Тайные наслаждения - Хейер Джорджетт - Страница 24

– Боже милостивый, а ведь здесь имеется огромный чердак, который наверняка использовался в старину для хранения сыров! – пришла в ужас Элинор.

– Правда? – воскликнул Никки. – В таком случае, я немедленно отправляюсь туда!

Девушка не выказала желания идти с ним, и вскоре он вернулся, на сей раз немного разочарованный, поскольку не смог обнаружить на чердаке даже тайного убежища католического священника[27]. Никки поразительно напомнил Элинор старших братьев ее недавних воспитанников, поэтому очень скоро она отбросила всякие формальности в общении с ним, что, похоже, пришлось ему весьма по вкусу. Убежденность юноши в том, будто огромный буфет, встроенный в стену ее спальни, как раз и является тем самым местом, где вполне может таиться потайной люк, вынудила Элинор назвать его «гадким мальчишкой». Однако подобное обращение, судя по всему, было для него вполне привычным, поскольку он лишь ухмыльнулся в ответ и заявил:

– Знаю, но как было бы здорово, если бы он действительно там обнаружился, кузина Элинор! Только представьте себе!

– Уже представляю, – ответила она, – и позволь сообщить тебе, Никки: если ты стараешься напугать меня до судорог, то лишь напрасно тратишь время. Не забывай, что я была гувернанткой, а они, чтоб ты знал, начисто лишены романтических идей и очень редко падают в обморок!

– Можно подумать! – парировал Никки. – У моих сестер однажды была гувернантка, которая вечно хлопалась в обморок! Мы сказали ей, что в Холле живут привидения, и Гусси – моя сестра Аугуста – закуталась в простыню, а мы с Гарри гремели цепями и стонали так, что у нас самих мурашки по коже бегали! В общем, она не пробыла у нас и месяца.

– Я удивлена, что она вообще оставалась с вами так долго, – заявила Элинор. – А я-то еще полагала, будто мне выпала нелегкая доля, но теперь понимаю: мне следует благодарить судьбу за то, что меня ни разу не пригласили обучать твоих сестер.

Никки, рассмеявшись, ответил:

– О, мы бы не стали издеваться над вами, потому что вы совсем не такая, как прочие гувернантки. Я могу войти в эту комнату?

– Ради бога! – благодушно позволила она. – А если найдешь за панелями дряхлый скелет, зови меня не раздумывая! Я буду в кладовой, что в конце коридора.

Расставшись с юношей, Элинор отправилась инспектировать съестные припасы. Она как раз переставляла банки с вареньем на полке, когда услышала восторженный вопль Никки. Выйдя в коридор, девушка спокойно поинтересовалась:

– Ты нашел череп? Какое счастье!

– Нет-нет! Но взгляните сами, кузина Элинор! Нет, правда, я не обманываю вас! Идите сюда и посмотрите сами!

Он привел ее в небольшую квадратную комнату, обшитую деревянными панелями до самого потолка, в которой не было ничего, кроме кровати, резного сундука и двух стульев.

– Вы потешаетесь надо мной, но вам будет не до смеха, когда увидите, что я нашел! А теперь оглядитесь внимательнее, кузина! Вы бы ни за что не догадались, что здесь скрывается нечто необычное, верно?

– Да, не догадалась бы, – согласилась она. – Однако поскольку я уже имею некоторое представление о доме, то знаю, что с правой стороны от камина есть скрытый буфет. Собственно, скрыт он как раз не очень хорошо, и, рискну предположить, его использовали в качестве гардероба.

– Да, – прервал ее ничуть не обескураженный Никки. – Но известно ли вам, что находится в том буфете?

Она с подозрением взглянула на него.

– Никки, если ты подбросил туда нечто гадкое, просто ради того, чтобы напугать меня…

– Говорю вам, я нисколечко не шучу, мадам! Как, неужели вы считаете, что я способен на такие недостойные выходки?

– Да, – откровенно ответила Элинор. – Считаю, причем весьма способен!

– Ну так вот – я этого не сделаю! А теперь смотрите!

Подойдя к панели, которая служила дверцей буфета, юноша откинул ее в сторону. Элинор с опаской заглянула внутрь, но буфет был пуст. Она вопросительно посмотрела на Никки и обнаружила, что его невинные голубые глаза искрятся восторгом и предвкушением.

