Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Ядовитый цветок - Бояджиева Людмила Григорьевна - Страница 23


23
Изменить размер шрифта:

— Черный юмор, Сандра… Но вы правы — думать надо о хорошем… Я влез в дебри парапсихологии в связи с работой над своей книгой. Там много муры и шарлатанского блефа… но все же я убежден, что сильные мысли или эмоции имеют способность материализоваться. Мы же знаем множество случаев не только осуществления жестоких проклятий, но и чудес, совершаемых добрыми чувствами — жалостью, состраданием, любовью… У всех народов существует примета, что думать или говорить о плохом — это значит накликать беду. Дастин тепло улыбнулся Сандре. — Пообещайте мне одну вещь. Ну, хотя бы в ответ на мою героическую любезность выйти завтра на корт… Сандра, вы должны потихоньку приучать себя к светлым мыслям. Вот что вы, например, любите больше всего?

— Когда, теперь? — Растерялась Сандра. — Не знаю… Наверно, смотреть в камин и читать…

— И только? А понежиться на солнышке летним утром в саду? А путешествовать, окунаться в морскую прохладу, любоваться восточными базарами, европейской архитектурой, смотреть на полотна великих мастеров, слушать музыку?.. — Дастин горячо убеждал, встряхивая волосами, и вдруг пристально посмотрел на Сандру. — А мечтать? Мечты — самое полезное лекарство. Мечтать — значит желать. А хотеть — значит мочь!

— Мне надо мечтать о выздоровлении, да? — Сандра беспомощно пожала плечами. — Я очень старалась Мне страшно хотелось порадовать маму. Да я и сама верила докторам, убеждавшим, что если я очень захочу, то смогу ходить… Но, увы, у меня ничего не вышло. Мне даже не удалось пошевелить пальцем ноги. Хотя люди, получившие более серьезные травмы, сумели покинуть кресло. У каждого, наверно, свой путь. И нам не дано изменить его… Последующие годы мой организм вообще стал сопротивляться недугам значительно хуже. Вероятно, он смирился. Ах, ладно! Я затеяла беседу, как семидесятилетняя старуха… Каковой себя частенько ощущаю.

— Нет, что-то тут не так, Сандра. Мне кажется, вы испробовали не все средства. А ведь есть на этом свете одно сильнодействующее лекарство…

— О чем вы, Дастин?

— Я… я просто подумал, что если завтра мы выйдем на корт, я подам мяч и вдруг увижу, как моя партнерша рванулась за ним, покинув свою коляску! Чудеса происходят, когда в них нуждаются.

— Вы очень милый… И наивный, Дастин… Вы не станете побеждать на корте беззащитную партнершу…

…Кэт и Филу заявление Сандры о том. что она собирается играть в теннис, показалось странным. Да и Сандре, оставшейся без Дастина, её вчерашний энтузиазм показался странным и глупым.

Проводив гостя, она подумала о том, что практически провела с ним чуть ли не весь день, не заметив, как пролетело время. Ничего подобного с Сандрой ещё не случалось. Она попыталась отвлечься, но перед глазами стоял образ Дастина, в ушах звучал его мягкий, участливый голос. Он странно смотрел на нее… Сострадание, жалость? Нет… Скорее, интерес и симпатия. Сандра поспешила в ванну., включив весь свет, вопросительно всмотрелась в большое зеркало. С каждой секундой этого пристального изучения собственной внешности смутная радость Сандры увядала, как брошенный без воды цветок.

Глядя в лицо Дастина, она словно любовалась своим отражением в его загадочных глазах, в мягкой улыбке насмешливых губ. А он видел перед собой это — скучную худобу длинного лица, бледную кожу нездорового сероватого оттенка, крупный, уныло обвисший нос… Черное, глухо застегнутое платье Сандры подчеркивало впалость её груди и остроту опущенных плеч… Она закрыла глаза и обреченно покинула комнату.

Завтра она откажет ему в визите, сославшись на недомогание. Тем дело и кончится. Не устраивать же, действительно, жалкое представление на теннисном корте…

— Мисс Сандра, эти ракетки подойдут? Я нашел их в кладовой. И ещё целый ящик с одеждой и обувью. — Фил кивнул на плетеный ящик, заполненный, как дровами, теннисными ракетками.

— Отнеси все на место, Фил. Мне нездоровится. А когда завтра придет мистер Морис, будь добр, скажи, что я не выхожу и попроси прощения. Мы поговорим по телефону.

