Дубовый лист (СИ) - Ненормальный Валентин - Страница 6

   Еще не забыты, те времена, когда эти двое и двух минут не уживались вместе. И ни мать Вики, ныне покойная, ни сама Вика, не могли их усмирить. Но учитывая горячий нрав Бориса, и галантность Адама, нетрудно догадаться, кто всегда оставался крайним. И это, очень сильно задевало тестя. А вот с тещей, которую, кстати, тоже звали Виктория, он сразу поладил. Но знали они друг друга не долго, так как за следующий год, ее буквально на глазах сточил рак легких. А после ее смерти, Борис, надолго уехал, и все это время с ними, практически не общался.

   Войдя в коридор, Адам, остановился. Он не знал, что ему делать. С одной стороны, из вежливости, ему следовало бы, пройти на кухню, и развлечь гостя, пока супруга накрывается на стол. Ведь тесть приезжал, крайне редко, и такую жертву, раз в год, можно было и принести. Но с другой стороны, Адама никто не звал, и даже может быть, сама Виктория, не хочет, чтобы они были рядом, потому ему лучше удалиться. Так немного постояв, он вслушался в их разговор, и все же, принял решение пройти на кухню. Так как, его жена, очень часто, в одиночку берет на себя его братьев, особенно младшего, у которого два близнеца. Старший брат, нес такой же недуг, как и Адам.

   Адам вошел, и молча, ненавязчиво стал раскладывать перед тестем, а затем и дальше, столовые приборы. Сам Борис в то время, рьяно ругал свою заместительницу, мол, не справляется, сильно мягкая. Затем он говорил, что даже поставил ее сына на контроль сборки винограда, а тот, все делает кое-как. Но при этом, не переезжать в город, не даже просто увольняться, не хочет.

   Под этот оживленный аккомпанемент, Виктория и соорудила завтрак, установив в центре стола, принесенную отцом, пластиковую бутылку с коньяком, его личного производства. Потом, поставив последнюю тарелку, села между своими мужчинами.

   - А что у тебя, Адам, интересного? Все учишь дармоедов? - резко переключился Борис, поставив неправильное ударение в имени зятя, на вторую А.

   - А..., - задумчиво вытянул Адам, размышляя, поправлять его или не стоит, - Можно и так сказать, - все-таки одумался и, махая головой, ответил.

   Потом он налил апельсиновый сок и, не привлекая внимания, убрал коньяк на рабочий, кухонный стол.

   - Новый учебный год все-таки. Я уже, правда, почти не преподаю, все больше в НИИ сижу.

   - А чего? - по-сельски просто, но с заметной издевкой, переспросил Борис. - Не тянешь что ль?

   Адам улыбнулся, подавляя злость.

   - Я сказал почти, а не полностью.

   Ну а тесть, который не отличался особой чувственностью, решил продолжить, прекрасно понимая, к чему это приведет. И даже сам заулыбался.

   - А тебя так вся жизнь, почти, а не полностью. Была у тебя и лаборатория в гараже, закрыли, теперь институт, не припадаешь, а что дальше? Из дома выселят?

   - Папа! Хватит! - громко встряла Виктория. - Можно нам хоть поесть вместе, спокойно. Ох, вы уже не мальчики. Сколько можно!

   - Да я пошутил, Белоснежка, профессор понял, - вдруг засмеялся Борис, обнажив свои золотые зубы, и даже ткнул кулаком в плечо зятя. - Правда?

   - Правда, - показательно натягивая улыбку, ответил тот, но при этом, решил дальше спор не развивать, дабы не мучить в первую очередь саму Вику. Она это заметила, и попыталась выразить всю признательность через взгляд.

   Дальше, завтрак пошел без эксцессов. Они спокойно поели, попили чай, и еще немного посидели за разговорами, так как Борис Федорович, после кладбище возвращаться не собирался.

   Пришло время, и они втроем встали.

   - Вы идите, я уберу сам, - мягко сказал Адам, и прошел к крану.

   - Ты не едешь, профессор?

   - Извините, конечно, но нужно поработать. К дармоедам подготовиться.

   Борис слегка улыбнулся, пожал зятю руку, и на прощанье сказал.

   - Слушай, я серьезно, если нужна будет нормальная работа, только скажи, у меня место даже тебе найдется.

   - О, спасибо, но мы не нуждаемся.

   - Да я вижу, ты молодцом, в этом плане. Все сам. Дом, машина. Похвально. Но все равно, держи на примете. Я слышал сейчас с институтами тяжело.

