Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Абсолютная память (ЛП) - Балдаччи Дэвид - Страница 35


35
Изменить размер шрифта:

Леопольд не обернулся. Он по-прежнему смотрел на стакан.

— Ну как, хорошо выйти? — спросил Декер. — Празднуешь?

Леопольд посмотрел на него:

— Ты был в зале суда. Я тебя видел.

— И в твоей камере я был.

Леопольд кивнул, но, похоже, не воспринял смысл фразы. Он пробормотал что-то неразборчивое.

Декер быстро оглядел мужчину. Для двух явок в суд его вымыли, а одежду выстирали. Вероятно, копы не смогли выдержать такой запашок.

Леопольд, уже громче, произнес:

— В камере. Точно. Мы разговаривали.

— Да, было такое. Так ты отказался?

— Что я сделал? — встревоженно переспросил Леопольд.

— Отозвал свое признание.

Леопольд взял стакан и сделал глоток.

— Вообще-то я не пью. Но это карошая штука.

— Я же говорил, празднуешь…

— А что мне праздновать? — с любопытством спросил Леопольд.

— Тебя не обвинили в тройном убийстве. Не оставили в тюрьме. И то, и другое неплохо, как думаешь?

Леопольд пожал плечами.

— Они меня кормили. У меня была кровать.

— Так ты поэтому признался в убийствах? Ради кровати и кормежки?

Он вновь пожал плечами.

— Значит, в ночь убийства ты был в тюрьме в Крэнстоне?

— Похоже на то. Давно это было… Я не помню. Я много всего не помню.

— И свое настоящее имя тоже?

Леопольд взглянул на него, но, похоже, не услышал.

— Ну, судья не выпустил бы тебя, если б у него были какие-то сомнения. В том протоколе были твои фотография и отпечатки.

— Адвокат был очень доволен, — сказал Леопольд, глядя на свою выпивку.

— А как ты узнал о тех убийствах? — спросил Декер.

— Я… я убил этих людей, верно? — робко произнес Леопольд без тени уверенности и, кажется, даже не очень понимая, что он говорит.

Бармен, мужчина лет пятидесяти, дюймов на шесть ниже Декера, но с почти таким же пузом, как у него, оторвался от стакана, который протирал, и несколько секунд пристально разглядывал Леопольда.

— Но сегодня утром ты сказал судье совсем другое. Собственно, строго противоположное. Это адвокат тебе подсказал?

— Он сказал, что мне не следует ни с кем ни о чем говорить.

Декер с любопытством взглянул на мужчину.

«Проблеск здравого смысла, самосохранения в море безумия? Лекарства действуют?»

— Ну, значит, не следует, если только ты сам не захочешь. Но я не думаю, что тут есть проблема. У копов на тебя пусто. В то время ты сидел за решеткой. Судья отклонил обвинение без рассмотрения, но они не смогут заново открыть дело, если только не получат какие-то доказательства твоей связи с преступлением. Теперь они могут пойти и что-нибудь накопать. Найти сообщника, который по твоей просьбе убил этих людей. Могут даже что-нибудь сфабриковать.

— Они вправду могут? — с детским удивлением спросил Леопольд.

— Конечно. Они постоянно этим занимаются. Если они считают тебя плохим парнем, то постараются взять тебя, убрать с улиц. Они же поклялись хранить и защищать. Понимаешь, да?

Леопольд наклонился и сделал глоток, не поднимая стакана, как собака, лакающая из миски.

— Ты ведь такой, Себастьян?

— Какой?

— Плохой парень, которого нужно убрать с улицы.

— Я не знаю.

Раздражение Декера усиливалось. Возможно, случившееся с ним переключило какие-то функции мозга и заставило пересечься не связанные каналы, но заодно лишило Амоса способности нормально разбираться со всякой лапшой на ушах, враньем и вообще чокнутыми. Он любил прямые пути, от А к Б, от 1 к 2. И не любил топтание на месте, которое приводило его только в ярость, и никуда больше. Это было одновременно проклятием и благословением в те времен, когда он работал в полиции.

— Ты сказал, что убил тех людей. Сказал мне. Сказал копам. А сегодня утром заявил, что не убивал. А сидя здесь, у стойки, ты сказал, что, наверное, убил, хотя сидел в тюрьме в двух городах отсюда и просто не мог попасть в тот дом. Понимаешь теперь, почему я растерялся? И копы тоже… Где же правда? Вот что нам нужно выяснить.

