Хьюстон, 2015: Мисс Неопределённость (ЛП) - Мак-Кай Майк - Страница 4

А огромным структурам под землёй давали имена собственные. Как имена планетных систем, до которых так и не долетели герои фантастов семидесятых. Ах, эти загадочные дальневосточные имена! То ли французские, от смелых гидрографов в команде де Лаперуза, то ли русские, от не менее бравых офицеров экспедиции Невельскoго, то ли исконные азиатские. Арутюн-ДагИнское. Пильтyн-Астoхское. Южно-КирИнское. Луньскoе. ОдоптИнское-Морское. Пинежскoе… Дальневосточное нефтегазовое ожерелье империи по имени Советский Союз!

Кроме разведочных скважин, других не бурили. У Советского Союза полно нефти и в Сибири. Девать некуда. Хватало и самим, и на экспорт друзьям, и даже недругам! Построив трубу, залили всю Европу «чёрным золотом» Самотлора. Ещё одна труба качала, качала, качала газ Нового Уренгоя. А месторождения на дальневосточном шельфе оставили на будущее – дойдут руки и до них.

Сразу после открытия, газовые запасы Пинежского оценили в шесть триллионов кубических футов. Русские геологи считали, конечно, в кубометрах, но мне в имперских единицах привычнее. Пробурив по плану доразведки ещё пять скважин за четыре года, запасы уточнили: нет, не шесть триллионов, а девять с половиной! Крупное месторождение. Не Луньскoе, конечно, но тоже – вполне, вполне.

У Советского Союза до дальневосточного ожерелья руки не дошли. Империя рухнула! На обломках возникла новая империя, сильно укороченная, голодная, но с баллистическими ракетами. Первый русский Президент Борис Ельцин прекрасно понимал, одними обещаниями масла и красной икры Дальний Восток не удержать. Красной икры на Дальнем Востоке и так навалом, а вот с водкой и хлебом – перебои. Возникла блестящая идея: а не продать ли кусочек «ожерелья» американцам? Начнётся разработка, понаедут иностранцы, появятся рабочие места для населения. А ежели работа, будет и водка, и хлеб с маслом, и даже икра. Но главное, Дядя Сэм из-за океана шепнёт невзначай: аллё, китайцы, думаете в случае чего по вам только русские ядрён-батоном жахнут? А вот и ошибаетесь! Мы – тут, в цилиндре со звёздочками и в полосатых штанах. Отстаиваем американские интересы на русском Дальнем Востоке, уловили? Нет? Ещё раз, по буквам: РУССКОМ. А! Дошло! Вопросы есть?

У Китайской Народной Республики вопросов не возникло. А вот у американских нефтяных компаний вопросы остались. «Ожерелье» так далеко! За океаном. Чтоб оправдать добычу на шельфе, русские месторождения должны быть не просто большими, а огромными. И месторождения начали потихоньку расти. Геологические запасы Пинежского в 1995 году перевалили за двенадцать триллионов кубических футов. Вам не кажется странным? Ни одной новой скважины, ни мили нового сейсмопрофиля, а запасы росли.

В 1996 году компания «Маратон Ойл» осторожно, скрестив за спиной пальцы, взяла в аренду ржавевшую в порту буровую установку почти обанкротившейся «Дальневосточной Морской Геологии» и пробурила одну-единственную разведочную скважину. О чудо! Газа в Пинежском оказалось больше, чем полагали «тупые русские медведи». Не двенадцать, а пятнадцать триллионов!

В девяносто седьмом, запасы ещё подросли: семнадцать триллионов. «Маратон» отстрелял первую на русском шельфе трёхмерную трёхкомпонентную сейсмику с проводкой пушек и стриммеров[10] по GPS. Западные технологии опять доказали своё превосходство.

А потом, «Маратон» продал месторождение нам. Наш подсчёт запасов, выполненный в 2003 году, дал целых двадцать триллионов кубических футов газа.

Всё бы хорошо, но за последние полгода мы не просто перепроверили советские расчёты из далёких восьмидесятых. Добавив всю новую информацию, убедились: ничего «русские медведи» не тупые. Настоящий медведь, говорят зоологи и охотники, – зверь чрезвычайно умный и хитрый. Оценки русских были почти правильные, хотя и консервативно заниженные. Однако, куда точней двадцати триллионов с хвостиком.

Числа аккуратно сидели в табличке на слайде.