На следующий день Сандра сидела у окна, прислушиваясь к звукам проезжающих автомобилей. У подъезда дома царила тишина, нарушаемая лишь щелканьем ножниц садовника, подстригающего кусты. Ноябрьский день блекло серел в раме бархатных занавесей. Развернув кресло, Сандра собралась задернуть шторы, но задержала в руке шнур: на её колени упал мягкий, теплый луч.

Сквозь тучи внезапно выглянуло солнце и вскоре весь небосвод очистился от мрачной дымки, обнажив яркую осеннюю синеву. Внизу зашуршали шины и пальцы Сандры вцепились в подлокотники. Она застыла, прислушиваясь к голосам в холле. Через минуту в комнату вошел Самуил Шольц.

— Я без доклада, детка, Фил предупредил, что тебе нездоровится. Решил взглянуть и незаметно скрыться, если у тебя нет сил для деловых бесед.

Сандра облегченно вздохнула и улыбнулась, словно избежала какой-то опасности. Полное добродушное лицо Сэма с грустными еврейскими глазами излучало покой и надежность. Он стал частью их семьи, оставшись без жены, когда Сандра была ещё малышкой. Теперь у шестидесятилетнего Самуила была совсем маленькая семья, состоящая из старушки-матери, обожающей своего единственного сына, и пуделя Принца, лысеющего, сонного существа.

— Мне хотелось бы поделиться кой-какими соображениями. — Усевшись возле камина, Сэм положил в рот мятную конфетку. — Переговоры о камне идут успешно. Институт Смитсона в Вашингтоне готов уплатить за него восемь миллионов долларов. Это, конечно, копейки по сравнению с его подлинной ценностью. Хотя, как они утверждают, — камень бесценен. Они хотят изучить его ауру и всерьез считают, что трагическая история «бриллианта-убийцы» должна быть прекращена. Ты принесешь его в дар институту, отрекаясь тем самым от всякой связи с камнем. Ведь заперли же австрийцы в музее черный «мерседес», начавший свою траурную историю с застреленного на его сидениях принца Франца Фердинанда и последовавшей за этим событием Первой мировой войной.

— Я согласна с тобой, Сэм. Так тому и быть. Продав камень какому-то конкретному лицу, я бы с ужасом следила за его судьбой, чувствуя свою вину… Прости… — Сандра сняла трубку внутреннего телефона.

— Здесь мистер Морис. — Сообщил из холла Фил — Он хочет сказать вам пару слов.

— Да, пожалуйста. — Пролепетала Сандра с замирающим сердцем и тут же услышала встревоженный голос Дастина:

— Сандра, я чувствую себя ужасно виноватым! Очевидно, вчера вы слишком переутомились, уделив мне столько внимания. Надеюсь, ничего серьезного?

— Легкая слабость. Наверно, от перемены погоды. Не стоит беспокоиться, такое со мной бывает часто.

— Сегодня вечером я улетаю и боюсь показаться вам слишком навязчивым… Но… мне надо увидеть вас буквально на пару минут.

Сандра поколебалась.

— Я в кабинете, жду вас.

Дастин держал в руках большую коробку с эмблемой спортивного магазина. Смущенно оглядевшись, он поставил её у ног Сандры.

— Это Дастин Морис, журналист. Знакомый мамы. Самуил Шольц — мой адвокат и друг. — Представила она.

Мужчины обменялись рукопожатиями. Дастин замялся.

— Мистер Шольц, я сделал попытку отвлечь мисс Сандру от печальных мыслей. И вообще, я думаю, ей не повредит почаще бывать на свежем воздухе.

— Представляешь, Сэм, Дастин вчера уговаривал меня заняться путешествиями, посмотреть экзотические края… Ах, я так часто раньше воображала себя на золотом песке под пальмами… Разогреваешься и бежишь в прохладную, чистую волну.

— Это вполне реальные и разумные планы. Миллионы людей путешествуют в инвалидных креслах, ничуть не смущаясь этим… Я солидарен с мистером Морисом, Сандра. Тебе стоит подумать о перемене места.

— Рад, что нашел в вашем лице союзника. Титул друга, которым величала вас Сандра, получен не напрасно. — Обрадовался Дастин.

— Но Самуил ещё не знает о других ваших планах. — Сандра кивнула на запечатанную коробку. — Думается, он сочтет меня сумасшедшей.

Ее настроение в присутствии Дастина сразу изменилось. И то, что вчера вечером казалось невозможным и глупым, сегодня вызывало радость. Ведь он говорил, что чудо непременно произойдет, если этого сильно хотеть!