Агентство острый нюх - Стрельникова Кира - Страница 6

      - Прошу, - коротко произнёс Рэм. 

      Признаться, не ожидала такого джентльменского поступка от совершенно незнакомого человека. Привыкла, что двери мне открывает и пропускает вперёд только Лис, в большинстве своём мужчины нынче воспитаны немного по-другому. Кивнула, постаравшись скрыть замешательство, и молча села. Рожнов устроился за рулём и завёл мотор. 

      - Куда ехать?   так же кратко спросил он. 

      Я назвала адрес, и мы поехали. Глядя в окно, я старалась думать о своём и не обращать внимания на острое ощущение сидевшего рядом мужчины, но получилось плохо. Взгляд то и дело норовил скоситься на водителя, однако разглядывать его в открытую я смущалась   всё же, не совсем прилично. 

      - Вы   из песцов, Алёна, верно?   первым нарушил молчание Рэм. 

      Вопрос прозвучал неожиданно, и я вздрогнула, вновь покосившись на собеседника. 

      - Да, - мой ответ не отличался многословием. 

      - Далековато забрались, ваш клан живёт в Мурманске, насколько знаю, - продолжил Рэм разговор, глядя перед собой и уверенно ведя машину в потоке. 

      Я обратила внимание, что он не лихачил, не поджимал никого, не пытался втиснуться. Ехал ровно и спокойно. Невольно вспомнилось, каким нервным становился за рулём мой Лис   порой, мне действительно было страшновато с ним ездить. 

      - Наверное, а я в Питере живу, - немного резко ответила Рэму, переведя взгляд в окно. 

      Не люблю вспоминать прошлое, честно. И лишний раз думать о том, как меня занесло так далеко от мест обитания моего клана, не хотелось. Родители в своё время пробовали узнать, не ищет ли кто меня в Мурманске, дать знать, что нашли меня, но папе приснился предупреждающий сон, и он сказал, что не стоит этого делать. Я не спорила, совсем не ощущая внутренней потребности искать своих родных или тех, кто относился к такому же виду, что и я. Мне хорошо жилось со Степаном и Варварой, они заботились обо мне, помогли закончить школу и поступить на филологию в Большой Универ   мне нравился русский язык и я хотела потом работать редактором. И даже немного поработала, пока не познакомилась с Глебом Владимировичем, это оказался знакомый папы, как-то заглянувший на огонёк. Так и осела в агентстве, где было гораздо интереснее, чем заниматься разбором чужих текстов у себя дома. 

      - У вас ведь приёмные родители?   снова дал о себе знать шеф, и моё раздражение усилилось. 

      - Приёмные, - я одарила Рожнова сердитым взглядом.   Досье прочитали, да?   убрать язвительность не получилось, и я внутренне поморщилась: ссориться в первый же день с начальством не хотелось. 

      Но зачем он полез расспрашивать?! Моя частная жизнь его не касается! 

      - Я посчитал, что нужно ознакомиться с делами сотрудников, с которыми мне предстоит работать, - Рэма, по всей видимости, моя реакция ничуть не смутила. 

      Мы въехали на Троицкий, направляясь на Петроградку, где жила мать Коли. Кстати, неподалёку находилась и моя квартира, куда я в последнее время наведывалась очень редко. 

      - Простите, я не люблю говорить о своём прошлом, - я извинилась, конечно, и пояснила, почему так резко ответила, но внутри мнения не изменила.   И о жизни вне офиса тоже, - добавила на всякий случай. 

      Бесцеремонность Рэма покоробила, пусть даже он не специально завёл эти расспросы. Ещё не хватало, чтобы начал расспрашивать о нас с Женькой, ведь наверняка заметил его поведение. 

      - Как скажете, - легко согласился Рэм к моему удивлению   я уже приготовилась к строгой отповеди, что начальству не дерзят и вообще, оно обязано знать подноготную своих сотрудников.   Что вы думаете об этом деле, Алёна?   Рожнов резко сменил тему, за что я была ему благодарна   обстановку следовало слегка разрядить. 

      - Возможно, кто-то сильно недолюбливал Николая, - начала я размышлять.   И решил устранить его, а потом ещё и привязать к невесте, чтобы он явился причиной её гибели. Кстати, у Рады надо бы поинтересоваться, авария была случайностью или подстроена, - я достала из сумки блокнот и записала вопрос, чтобы не забыть. 

      Водилась за мной такая привычка, записывать идеи по ходу размышления. 

