Сапфира (ЛП) - Хенди Барб - Страница 6

Сапфира сзади ахнула.

Глаза мужчины широко распахнулись, когда он потянулся ко рту, не способный больше дышать, и Торет обернулся. Он только что убил кого-то прямо на глазах своей возлюбленной. Она теперь его боится?

Но она только мельком глянула на мертвеца, кровь которого лужей растекалась по полу. В ее глазах стоял только гнев.

— Зачем ты сделал это? Ты хоть знаешь, сколько он собирался заплатить мне? — она вздохнула. — Ну, думаю, теперь я могу просто взять его кошелек.

Торет уставился на нее, сомневаясь, что правильно услышал её слова. Намек беспокойства появился на её лице:

— Ох, а что скажет госпожа Гилфорд? Ей не понравится необходимость избавиться от тела.

Бордели редко сообщали о смертельных случаях внутри — или женщин, которые работали там, или мужчин-посетителей. Такая репутация плохо влияла на бизнес. То, что Сапфира могла быть такой практичной, было для него одновременно ударом и облегчением.

Но он не заботился о том, что подумает или скажет госпожа Гилфорд. Он был готов навсегда увести Сапфиру из этого места.

Шагнув к окну, он распахнул его одной рукой. Тогда он обхватил Сапфиру вокруг талии и закинул её себе на плечо.

— Что ты делаешь? — судорожно вздохнув, закричала она. — Отпусти меня!

Выскочив через окно, он приземлился на покатую крышу парадного крыльца, а оттуда на улицу. Она всхлипнула, когда его плечо врезалось в её живот, и он побежал, прежде чем она смогла закричать снова. Он забежал в переулок, а потом свернул несколько раз.

Она дёрнулась и попыталась бороться с ним:

— Ты, ублюдок!

Осмотревшись, он удостоверился, что никто не преследует их и они абсолютно одни. Только тогда он наклонился и поставил ее на ноги.

— Не убегай, — сказал он.

Она уставилась на него:

— Ты сумасшедший?! Что я скажу, когда вернусь?

— Ты не вернёшься.

Он шагнул ближе, голод обострил его чувства настолько, что он увидел ее горло в темноте, услышал стук ее сердца и почувствовал тепло крови.

— Я собираюсь сделать тебе подарок… самый прекрасный подарок, — тихо сказал он.

— Подарок? — она склонила голову к плечу.

— Ты никогда не постареешь, — сказал он. — Ты всегда будешь выглядеть точно так же, как сейчас. И я всегда буду заботиться о тебе.

Ее глаза блеснули:

— Что… у тебя есть какая-то микстура? — тогда она сморщилась. — Если это будет уловка, то я сразу пойму. Мой отец продавал поддельные смеси в Ховель-Роу.

Но даже когда он подошёл так близко, что почувствовал ее дыхание на своём лице, она не попыталась отвернуться или уйти.

— Никакой микстуры, никаких уловок, — ответил он. — Но если я сделаю, что обещал… ты захочешь быть со мной?

Ее глаза подозрительно сузились, и пока она смотрела на него, её синие радужки блестели, как драгоценные камни. Наконец, её глаза расширились.

— Ты не лжешь, не так ли? — прошептала она.

Он придвинулся поближе, пока его грудь почти не касалась ее:

— Это не микстура. Но если я сделаю так, чтобы ты никогда не старела, ты захочешь быть со мной?

Все еще настороженно наблюдая за ним, она кивнула:

— Да, если ты действительно сможешь сделать это.

Это было все, в чем он нуждался.

Он пришёл в движение.

Его действия были основаны на подсказках, которые он узнал от своего старого хозяина, лорда Кориша. Сам он никогда не видел, как Кориш обращал не-мертвого, но он услышал достаточно за эти годы, чтобы представить процесс.

Обхватив ее затылок, он прокусил ее горло и пил без остановки, чувствуя, как жизнь и сила волной льются в его тело. Он морил себя голодом специально, чтобы взять больше жизни, чем обычно — и намного быстрее. Это было ненасытное пожирание без всякого удовольствия, поскольку скоро ему начало казаться, что его тело вот-вот лопнет.

Она попыталась кричать и бороться, но затем начала слабеть. Он выпивал ее так быстро, как только мог, и как только она потеряла сознание, уложил её на камни переулка.

