Изуродованная любовь (ЛП) - Ле Карр Джорджия - Страница 17

Простая серая мраморная плита под тисовым деревом бросилась мне в глаза. Я подошла к ней.

Здесь лежит мой ребенок,

Мариан Элла Дафферин.

1821 – 1822

Я не успокоюсь, пока мое сердце

не вырежут из моего холодного тела и

не похоронят в ее маленькую грудь из холодных костей.

Начало моросить, но я еще долго стояла, загипнотизированная этой ужасной просьбой. Я пыталась представить себе такую безрассудную, чуткую любовь. Моя мама никогда не любила нас так. Я скользнула рукой по холодному мрамору. И решила вернуться сюда завтра, привести в порядок могилу и вырвать сорняки.

Мои волосы промокли к тому времени, как я добралась до замка. Он был окутан туманом, и я снова почувствовала жуткую тоску.

Я пошла к себе в комнату, высушила волосы, переоделась в теплую одежду и спустилась в столовую.

Миссис Литлбелл кивнула мне. Она, казалось, смягчилась по отношению ко мне. Я отложила кусок бекона на салфетку, и она посмотрела на меня, но тут же отвела взгляд.

Я слонялась поблизости до тех пор, пока не появилась Мисти. Она улыбнулась мне.

- Как ты себя чувствуешь этим утром? Я видела, как ты сегодня рано встала и куда-то пошла.

- Да, я пошла прогуляться до кладбища.

Она взяла тарелку и положила на нее пару колбасок.

- Как мрачно. Зачем?

- Мне стала интересна история этого места. И я увидела действительно занятную детскую могилу. Ты знаешь что-нибудь об этом?

- Ну, это ребенок графини Изабеллы Торн Дафферин. Все думают, что ее призрак не может упокоиться с миром, потому что она хотела, чтобы ее сердце похоронили с ребенком, а ее муж отказался сделать это.

Мисти повернулась лицом к окну. Крупные капли дождя стекали по стеклу, как жирная слизь.

- Боже! Еще один чертов дождливый день.

Она поставила свою тарелку, на которой также появились два кусочка тоста, и села.

- Что будешь сегодня делать?

- Не знаю. Может быть, исследую замок.

- Удачи… Только держись подальше от башни леди Энн.

Когда я собралась покинуть столовую, миссис Литлбелл поспешила ко мне. У нее в руке находился небольшой пакет. Она дала его мне.

- Это его любимая «кровавая колбаска», приготовленная из крови свиньи.

Я взяла его у нее, поблагодарив.

- Спасибо.

*****

В тот же день я нашла пещеру. Ничего подобного не видевшая раньше, я была зачарована. Помещение было целиком сделано из тысяч и тысяч ракушек, вкрапленных в мягкую основу. На стенах были русалки и старик с длинной бородой. Это Нептун? Отец моря? Мама рассказывала мне о нем. Когда я уходила оттуда, то наткнулась на Сиба. Он остановился и посмотрел на меня. Я положила бекон и «кровавую колбаску» на землю и пошла в другую сторону. Когда я была на расстоянии от него приблизительно в двадцать ярдов, я увидела, что он стоит рядом с едой и смотрит на меня.

- Я не боюсь тебя. Когда-нибудь я приручу тебя, Сиб, - сказала негромко сама себе.

*****

Было девять сорок пять, и я сидела на своей кровати голой, но с накинутым халатом, покачивая ногой и прислушиваясь к звуку шарканья своего тапка по полу. Я поняла, что с нетерпением жду ее прихода. Я хотела пойти к нему.

Мисти пришла ровно в девять сорок пять. У нее было странное выражение лица.

- Что? - спросила я ее.

- Ничего, - сказала она и улыбнулась.

Мы вместе пошли в комнату.

- Встань на кровать на колени.

Я опустилась на колени и сложила ноги под собой.

- Я не собираюсь сегодня тебя связывать, только завяжу глаза.

Она подняла повязку и удерживала ее перед моими глазами.

- Ты не снимешь повязку с глаз несмотря ни на что. Понятно?

- Да.

Она надежно завязала ее.

- Пожалуйста, оставайся в этом положении до его прихода.