– Ради всего святого, говори немедленно, в чем тут дело! – взмолилась девушка.

– Смотрите! – повторил он и, шагнув в узкий буфет, опустился на колени, после чего с некоторым трудом приподнял треугольную секцию дубовых досок, служившую полом. Они были весьма тщательно подогнаны, поэтому, чтобы заметить люк, его следовало специально искать. Элинор, широко открыв глаза, наблюдала за тем, как крышка поднялась и под ногами разверзлась темная узкая дыра.

– Снизу ее открыть легче, – пояснил Никки, прислоняя треугольный люк к стене.

– Снизу ее открыть легче! – упавшим голосом повторила девушка.

– Да, и я в этом уже убедился. Наверное, в прежние времена существовало какое-то приспособление, позволявшее поднимать крышку и с этой стороны, потому что, как вы сами видите, доски рассохлись и я смог подцепить их ногтями, но ведь раньше-то они были новыми и целыми! Послушайте, кузина Элинор, вы понимаете, что это такое? Это же потайная лестница, и выходит она в большую дымовую трубу, а уже по ней спускается вниз!

– Боже милостивый! – едва слышно пролепетала девушка.

– Я так и думал, что вы будете очень удивлены! – кивнул он. – Интересно, а Нед знает об этом?

Взгляд, который она обратила на него, метал громы и молнии.

– Если выяснится, что твой… твой несносный брат знал об этом ходе и оставил меня здесь на милость любого мародера, который пожелал бы забраться в дом посреди ночи… – сказала она, – о, это слишком подло даже для него! И куда ведет эта ужасная лестница?

– Еще не знаю. Я не стал исследовать ее, пока вы сами не увидите ее собственными глазами, потому что это же ваш дом, в конце концов, и я просто не мог приберечь все удовольствие для себя.

– Как это мило с твоей стороны. Премного тебе благодарна! – с чувством вырвалось у Элинор. – Интересно, в доме есть нюхательная соль?

– А-а, вы опять смеетесь надо мной! Но не стоит терять времени! Кто полезет первым – вы или я?

– Вниз по этой жуткой лестнице? – ахнула Элинор. – Или ты полагаешь, несносное создание, что я ступлю на нее хоть одной ногой?

Он,с некоторым удивлением воззрившись на нее, спросил:

– Так вы отказываетесь? А-а, вы полагаете, что там полно пыли! Что ж, быть может, так оно и есть, но меня это не остановит. Будьте здесь, а я посмотрю, куда ведет эта лестница!

Девушка, шагнув вперед, ухватила его за рукав.

– Никки, ради всего святого, возьми с собой хотя бы свечу! – взмолилась она. – Кто знает, что еще ты там обнаружишь!

– Чепуха! Света там наверняка будет довольно! Она должна выводить в сад, но вот как мы могли не заметить двери? Бояться совершенно нечего, кузина Элинор!

– Откуда тебе знать? Ты можешь упасть, или сломать ногу, или найти что-нибудь… Ох, лучше бы ты не лез туда!

Он, одарив ее широкой бесшабашной улыбкой, ответил:

– Надеюсь, я все-таки найду что-нибудь! Если там валяется череп, я принесу его вам!

– Не смей делать ничего подобного! – содрогнувшись всем телом, приказала она. – Если ты, несмотря ни на что, намерен спуститься, подожди хотя бы, пока я не приведу Барроу!

– Барроу! Нет уж, благодарю покорно! Я не собираюсь рассказывать ему об этом! – заявил Никки, после чего исчез в черном проеме лаза.

Элинор осталась ждать юношу наверху, снедаемая дурными предчувствиями. Время от времени она окликала его, дабы убедиться, что он жив и здоров. Он отвечал, что с ним все в порядке и света, падающего сверху, ему вполне достаточно. Элинор, вернувшись к креслу, обессиленно опустилась в него, ожидая развязки. Казалось, прошла целая вечность, пока Никки не вернулся, но наконец-то это произошло, и он шагнул в комнату, отряхивая с себя пыль.

– Все так, как я и предполагал! Лестница выходит в дымоход – это труба пекарни, чтоб вы знали! А там, внизу, и вправду есть дверь, но она так плотно прикрыта плющом, что ее не заметишь, если не искать специально! Хотел бы я знать, как им удалось замаскировать ее в прежние времена?