Начальные геологические запасы, оценка P-50 (трлн фт3):

1985_______9,5

1995______12,2

1997______17,0

2003______20,1

А в последней строчке: 2015. И большой знак вопроса.

— Не вижу проблемы, — сказал Смайлс, — Русские запасы были десять триллионов. За тридцать лет пересчитали, скорректировали. Почему я должен верить тому русскому геологу из восемьдесят пятого года, а не «Маратону» или нашим специалистам из Хьюстона? Кстати, русский геолог, что считал запасы в восьмидесятых, уже давно на пенсии.

Я хотел возразить, но Кальвин остановил меня жестом руки.

— Вы забываете, компания шестой год добывает газ Пинежского. В среднем, по две целых, семь десятых миллиарда кубических футов в день. На сегодня, мы забрали из месторождения 5572 миллиарда кубических футов. Это число – точное, плюс-минус четыре миллиарда.

— Люблю точные цифры, — кивнул Смайлс Ланцу, — Пять триллионов забрали, пятнадцать осталось. Всем присутствующим хватит до пенсии.

— Никак не может остаться пятнадцать, мистер Смайлс, — сказал Вик, — Мы же показали вам расчёты! По геологическим материалам до 2003 года и новым данным с платформы «Альфа»[11] за последние шесть лет, начальные запасы Пинежского не превышают шестнадцати триллионов футов. Шестнадцать минус пять с половиной – меньше одиннадцати!

— Одиннадцать? Без разницы, мистер Зорин. Мне до пенсии точно хватит. А если опасаетесь за свою пенсию, ну что же. Вы – геофизик? Найдите себе ещё парочку месторождений. Но не торопитесь особо. Новые месторождения вам понадобятся через… А, чего мелочиться: десятилетие, минимум!

Вице-президент улыбнулся и даже подмигнул. Непонятно, шутит или ему действительно по барабану сколько там газа?

— Шестнадцать триллионов, — напомнил я, — Это максимальная оценка начальных геологических запасов. Значит, десять с половиной оставшихся – тоже по максимуму.

— А по минимуму?

— Меньше четырёх триллионов. Геологических запасов, я имею в виду.

— Так сколько точно: четыре триллиона или десять с половиной?

— Точнее нельзя. Геологическая неопределённость, — сказал я.

Смайлс похлопал в ладоши – беззвучно, едва касаясь кончиками пальцев:

— Понятно. Геологическая неопределённость. Спасибо, господа геологи. Мне ваш доклад очень понравился. Отлично умеете делать слайды.

Нашёл за что похвалить! Слайды – отрыжка для менеджмента. Вик здорово пошутил: диверсия ЦРУ против Советского Союза, только досталось всем странам мира, включая Америку. Похвалил бы Смайлс, что запасы пересчитали! Предупредили человека, что с заводом СПГ может произойти в самом ближайшем будущем.

— Специалисты могут идти, — продолжил вице, — Не забудьте камешки, мистер Зорин. Мне надо обсудить последствия вашего открытия с мистером Ланцем и доктором Клейн. Говоря по чести, я не думал, ситуация настолько вышла из-под контроля.

А! Оказывается, его проняло! Понял угрозу компании, только виду не подаёт. Ладно, секретничать – его право. У всякого менеджера – свой стиль. А мы – честно сделали своё дело.

— Отличная работа, мистер Мак-Брайд. Огромное спасибо, мистер Зорин.

— С превеликим удовольствием, мистер Смайлс, — чопорно склонил голову Вик. Спина при этом осталась лордически-прямой. Точно как профессор в Имперском Колледже.[12] Наверное оттого, что Россия – тоже империя. А все империи в чём-то одинаковы.

— Кстати, мистер Мак-Брайд, — улыбнулся мне вице, — Вы играете в гольф?

— Конечно, — сказал я, — Но в этом городе настоящий гольф пока не построили. В торговом центре есть электронные тренажёры для отработки ударов, да ещё «мини-гольф». Только там всякие фигурки клоунов, вращающиеся ветряные мельницы и прочие дурацкие выдумки. Я лично в такое не могу играть – несерьёзно.

— Я тоже в «мини-гольф» играть не намерен, — усмехнулся вице-президент, — Гольф с клоунами – не мой вид спорта.

Глава 2. Эндрю Смайлс, вице-президент «Ново-Холмская Энергия Лимитед».

«Статистический обзор мировой энергетики», 2014 год.