- Хорошо, - сказала я спокойно, но на самом деле мое сердце учащенно билось. Это была не большая победа, но достаточно значимая уступка. Я не буду прикована как животное.

Я стала ждать, пока не услышала его шаги. Теперь, когда я не так нервничала, я смогла расслышать, что он был не один. С ним был Сиб – его когти цокали по деревянному полу. Гай открыл дверь и вошел, один. Я услышала, как Сиб всем своим весом упал на пол.

Дверь закрылась.

Я медленно наклонилась вперед, пока моя задница не оказалась в воздухе и мой нос не коснулся простыни. Я вдохнула аромат цитрусовых. Повернула лицо и легла на щеку. Я услышала, как он прошел вперед и остановился передо мной. В течение нескольких секунд он ничего не делал, и мышцы моего лона ожидали контакта с нетерпением. Затем матрас под его весом прогнулся позади меня, и я почувствовала, как теплые, сильные руки схватили меня за бедра. Его ладони были настолько большими, что они почти полностью обхватили их.

Неожиданно он сильно ударил своим языком по моей открытой щели с медленной, томительной лаской. Слабый звук чистого удовольствия вырвался из меня. Мои бедра начали дрожать по мере того, как влажный жар скапливался между бедрами.

Он поднял голову.

- У тебя красивая киска.

Я нахмурилась. Я никогда не думала о том, что мое лоно может быть красивым. Конечно, все были одинаковыми.

Он будто услышал мои мысли и пояснил.

- Розовая, сочная и похожа на губки ребенка… И такая чертовски влажная. У тебя киска, которая так и просит быть оттраханной, - сказал он и вставил палец в мое лоно, а затем два. Он растягивал меня внутри.

Я сглотнула от ощущения его поглаживаний.

- Только посмотри. Ты течешь на моей руке. Есть только одна вещь, которая мне не нравится в тебе.

Я молчала.

- Спроси меня, что это.

- Что? – прошептала я.

- Мне не нравится, что ты молчишь. Я хочу, чтобы сегодня ты кричала громко и сильно. Я хочу, чтобы ты мертвых разбудила своими криками. Ты можешь это сделать?

Он не знал, что меня учили молчать. Я кивнула.

- «Да» было бы лучше.

- Да.

Он потянулся к моему затылку и скрутил мои волосы. Нежно, но крепко намотал их на кулак, будто это был самый лучший шелк, который попал в его руки… И потянул. Таким способом он вернул меня на колени и выгнул мое тело назад. Я почувствовала, как он двигается, ощутила его грудь, которая была массивной, мускулистой и состояла полностью из мышц. Она промелькнула около меня, перед тем как его губы накрыли верхушки моей груди. Мои соски затвердели внутри его теплого, влажного рта. Он оторвался.

- Только не прикусывай губу – стони, вздыхай, всхлипывай или произнеси мое имя, - мягко сказал он.

Я сглотнула.

Он засосал мой сосок, жестко. И в этот раз я позволила себе издать звук. Он был коротким и совершенно чуждым для меня. Практически животным. Когда он отпустил мой сосок, то поднял голову, и я почувствовала его взгляд на кончиках своей груди, которые затвердели еще больше, как будто жаждали, чтобы его теплый рот вернулся к ним. Я толкнулась грудью к нему.

- Моя нетерпеливая, - пробормотал он тихо и провел ладонью по сверхчувствительному соску.

Моя шея вытянулась, и соки стекали по моим ногам.

- Аххх…

- Так лучше, - поощрил он и провел языком по моей обнаженной шее. Сейчас я страстно стремилась к удовлетворению. Жаждала быть заполненной им. Все еще удерживая меня за волосы, он пробежал четырьмя пальцами другой руки по моей пульсирующей щелке, и я вздрогнула от наслаждения. Этого было слишком много, но все еще недостаточно. Я застыла от нужды. Он поднес эти блестящие пальцы к моим губам и размазал мои собственные соки по ним.

- Открой, - приказал он.

Я открыла рот, и он засунул в него свои пальцы.

- Соси.

Я сомкнула губы вокруг его пальцев и сосала их. Вкус странный – не неприятный, но и отличный от всего того, что я когда-либо пробовала.

- Ты никогда не пробовала себя, не так ли?