Абсолютная память (ЛП) - Балдаччи Дэвид - Страница 4

У девицы были большие глаза и тесто вместо мозгов. Миленькая в такой пустой, «уже тысячу раз это видели», манере. Как смотреть 3D-фильм без очков; что-то просто отсутствует. Дамочка настолько слепо верящая и рассеянная, что в глубине души хочется просто уйти и оставить ее на произвол судьбы.

Но Декеру платили не за это. На самом деле ему заплатили строго за обратное.

На ней была юбка, жакет и блузка, которые стоили больше машины Декера. Ну, или той машины, которая у него когда-то была. Банк забрал и ее, как это часто бывает.

Девица вышла из «старых денег». Она так привыкла к привилегированной жизни, идущей в комплекте с этим статусом, что была просто не в состоянии понять, с чего бы кому-то так стараться оттяпать у нее вещи, которые она принимала как само собой разумеющееся. И это делало ее потенциальной жертвой каждую минуту каждого дня ее жизни.

Так было и сейчас: акула и кукла. Декер видел этого парня шестеркой, отвратное число для его разума. Девица была четверкой, безобидной и неинтересной.

Сначала встретились их руки, потом — губы. Затем они поделились друг с другом напитками: он пил виски-сауэр, она — розовый мартини.

Обозначено.

Декер баюкал пиво и выжидал. И украдкой, незаметно посматривал на пару. Вдобавок к бирке с числом, девушка была очерчена оранжевым, мужчина — фиолетовым, тем же цветом, который ассоциировался у Декера с нулем, нежеланной цифрой. И потому кавалер представлял для него два числа — шесть и ноль. Кажется сложным, понятное дело, но Амос справлялся без труда, поскольку в его голове все это было четким, как отражение в зеркале.

Не то чтобы он действительно видел их в этих цветах. Речь шла об осознании цвета. Лучший и единственный способ, которым он мог объяснить свое ощущение. Не похоже на то, как учили на занятиях. Да и пришел он к этому довольно поздно. Просто старался, как мог. В конце концов, он считал, что оставил мир цветных фломастеров в детском саду.

Пара продолжала миловаться, держаться за руки, тереться ногами, тискаться и все прочее. Она явно хотела большего. Он не собирался потакать этим желаниям, поскольку хотел распалить объект. Спешка подразумевает дурные намерения. А этот парень был хорош. Не лучший из тех, кого доводилось видеть Декеру, но годный. Возможно, он обеспечивал себе пристойную жизнь.

Для фиолетового нуля.

Амос знал, что парень выжидает момента для просьбы. Заем для бизнес-проекта, который нельзя упустить. Какая-то трагедия в обширной семье, требующая финансовой поддержки. Он вовсе не хочет просить. Ненавидит себя за это. Но это его последняя надежда. Она — его последний шанс. И он вовсе не ожидает, что она поймет. Или скажет «да». Если так обставить разговор, как еще она сможет ответить? Только: «Да, дорогой. Возьми в два раза больше. Может, в три? Папочка их даже не заметит. В конце концов, это всего лишь деньги. Его деньги».

Через час и еще два розовых мартини она его оставила. Ее прощальный поцелуй был нежным и трогательным, мужчина отозвался на него должным образом, но когда она отвернулась, выражение его лица изменилось. От такой же нежности и любви — к триумфу и даже, можно сказать, жестокости. По крайней мере, так его описал бы сам Декер.

Амос не любил общаться с людьми. Он предпочитал собственное общество. Он ненавидел пустые разговоры, поскольку больше не понимал их смысл. Но это была часть того, чем он занимался. Чем он оплачивал счета. И потому Декер сказал себе, что с этим нужно смириться. По крайней мере, сейчас. Пора отрабатывать.

Он принес пиво к столику как раз вовремя, чтобы положить свою тяжелую руку мужчине на плечо и толкнуть его обратно на стул, с которого тот уже вставал.

Декер уселся напротив, посмотрел на нетронутый виски-сауэр — хищники не пьют на работе, — а потом одобрительно поднял кружку.

— Отлично сделано. Люблю смотреть, как работает настоящий профи.

Мужчина не ответил. Он осматривал Декера, оценивая его неопрятную внешность, и выглядел не слишком впечатленным.

— Я вас знаю? — наконец спросил он язвительным тоном. — Хотя не представляю, как такое возможно.