Леопольд обернулся к нему и, кажется, только сейчас по-настоящему увидел Амоса.

— А тебе какое дело?

Если Декер оскорбил Леопольда в «Севен-илевен» семнадцать месяцев назад, тот должен узнать его. Амос не слишком изменился за это время, разве что стал толще и уродливее. Так что либо этот мудак невиновен, либо он врет. И Декер не мог уловить, какой из ответов верен.

— У меня есть интерес к этому расследованию. Даже не думал, что спустя столько времени они кого-то арестуют.

— Это был «глухарь».

Фраза привлекла внимание Декера.

— Ты знаешь, что такое «глухарь»?

— Мне нравятся телешоу. Я иногда смотрю их в приюте.

— В приюте для бездомных?

Леопольд кивнул.

— Я бездомный, так что мне нужно где-то спать. Иногда я сплю на улице. Чаще всего на улице, — устало добавил он.

— Почему так?

— Безопаснее. В приюте есть парни, не очень… приятные.

— И поэтому ты заинтересовался этим убийством? Потому что оно — «глухарь»?

— Наверно так, да.

— Тогда почему именно этим? Есть много других «глухарей». Кто-то разговаривал с тобой о нем?

Леопольд кивнул. Он посмотрел на свою выпивку и снова отпил из стакана без помощи рук.

— Что ты заказал? — спросил Декер, взглянув на стакан; он старался скрыть отвращение, вызванное манерами Леопольда.

Тот улыбнулся:

— «Камикадзе». Они мне нравятся.

— Ты же говорил, что не пьешь.

— Не пью, потому что у меня нет денег. Но я нашел пять долларов. Даже не знал, что они у меня есть. А когда я пью, я всегда заказываю «Камикадзе», потому что они мне нравятся.

— Я так понимаю, коктейли, а не японские летчики-самоубийцы?

Леопольд неопределенно пожал плечами.

— Я хотел быть летчиком, в детстве.

— Но не таким, который сознательно разбивает самолет?

— Нет, вовсе нет.

— Так ты с кем-то говорил? Тебе рассказали об этом деле? Может, ты заволновался, а потом решил воспользоваться им, чтобы получить кровать и трехразовую кормежку? Тебе сказали, что ты можешь прийти с признанием? И получить еду и кровать?

— А кто бы сказал мне такое?

Декер допил пиво и с громким стуком опустил кружку на стойку. Леопольд вздрогнул. Именно этого и добивался Амос. Ему чертовски хотелось, чтобы этот хитрожопый сукин сын наконец-то очнулся.

— Леопольд, я не знаю. Поэтому я тебя спрашиваю. У этого человека есть имя?

— Мне нужно идти.

Он начал вставать, но Декер положил ему руку на плечо и усадил обратно.

— Кстати, о трехразовой кормежке: не хочешь перекусить? На вид ты голоден. А копы тебя не кормили, верно?

— Откуда ты знаешь?

— Ты пришел с убийством. Они озверели. Ничего тебе не давали. Так давай закажем какую-нибудь еду и поболтаем.

— Мне правда нужно идти.

— Куда? С кем-то встречаешься? Может, я составлю тебе компанию?

— А зачем тебе это?

— Мне особо некуда идти, а ты вроде интересный парень. Я люблю интересных людей. В этом городке их маловато.

— В этом городке полно козлов.

— Козлов? Полно, верно говоришь. Тебя кто-то конкретный козлил?

Леопольд встал, и на этот раз Декер не попытался его удержать. На них смотрел бармен. Амосу определенно не хотелось, чтобы мужик вызвал копов.

— Ладно, увидимся, — сказал Декер.

«Можешь в этом не сомневаться».

Леопольд вышел из бара. Амос выждал пятнадцать секунд, а потом последовал за ним. Он сядет Леопольду на хвост и не слезет до самого дома, что бы парень ни считал таковым.

У этого плана оказался всего один недостаток. Когда Декер вышел на улицу, Себастьяна Леопольда там не было.

Глава 25

Декер прочесал улицу на сто ярдов в обе стороны. Рядом с баром был один переулок, но тупиковый. В нем было только две двери — боковой вход в бар и дверь в соседнюю аптеку, наглухо запертая. Даже если б Леопольд решил заняться спринтом, за пятнадцать секунд он не успел бы добраться до других улиц. Декер нырнул обратно в бар, на случай если Леопольд сделал круг и зашел в боковую дверь. Тоже мимо.