Хьюстон, 2015: Мисс Неопределённость (ЛП) - Мак-Кай Майк - Страница 31

— Чтоб понятнее, — добавил Ланц, — Ежели послать под землю шахтёров, породу размолоть в муку, да хорошенько нагреть, нефть можно забрать до последней капельки. Канадские битуминозные пески добывают не скважинами, а экскаваторами. Так как битум сидит почти у поверхности, экономика кое-как работает. Но с глубины в несколько сот метров так добывать уже нельзя, а то нефть получится – дороже золота! А она нужна такая дорогая? Ничего не поделаешь, придётся оставить Sor в земле. Впрочем, я отбираю у тебя сцену, Аластаир.

— Так я почти закончил, Кальвин! Как только Маркони объявился, я сел и подсчитал. Пусть преобразование электроэнергии со стопроцентной эффективностью. Выше ста процентов не бывает, правда? На каждый мегаватт-час закачанной под землю энергии его машинка будет добывать одну десятую барреля нефти. Положим, парень закачивает два мегаватта, двадцать четыре часа в сутки. Тогда, увеличение добычи от такой скважины с «аппаратом Маркони» будет: ха! Четыре с половиной барреля в день! И это – абсолютный максимум.

— На самом деле, получилось меньше одного барреля, — сказал Смайлс, — Но Маркони заверил, раз в принципе система работает, можно улучшать.

— Он и будет её в принципе улучшать, — сказал Кальвин, — Пока вы платите ему деньги, даёте электричество на халяву и не задаёте неудобных вопросов. Хотите мою часть истории?

— Конечно.

— На «Альбатросе», максимальный теоретический коэффициент извлечения нефти – КИН – около пятидесяти процентов. Конечно, чтоб достичь теоретического максимума, надо слишком много скважин, поэтому экономически-выгодно можно извлечь не пятьдесят, а только тридцать процентов. Из вашего миллиарда геологических запасов именно оттого и получается триста миллионов извлекаемых. Это очень даже неплохо. В «сланцевой» индустрии США – ситуация куда хуже. КИН измеряются первыми процентами.

— «Сланцевый» бизнес потому такой низкорентабельный, что геологические запасы вроде бы огромные, а реально извлекаемые – так себе, — вставил я.

— Именно. Поэтому, когда три года назад в офисе появились представители компании «Intensipulse Ltd.», мой университетский приятель Зигмунд заинтересовался.

— «Intensimod», — поправил Эндрю.

Ланц покачал головой, — «Intensipulse». Я на сто процентов уверен, название именно такое. Ребята пришли не с пустыми руками. Знаете, как ходят так называемые «академики»? Презентация в PowerPoint, да язык хорошо подвешен, а реально – ничего.

— PowerPoint – диверсия ЦРУ, — вспомнил я шутку Зорина.

— Но у этих, помимо слайдов, – была демонстрационная установка. Представьте химический стакан, примерно пять сантиметров в диаметре и около метра длиной…

— Постойте-постойте! — удивился Смайлс, — Я нечто подобное видел. Двухдюймовая стеклянная трубка, на акриловой подставке, задник из картона, а там нарисованы лес и скважины…

Кальвин кивнул, — Ещё есть Волшебная Коробочка с Тремя Ручками: «Ток», «Частота» и «Скважность». Втыкается в розетку. Включили, выставили ручки в правильное положение – и наверх пошла нефть? Только варианте, что показывали Зигмунду три года назад, – ещё не было никакого задника с нарисованным лесом, а так всё сходится.

— Так где Маркони работает: в «Intensipulse» или в «Intensimod»? — спросил я. Мне-то никакой демонстрационной установки не показывали. В один не столь удачный день, доктор Клейн просто озадачила: вот изобретатель, вот его оборудование для скважины – подключить на «Альбатросе» и испытать!

— Судя по оставленным визитным карточкам, Маркони на презентации «Intensipulse» не было, — пояснил Кальвин, — Зигмунд этих ребят вежливо послал, и правильно сделал.

— Догадался, что шарлатаны? — спросил Смайлс.

— Не догадался, но заподозрил. Он мне так рассказывал: объяснение было уж больно заумное. Зигмунд по образованию – структурный геолог. Но в школе был, как это говорят во Франции: pirate. Хакер? Не совсем. Хакер – если зациклен на компьютерах, а Зигмунд – экспериментировал. К примеру, был у него период, увлекался электричеством. Не радиолюбитель, а так, попроще. Покупал на карманные деньги всякие пылесосы и миксеры со свалки. Робота в подвале склепал – два метра ростом. Правда, робот частично сгорел – короткое замыкание.