Декер вздохнул. Он ждал чего-нибудь поинтересней. Но, похоже, тут ловить нечего.

— Нет, и незачем тебе меня знать. Тебе нужно только заглянуть сюда.

Он вытащил из кармана пиджака конверт и бросил на стол.

Мужчина помешкал, но взял его.

Декер глотнул пива и сказал:

— Открой.

— С чего бы мне его открывать?

— Ладно, тогда не открывай. Не перетруждайся.

Декер протянул руку, но мужчина дернул конверт к себе. Затем открыл клапан и вытащил штук пять фотографий.

— Первое правило подонка, Ловкач, — сказал Декер. — Не развлекайся на стороне, когда работаешь. Когда я назвал тебя профи, я был великодушен.

Он постучал пальцем по верхней фотографии.

— Не слишком-то много на ней одежды, да и на тебе тоже. И, так уж случилось, именно этот акт считается незаконным почти во всех штатах к югу от линии Мейсона — Диксона.[4]

Взгляд мужчины, оторвавшегося от фотографий, был настороженным.

— Откуда ты это взял?

Декер был вновь разочарован вопросом.

— Так что теперь все сводится к договоренности. Я уполномочен предложить тебе пятьдесят тысяч долларов. Взамен ты подписываешь вот это и находишь себе кого-нибудь другого. В другом штате.

Мужчина улыбнулся, отодвинул фотографии и заметил:

— Если вы думали, что от этого у меня будут неприятности, почему вы просто не показали ей фотографии? Зачем приходить сюда и предлагать мне деньги?

Декер снова вздохнул — он был разочарован уже в третий раз. Этот парень оказался совсем скучным. Амос собрал фотографии и аккуратно сложил их в конверт.

— Ловкач, ты читаешь мои мысли. Именно так я и сказал старику. Спасибо, что подтвердил мое мнение. Так уж случилось, что девица очень религиозная. То, чем ты занимаешься с дамочкой на третьей картинке, само по себе убойно, — так вдобавок она еще и твоя жена. Всего хорошего.

Он встал, но мужчина схватил его за руку.

— Я могу доставить тебе неприятности.

Декер поймал его пальцы и принялся отгибать назад, пока мужчина не охнул. Только после этого пальцы оказались на свободе.

— Я толстый, — заметил Амос, — но я в два раза больше тебя и намного жестче. И для моей работы не требуется красивая морда. А для твоей — требуется. Так что если я выведу тебя отсюда и начищу ее, твой будущий приток наличности здорово обмельчает. Улавливаешь мысль?

Мужчина схватился за поврежденную руку и побледнел:

— Я возьму деньги.

— Отлично. У меня с собой чек на двадцать пять штук.

— Ты же сказал, пятьдесят!

— Только если б ты согласился сразу. Ты не согласился. Последствия — твоя прибыль уменьшилась вдвое.

— Сукин ты сын!

Декер уселся обратно и вытащил из кармана листок бумаги.

— Авиабилет. В одну сторону. Так далеко отсюда, как только можно, не покидая континента. Вылет через три часа. Чек будет оплачен, если ты окажешься на рейсе. Там есть люди, которые проверят, так что не делай глупостей.

— Где чек? — спросил мужчина.

Декер достал еще один лист бумаги:

— Сначала тебе нужно подписать это.

Он протянул бумагу. Мужчина быстро пробежал ее глазами:

— Но это же…

— Это гарантия, что дама больше никогда о тебе не вспомнит, разве что плохими словами. А это значит, что даже если ты попытаешься словчить и вернуться, ничего хорошего не выйдет.

Мужчина быстро сообразил, что происходит, что все это значит на самом деле.

— Так ты шантажируешь меня фотографиями и фактом моего брака, чтобы вынудить подписать эту бумажку? А если я не подпишу, ты покажешь ей картинки, скажешь, что я женат… Думаешь, этого будет довольно, чтобы она от меня отлипла?

— Да ты просто гений.

Мужчина насмешливо улыбнулся:

— У меня еще с десяток таких, как она. И намного симпатичней. Она хотела, чтобы я спал с ней. А я откладывал это дело. Ты видел фото. У меня дома есть филе-миньон, так зачем мне соглашаться на гамбургер, даже если к нему прилагается трастовый фонд? Она — тупое дерьмо. И при всех папочкиных деньгах выглядит прилично разве что в удачный день.