Тайные наслаждения - Хейер Джорджетт - Страница 36

– Бекки, должна заявить тебе со всей прямотой, что я не пребываю под опекой Карлайона! И каким только образом я умудрилась попасть в столь нелепое положение? А теперь, когда слышу, как ты, кого я всю жизнь считала образцом скромности и пристойности, рассуждаешь так, словно на меня снизошла невероятная удача, я готова выйти из себя! Это же абсурд, Бекки!

– Любовь моя, вполне разделяя твои чувства, могу сказать, однако, что ты поступила правильно, позволив его светлости руководить твоими поступками.

– Я поступила правильно, позволив ему сначала выдать меня замуж, а потом и сделать вдовой на протяжении каких-то пары часов? Как ты можешь так говорить?

– Действительно, с такой точки зрения все случившееся и впрямь выглядит чуть-чуть необычно, – признала мисс Бекклз. – Но я так и не смогла смириться с мыслью, что ты обречена на жизнь, которую была вынуждена влачить я сама. И знаешь, моя дорогая Элинор, – я, кстати, понимаю, что не должна так говорить, но не могу удержаться, – судя по тому, что любезно сообщил его светлость, мне действительно представляется, будто провидение явило свое благословенное вмешательство, и твой супруг скончался. Я вовсе не хочу дурно отзываться о нем, но при этом отнюдь не считаю его достойным тебя и полагаю, что из него вышел бы плохой спутник жизни. Сколь часто мне приходилось наблюдать, как самые трагические события оборачиваются переменами к лучшему!

Элинор поняла: ожидать от маленькой гувернантки симпатии и сочувствия к ее нынешнему положению бесполезно, поэтому девушка оставила ее распаковывать вещи, а сама сошла вниз, желая узнать, что Карлайон намерен делать дальше.

Она обнаружила, что он вновь надел пальто и уже собирается уехать. Когда девушка спустилась по лестнице, лорд поднял голову и сказал:

– Дверь накрепко заколочена, мадам, не думаю, что у вас есть основания для тревоги. Умоляю вас, не забывайте о том, что все это еще только наши домыслы! Не стоит придавать слишком уж большое значение случившемуся, пока мы не получим убедительных доказательств того, что наши подозрения имеют основание. Я вернусь к вам утром вместе с адвокатом своего кузена. За это время я приобрел для вас обручальное кольцо, которое, на мой взгляд, будет смотреться на вашем пальчике куда лучше моего перстня.

Он протянул ей кольцо, и она нехотя взяла его, а ему вернула его собственное. Похоже, Карлайон определил размер пальца Элинор более-менее правильно. Она надела кольцо, но затем требовательно осведомилась:

– Милорд, как долго вы намерены держать меня в этом доме?

– Боюсь, что не могу ответить вам со всей определенностью, пока не узнаю, как обстоят дела.

– По-моему, вы ничуть не огорчитесь, если, вернувшись завтра утром, обнаружите всех нас мертвыми! – с горечью заявила девушка.

– Напротив, я буду очень удивлен.

Она, не в силах сдержаться, рассмеялась и сказала:

– Вы невыносимы! Очень хорошо, я вижу, что вас ничем не проймешь, и я лишь напрасно трачу свое и ваше время! Что я, как вы считаете, должна делать, сэр?

– Мой совет показался вам настолько неприемлемым, что я не рискую повторить его, миссис Шевиот.

– Ах да! Вы желаете, чтобы я вырядилась в траур! Но я еще не настолько лицемерна!

– Не знаю, что бы вы предпочли надеть, однако должен заметить: почти наверняка дядя моего кузена, лорд Бедлингтон, прибудет в Сассекс, если не на дознание, то на похороны, и непременно нанесет вам визит. И ежели вы будете одеты в нарядное платье, это вызовет у него недоумение.

– У вас есть разумный ответ на все вопросы, милорд. Именно это мне в вас больше всего не нравится! Что же мне следует ответить лорду Бедлингтону?

– Все, что говорят в подобных случаях. Будет лучше, если он решит, будто вы давно были обручены с моим кузеном. Что же до событий минувшей ночи, то Никки заверил меня, что убедил Гринлоу в том, будто в него стрелял обычный взломщик. Я уже высказал свои пожелания чете Барроу, и они придерживаются аналогичного мнения. А теперь мы должны постараться ничем не выдать своих подозрений.