Но он замедлился, прислушиваясь к ее неровному сердцебиению. Она должна была умереть настолько быстро и тяжело, чтобы смерть наступила фактически мгновённо.

Снова, он основывал свое следующее действие на том, что Кориш сказал ему.

Вытащив зубы из горла Сапфиры, Торет прокусил собственное запястье и поднёс капающую рану к ее рту. Пытаясь сделать предсмертный вдох, она была вынуждена проглотить чёрную кровь Торета.

Ее сердце прекратило биться.

Торет упал, корчась от боли.

Переулок потемнел перед его глазами, и он слышал только, как корчится на камнях переулка его собственное тело. Он перенес ее смерть, как свою собственную. В этот момент он и его новое создание были связаны воедино.

Это было ужасно — намного хуже, чем он ожидал. Он чувствовал себя на краю темноты и смерти, так близко к ним, что было трудно найти путь назад.

По его ощущениям, его собственная плоть собиралась оторваться от костей. Вытащив запястье из ее рта, он заставил свои чувства расшириться, открыться, а затем стукнул кулаком по камням. Боль пронзила его руку, но он не стал отгонять её, как могли делать любые не-мертвые. Он бил по камням переулка снова и снова. Наконец он упал на спину.

Твердый булыжник упёрся в его спину, но он приветствовал любое ощущение, которое могло помочь ему отделить себя от смерти.

Зрение начало возвращаться к нему, и он встал на колени и посмотрел вниз на свою возлюбленную. Она просто лежала там, ворот её платья перекосился, горло было разорвано, черная жидкость капала из угла ее рта.

Она была мертва. Из того, что он понял, ее тело через пот выведёт из организма все отходы, и, возможно к концу ночи, она уже восстанет. Она будет нуждаться в его уходе и покое, но завтра вечером она будет готова охотиться. Когда они пойдут на охоту, он покажет ей новый мир. Она будет благодарна ему.

С большой осторожностью он поднял ее на руки и понёс вниз по переулку, оставаясь во мраке теней, где они были вместе.

Вера открыла глаза и увидела шелковый балдахин над собой. Она лежала на широкой кровати на толстом, мягком матрасе. Вдруг она услышала какой-то звук, словно пером чиркнули по бумаге, и повернула голову. Ее глаза заметили крошечного черного жучка, медленно ползущего по обоям на дальней стене.

— Сапфира?

Она повернула голову в другую сторону и увидела, что Торет сидит на краю кровати рядом с ней. Сначала, она задалась вопросом, что он делает здесь, но при виде его лица она вспомнила все, что он сделал в переулке.

Он причинил ей боль, прокусил ее горло… выпил ее кровь. Он приложил запястье к ее рту, и что-то ужасное, похожее на прогорклое масло заполнило ее рот. Ей захотелось закричать на него… но она поняла, что не дышит.

Она задохнулась, попытавшись сделать вдох, и обнаружила, что теперь это требует усилий.

— Всё в порядке, — быстро сказал он. — Я думал, что ты проснешься вчера, но ты не просыпалась. Ты весь день бездействовала со мной, и я начал волноваться, когда ты не проснулась и в сумерках. Но теперь все в порядке.

Она понятия не имела, о чем он говорил. Она села, собираясь закричать, чтобы он убирался, но получила лучший вид на комнату. Это была самая хорошая комната, которую она когда-либо видела.

Пол был покрыт толстыми коврами. Был камин с деревянной полкой над ним. С одной стороны кровати стоял полированный туалетный столик из красноватого дерева, а наволочки на кровати были с прекрасной кружевной отделкой.

— Где мы? — спросила она. Ее собственный голос показался ей чужим.

— Дома, — ответил он. — Здесь я остановился. Я принёс тебя сюда.

«Белая Флейта»? Он мог снимать комнаты в этом месте?

Она прикоснулась к горлу и нащупала раны от его зубов, хотя они как будто уже почти затянулись.

— Что ты сделал со мной?

— Я же сказал тебе вчера вечером. Я сделал тебе подарок. Я сделал так, что ты никогда не будешь стареть.

Он выглядел настолько серьезным, что она подумала, что он окончательно спятил. Тогда она поняла, что снова не дышала, и вынудила себя вдохнуть. Это ничего не изменило.