      - Вряд ли соперница, - негромко отозвался Рэм.   Не думаю, что влюблённая девушка убила бы своего любимого и таким изощрённым способом решила избавиться от конкурентки. 

      - Или соперник, - подхватила я, в азарте размышлений позабыв о недавней неприязни к шефу.   Возможно, у Кати имелся какой-нибудь обиженный поклонник, который устранил Колю 

      - Тогда не вписывается, зачем он привязал к мертвецу возлюбленную, - возразил Рэм, сворачивая на Кронверкский проспект. 

      - Мда, точно, - я нахмурилась, уставившись перед собой взглядом и машинально затеребив нижнюю губу   тоже привычка от задумчивости.   Тогда вообще непонятно, - откинувшись на сиденье, покосилась на Рожнова.   И так, и так выходит, что устранили бы кого-то одного, а тут двоих, - я замолчала, вертя ситуацию и так, и эдак, но пока никаких больше идей не приходило.   Ладно, надо сначала поговорить с матерью, вдруг что-то узнаем, - я вздохнула, сдаваясь.   Мало сведений. 

      Рэм свернул с проспекта и нырнул вглубь улочек Петроградки   мама Николая жила на улице Воскова. 

      - Как вам вариант наказания?   предложил вдруг Рэм.   Кто-то, или поклонник Кати, или безнадёжно влюблённая в Колю девушка решили наказать обоих? Одного   за вероломство и ветреность, а второго   что встал между истинной любовью? 

      Я подумала над этим предложением, потом с сомнением ответила: 

      - А не слишком сложно? Почему попросту не устроить обоим ту же аварию, например? Или порчу навести? Да в конце концов, просто отсушку сделать? 

      - Порча незаконна, можно и в тюрьму загреметь, - напомнил Рэм.   Отсушка   более вероятно, но всё зависит от силы обиды, Алёна. Люди, они иногда очень мстительными бывают. 

      Возразить не нашлась, что. За годы работы в агентстве я действительно со всяким сталкивалась, в том числе и с безумствами во имя любви. Мы заехали на нужную улицу, Рэм остановился около дома, где жила мать Коли. Как сказала Катя, она была целительницей средней силы и работала из дома. Значит, вероятность, что мы застанем её, большая. Рэм, приблизившись к подъезду, достал из кармана таблетку ключа и под моим удивлённым взглядом приложил к домофону. Аппарат на мгновение окутался красноватым сиянием, потом пискнул и открылся. Рожнов оглянулся на меня и пояснил: 

      - Универсальный ключ, открывает любые домофоны. Полезная штучка, - он подмигнул и вдруг улыбнулся краешком губ.   Буду выдавать под расписку по оперативной надобности, - в его голосе мелькнули весёлые нотки. 

      Я молча зашла за ним в подъезд, сражаясь с могучим приступом замешательства: первоначальное мнение о новом шефе, как о сдержанном и серьёзном мужчине дало трещину. Ну да, из меня психолог никакой, это Василиса и Рада у нас могут по первым словам и взглядам выдать целый психологический портрет на человека или не человека. Мы поднялись на четвёртый этаж и остановились перед обычной деревянной дверью. Рэм позвонил, через несколько минут она приоткрылась, явив нашим взорам худощавую, бледную женщину в чёрном, с платком на голове. Потухшие глаза невнятного серого цвета без всякого выражения посмотрели на нас. 

      - Простите, я не принимаю сегодня  - тихим, шелестящим голосом произнесла она, но Рэм не дал ей договорить. 

      - Добрый день, Марина Сергеевна, - мягко поздоровался Рожнов.   Мы из детективного агентства по поводу смерти вашего сына. Позволите войти? 

      Женщина сильно вздрогнула, уставилась на Рэма, и в её взгляде мелькнули отголоски эмоций: боль, растерянность, страдание. 

      - Д-да, конечно, - почти шёпотом ответила она и посторонилась, пропуская нас в коридор. 

      Трёхкомнатная квартира старого фонда, с высокими потолками и лепниной, настоятельно требовала ремонта. Мебель тут стояла ещё советских времён, хоть и добротная, но обшарпанная. На полу, выложенном паркетом ёлочкой, потёртые ковры, да и сам паркет нуждался в циклёвке и реставрации. Выцветшие обои в мелкий цветочек, большой круглый стол в гостиной, куда нас привели, и неожиданно белоснежная скатерть, отделанная тонкими кружевами и вышивкой. Марина Сергеевна устало присела на край стула, мы тоже расселись, и разговор завёл Рэм.