— Гик? — неожиданно подсказал Смайлс.

— Точно! Гик! Вот Зигмунд и говорит: мне парни из «Intensipulse» терминами сыпят, я нифига не понимаю. Задаю вопрос: ещё больше терминов, и ещё непонятней. Формулы на слайдах: как одно из другого получается? Спрашиваю. Говорят, честно глядя в глаза: всё сложно, по-простому объяснить не можем. Зигмунд подумал: я не физик, но не тупой же; кое-что про электричество знаю! Заходит секретарша: круассаны и кофе для вас, джентльмены. Все потянулись подкрепиться, а демонстрационная установка – так на столе и стоит. Зигмунд подходит к коробочке и пробует ручку «Ток». Ручка делает «щёлк», – и никакого эффекта. Тогда он пробует ручку «Частота», та тоже «щёлк», и ничего. Ну, он, не будь дурак, за ручку «Скважность». Там тоже «щёлк», а в трубке пошли пузырьки. Зигмунд покрутил ручки по всему диапазону: пузырьки одинаковые, во всех положениях. Тогда он ручку «Ток» до упора влево. «Щёлк», и пузырьки остановились.

— Ты хочешь сказать, ручки – просто три выключателя, соединённые последовательно? От настроек не зависит ничего? — спросил я.

— Не я хочу сказать, а Зигмунд так подумал. Будь на месте моего приятеля ты, Аластаир, или Вик Зорин, – вы бы сразу морду бить полезли. А Зигмунд просто выкрутил все три ручки влево, как было, и пошёл за плюшками. Как кофе попили, будто невзначай и спрашивает: «Что если частоту увеличить? В десять раз? По вашим формулам выходит, приток нефти усилится в корень из десяти, больше чем в три раза, est-ce pas? А давайте попробуем? Вот прямо сейчас, на вашей демонстрационной установке?» А ему отвечают: «Вероятно, вы правы. Но электронная схема на такое не рассчитана.»

— Ваш приятель дал демонстраторам под зад? — с надеждой в голосе спросил Смайлс.

— Ну зачем? Европейцы так не поступают, мы – культурные люди. Зигмунд поблагодарил, визитные карточки взял. Долго жал руку и говорил спасибо. А когда клоуны ушли, отдал визитки на ресепшн и проинструктировал: если из этой конторы позвонят, меня нет. Спросят кого-то из инженеров – их тоже нет. Никого нет. Можете отмазки придумывать, как заблагорассудится. Все на буровую уехали: пожар там! Выброс! А если кто из «Intensipulse» до любого специалиста моей компании сумеет дозвониться, – секретаршам увольнение на месте.

— Очень культурно, — усмехнулся я.

— Это ещё не конец истории! Когда я переманил к себе Вика Зорина, Зигмунд рассказал про интенсификацию добычи электротоком. Вик долго хохотал, а на следующий день принёс в офис литровую банку. Два электрода – из обычных нержавеющих вилок. Никаких коробочек и волшебных ручек – просто провод на сто десять вольт. Воткнул в розетку…

— И пошла нефть? — спросил я.

— Не нефть, а оливковое масло. Кухонный эксперимент в чистом виде! Масло Вик у жены стащил, вода из-под крана, немножко поваренной соли. Оказывается, фокус широко известный, правда в узком кругу любителей науки. Пока в машине до работы ехал, масло и вода образовали эмульсию. Перед показом, Вик засыпал в банку сухого песка, хорошенько встряхнул. Через стекло – выглядит как крупнозернистый песчаник. Дальше просто. Электроды локально нагревают воду до кипения, вязкость падает, и масло, нефть, или что ещё налито, – из эмульсии вываливается и всплывает, всего и делов.

Я хлопнул по столу, подпрыгнули стаканы: — Круто! Вик – гений!

Смайлс грустно размазывал капельки конденсации на стакане с нетронутым коктейлем и комкал в кулаке салфетку.

— Спасибо за науку, джентльмены, — вдруг сказал он, — Дурак я. Доберусь до Ново-Холмска – пошлю Маркони ко всем чертям.

Кальвин великодушно протянул через стол ладонь, — Без взаимных упрёков. Не позволяйте клоунам развалить НХЭЛ.

Пожав нам руки, Эндрю Смайлс отправился восвояси.