смотреть на Сандру, а она все время несла чепуху, боясь остановится хоть на минуту. На языке вертелась фраза, готовая прорваться в первую же паузу: «Берт, обними меня покрепче!»

— Ну, я пойду немного займусь делами. Смотри, не перегрейся, к ужину требуется хороший аппетит! — Кинув в Сандру краснобокий персик, Берт торопливо зашагал через газон прямиком к дому. Полы вишневого халата, наброшенного на плечи, развевались подобно королевской мантии.

Сандре захотелось плакать — она сама возвела между ними стену, через которую не могла теперь пробиться.

К возвращению гостью горничная приготовила ванну. Словно впервые увидела Сандра великолепие отделанной мрамором комнаты с большим полукруглым венецианским окном, за которым между темными верхушками кипарисов синела полоска моря. К овалу изумрудно-зеленой ванны, расположенной между четырьмя колоннами, поднимались две ступеньки. Сандра улыбнулась, вспомнив, сколь не простой оказалась бы процедура мытья в чудесном бассейнчике для парализованной инвалидки. И как приятно было шагнуть в ласковую пену, ощущая послушное, радостно откликающееся на удовольствие тело. Она нежилась в ароматной воде, поглаживая кожу мягкой рукой, но это лишь подогревало волнение. А что, если всему этому блаженству здоровой полноценности отпущен короткий срок, и в какую-то неведомую минуту мозг снова откажется посылать команды?

Сандра посмотрела на свои ноги, вспоминая, как неподвижно, словно чужие, лежали они в воде, едва реагируя на перемену температуры. Ей показалось, что пальцы онемели и спазм страха стиснул сердце. «Спокойно, спокойно… — Скомандовала она себе и тихонько попробовала согнуть колено. Нога, наполненная свинцовой тяжестью, неохотно подчинилась и, словно чужая, снова упала в воду.

«Все!» — Молнией взорвалось в сознании Сандры. Нащупав кнопку вызова горничной, она тихо сказала:

— Мсье Берта попросите, пожалуйста. Немедленно. Прямо сюда.

— К тебе можно? — Нерешительно застыл в дверях Берт, не ожидавший увидеть такую сцену.

— Ноги! Они опять не хотят слушаться… — Чуть слышно прошептала Сандра.

Не медля ни секунды, он достал её из воды и уложил на постель в спальне. Сандра натянула шелковое одеяло и затаилась от страха, боясь пошевелиться.

— Неужели все кончилось? Короткое освобождение от неподвижности было дано мне лишь для возмездия… — Сандра с трудом приподнялась на локтях — в её глазах застыл ужас. — Берт, дай мне зеркало, скорее? Я стала прежней?

— Ну что ты, девочка… Что за нелепые страхи. Ты просто переутомилась. Я вызову доктора. Столько волнений и слишком резкая смена погоды. — Присев рядом, Берт нежно поправил разметанные по подушке мокрые волосы. — Ты только что простилась со своим домом и тут же попала в новый… Ведь я готовил его к твоему приезду. — Он в раздумье посмотрел на покрытый росписью потолок и сжал кулак. — Ладно. Все равно ты должна знать. лучше прямо сейчас… Я бы хотел, чтобы ты опять стала моей женой… Ах, не так, наверно, говорят об этом!

Вскочив, Берт нервно заметался по комнате. Сандра тихо заплакала. Разве может она теперь стать женой? Таких, как она, ждет инвалидное кресло и совсем другая судьба.

— Подойди сюда, дай руку… — Позвала Сандра, и сжав протянутую Бертом ладонь, коснулась губами жестких, напрягшихся костяшек. — Спасибо… Спасибо за все, что ты дал мне, за сегодняшний день, за автомобиль, за хрустальные бусы… — Сандра не утирала бегущих слез. — За то, что сейчас сказал мне… Но ведь я не могу…

— Перестань! Если бы ты была мужчиной, я накричал бы на тебя, назвал малодушным трусом, слабаком. Так не бывает, Сандра! Ты же поняла, что сама, только сама — хозяйка своей судьбы. А она у тебя удивительная. Посмотри на меня! Ты веришь мне?

Решительно шагнув к Сандре, Берт сбросил одеяло и, взяв её за руки, приказал:

— Вставай! Довольно страхов, смирения, безвольной обреченности! Ты сильная и смелая, ты встанешь и пойдешь!

Он поднял Сандру на ноги и поставил, подхватив под руки, как учат ходить делающего первые шаги ребенка. Панический взгляд Сандры встретился с яростно прищуренными глазами Берта.

— Пошла, пошла! Смотри мне в глаза и не думай о ногах, они будут работать сами. Ну, Сандра! — Отпустив её, Берт отошел к окну. Она стояла. покачиваясь, широко разведя руки, словно канатоходец, и не отрывала глаз от магнетических зрачков Берта.

— Ты прекрасна, как Ева, детка. Иди ко мне, или мы не увидимся уже никогда. — Он вскочил на подоконник открытого в сад окна. — Я много раз умирал, но сегодня шутить не намерен. Иди сюда, я люблю тебя, Сандра…

— Возьми меня с собой, Берт! Не бросай меня! — Она кинулась к нему, попав в распахнутые объятия…

…Берт с ненавистью взглянул на звонящий телефон. Они лежали в постели, боясь хоть на секунду отпустить друг друга. Шквал ослепительной страсти пронесся, оставив щемящую нежность и тихую грусть, которые сопровождают счастье, кажущееся непомерным.