   Затем он вышел, а вслед за ним направилась и Виктория.

   - Ах, спасибо Милый, ты просто мой герой, - сказала она, одевая босоножки. - Ты меня не жди. Кушать полный холодильник. А я с папой, наверное, весь день проведу, ну заодно, тебе мешать не буду.

   - Что ты такое говоришь, какое мешать? - ответил он ей, смеясь. - Иди, и не переживай.

   Адам, наконец, окунулся в свое рабочее пространство. С собой он принес глубокий бокал коньяка. Без сомнения, он признавал, что тесть отличный винодел, и его вино, а особенно коньяк, всегда сглаживали впечатление от их встречи. Но на этот раз, Борис зашел слишком далеко, даже сам того не понимая, и Адам, будучи под впечатлением, их как бы шуточной, ссоры, никак не мог сосредоточиться. В его голове крутилось слово, почти. Причем, даже не в той форме, в которой было произнесено. Так Адам, сам себя корил, за провалы в проекте. Что все у него действительно почти. Почти есть лаборатория, почти есть машина, прочти есть результат. Так, продолжая тонуть в своих мыслях, и одновременно насыпать корм Пикачу, мужчина пытался составить себе хоть какой-нибудь план. Который, упорно не шел в голову. Адам даже стал нервничать.

   - Хорошо, хорошо, хорошо..., - бормотал он себе под нос и при этом ходил взад-вперед. - Давай-ка еще раз.

   Он включил все устройства и генератор. Потом вернулся к пульту и, сделав большой глоток из бокала, нажал на пуск. Машина не подвела. Она, как и ранее, загудела, задрожала, и на секунду засеяла. Но потом снова, как всегда, погасла.

   - Что тебе не хватает! - вскрикнул ученый, и нервно сделал еще один глоток. - Такое впечатление, что тебе что-то мешает. Я перепробовал уже все частоты, с обоих приборов. Что тебе мешает?!

   Он сел в кресло, и еще раз провел процедуру включения. Затем, опять пригубив коньяк, Адам, взглянул на показатели. Конечно же, мужчина, и раньше замечал, что длина сияния разная, но в этот раз он заметил кое-что новое. Вчера, когда он демонстрировал запуск своей жене, длина был секунда двадцать два и дальше ноли, а вот сейчас первый и второй запуск были почти одинаковые, секунда сто двенадцать, а дальше тройка и двойка, и секунда сто двенадцать, а дальше, тройка и тройка. Он понимал, что такой разрыв неспроста. И для верности провел еще один запуск. Результат был предсказан, а именно примерно такой же, секунда сто двенадцать, но только плюс еще одна четверка, вместо тройки.

   Ученый полез в свои старые записи, и решил сверить все величины. Благо, он хранил абсолютно все результаты запусков. Адам уже сравнивал их, но в этот раз он искал другую закономерность. Результаты были самыми разными. Конечно, не один не был больше чем полторы секунды, но все-таки, если учесть сотые, тысячные, и так далее, то эти результаты, были всегда разными. Но вот те запуски, которые были рядом, обычно имели близкое значение. Ранее изучав, эти цифры, ученый лишь выискивал одинаковые, которых было крайне мало, и пытался их повторить, используя частоты. Но так, ни разу, этого не добившись, интерес к значениям поубавил.

   - Пика, - сказал он морской свинке. - Ты тоже думаешь, что это ключ?

   На кладбище было ветрено, но тепло. Вика со своим отцом, уже успели убрать мусор, выщипать лишнюю траву, и навести порядок в цветах. Так же уже лежал у надгробья и венок. Девушка, молча, смотрела на белую гравюру с портретом своей матери, и тяжело вздыхала. Но при этом ее глаза, не выражали грусти. Она просто смотрела на камень.

   - С днем рождения мам, - тихо сказала она, но потом добавила, чуть громче. - Ох, сильно она рано ушла из жизни.

   Борис же был мрачен, он, молча, стоял за оградой, и грустно смотрел из под бровей.

   - Это так все давно было, - продолжала Вика задумчивым голосом, все, также смотря на портрет, - мне даже стыдно. Я ее начинаю забывать. Уже даже, неоднократно замечала, что некоторые, воспоминая, сама себе придумала. Даже страшно. Другой раз, ловлю себя на мысли, а было ли это на самом деле? А потом понимаю, что разницы то никакой и нет. Было или не было. Все равно, это только меня касается. Значит было. Мне наверно так просто легче жить без нее. Ох, как ты думаешь это нормально? Прошло то, каких-то семнадцать лет.