– Воистину! Выйдет сущий конфуз, если мы распугаем всех шпионов!

– Да, я рад, что вы это понимаете, – с улыбкой согласился он и протянул ей руку. – Мне пора. На тот случай, если вам вдруг станет не по себе, советую выпустить собаку Никки, и пусть она всю ночь бродит по дому. При появлении любого незнакомца пес наверняка поднимет громкий лай.

– Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь! – заметила Элинор, оборачиваясь, чтобы взглянуть на Баунсера, который с удовольствием простерся на коврике у камина. – Не помышляла, что доживу до того дня, когда буду испытывать благодарность к этому ужасному животному!

Милорд, рассмеявшись, пожал ей руку и был таков. Баунсер встал, встряхнулся и выжидающе завилял хвостом.

– Если ты думаешь о своем ужине, – строго заявила ему Элинор, – то тебе лучше быть повежливее с миссис Барроу.

Он с важным видом отправился впереди нее по длинному, выложенному каменной плиткой коридору, ведущему на кухню. Когда они пришли туда, его подхалимаж не знал границ, но лишь настойчивость Элинор убедила миссис Барроу дать ему миску мясных обрезков. Экономка заявила, что он и так уже получил баранью лопатку, которая предназначалась на ужин самой Элинор. Однако хитрый и понятливый пес выслушал упреки Элинор с невинным видом и выражением отчаянного голода, поэтому девушка обнаружила, что ей трудно поверить в подобное коварство с его стороны, и настояла, чтобы его покормили. В том, как он расправился со своей порцией, не было ничего, что могло бы подтвердить выдвинутые против него обвинения.

Вечер прошел в благословенном умиротворении. Мисс Бекклз, уже успевшая подружиться с миссис Барроу, приготовила панаду для раненого, которую тот назвал первоклассной; Элинор проиграла ему огромную сумму, что выиграла давеча в пикет; а Баунсер неожиданно снискал популярность в глазах миссис Барроу, поймав здоровенную крысу в кладовке, куда забрел в поисках чего-нибудь съестного, что поддержало бы его силы во время ночных бдений. Миссис Барроу была весьма тронута, поэтому пожаловала собаке большую кость от окорока. Баунсер незамедлительно спрятал ее под кроватью Элинор, а среди ночи вспомнил о местонахождении лакомства и потребовал, чтобы его сейчас же впустили в ее комнату, что и стало единственной причиной, нарушившей сон девушки в ту ночь.

Утром настроение миссис Шевиот значительно улучшилось. Никки явно шел на поправку; присутствие мисс Бекклз оказалось очень желанным и успокаивающим, поэтому известие о том, что экипаж его светлости ждет у дверей и готов доставить ее в Чичестер, Элинор восприняла со смирением, поистине удивительным для столь пылкой и своенравной молодой особы. Обе дамы отбыли в своем роскошном средстве передвижения и провели несколько приятных часов в магазинах, вернувшись после полудня со столькими шляпными коробками, громоздящимися на сиденье рядом с ними, что Никки выразил удивление, отчего им не пришлось нанимать грузовую повозку.

Элинор, не став кривить душой и притворяться, будто обладает чувствами настолько возвышенными, что самые обычные обновки не в состоянии доставить ей удовольствия, без промедления устремилась в свою комнату, дабы примерить платье из жемчужно-серого муслина с черными лентами или изящного черного атласа, отороченного кружевами с тройной оборкой на подоле. Она как раз примеряла чудесную вязаную шляпку с вытканным узором, завязывающуюся черной лентой под подбородком, когда услышала, как в холле яростным лаем разразился Баунсер. В следующий миг в ее дверь забарабанил Никки, умоляя поторопиться и сойти вниз, поскольку у порога дома только что остановилась почтовая карета.

– Это старый Бедлингтон, кузина, потому как я исхитрился выглянуть в окно и увидел: это точно он, явился собственной персоной! Бог мой, хотел бы я знать, что он скажет, когда увидит здесь вас! Жаль, что с нами нет Неда, чтобы поглазеть на такое представление!

Подбежав к двери, Элинор отворила ее.