Невинный обман - Хейер Джорджетт - Страница 75

Шевалье вновь обхватил голову руками и с горьким смехом промолвил:

– Вы абсолютно бесчувственны!

– Возможно, и так, но я не стал бы сидеть и трепать прическу руками, если бы мне сообщили об опасности, грозящей Китти, – возразил Фредди. – От такого поведения нет ни малейшего толка.

Француз поднял голову и воздел руки к небу.

– Но как вы не можете уразуметь, что я просто не в силах ей помочь? – сказал он. – Эта женщина ни за что и никогда не позволит мне жениться на Оливии! Неужели вы думаете, что я не хочу всем сердцем назвать ее своей суженой, увезти во Францию, подальше от матери, Госфорда и этого плута, вашего кузена?

– Ну, и какого черта вы этого не делаете? – уже сам перейдя на повышенные тона, воскликнул Фредди. – Никогда прежде не видел человека, который столь красиво умеет говорить, но ничего не предпринимает.

Опустив руки, шевалье уставился на англичанина словно громом пораженный.

– Вы хотите сказать… unenlèvement?[92] – молвил он.

Фредди, сокрушенно вздохнув, заявил:

– Прекратите, прошу вас, говорить по-французски. Я плохо владею вашим языком.

– Извините. Побег… Я не знаю подходящего слова.

– Если вы о тайном бегстве, то да, – пришел ему на помощь мистер Станден. – Увезите Оливию во Францию, прежде чем до девушки доберется ее мамаша.

– Вы считаете меня негодяем? – сверкнув очами, воскликнул Камилл.

– Вовсе нет. Вы не негодяй, но, признаюсь, мне кажется, вы несколько… недогадливы.

– Но это же бесчестие! Я люблю и уважаю этого ангела так, как вам и не снилось! Я даже думать не смею похитить ее таким вот вероломным образом! Я игрок, авантюрист, но отнюдь не бесчестный интриган!

– Никакого бесчестья в ваших поступках не будет. Гордиться, правда, тоже нечем, но ничего… Сразу скажу: если вы не собираетесь венчаться с Оливией, ничего не выйдет.

– Я готов взять ее в жены хоть сейчас, если только это возможно! – пылко заверил его шевалье.

– Сейчас это весьма проблематично. Вы сочетаетесь с Оливией законным браком, когда окажетесь во Франции.

Француз принялся мерить комнату шагами.

– Я отвезу ее к матушке. Она не такая, как мадам Броти, будьте покойны.

– Замечательно, – согласился Фредди.

– Папа сначала погневается, но, когда увидит этого ангела, тотчас же смягчится сердцем. Я его знаю.

– Разумеется.

Шевалье устремил взгляд на мистера Стандена.

– Мне известно, что вы происходите из весьма почтенной семьи, – сказал он. – Не будет ли подобный поступок постыдным?

– Конечно же нет. Нельзя терять драгоценное время на пустую болтовню!

Но у шевалье возникли очередные сомнения:

– Скажите, а она мне доверится? Оливия столь юна и невинна, что…

– А почему бы нет? Какое отношение к доверию имеет ее невинность?

Набрав побольше воздуха в грудь, француз распахнул объятия.

– La tele me tourne![93] – воскликнул он. – Еще каких-то полчаса назад я был plonge dans le desespoir![94] Затем пришли вы, comme ange tutelaire[95], и вернули мне потерянный рай.

– Весьма рад оказать вам сию услугу, – тихо произнес Фредди, поднимаясь и ставя на стол пустой бокал.

Шевалье нервно рассмеялся:

– Слов не нахожу. Je n’en suis plus…[96]

– Надеюсь, – сказал Фредди. – У нас и впрямь нет времени на пустую болтовню. Умные люди разговаривают мало.

– Вы позволите, по крайней мере, поблагодарить вас, – с неожиданно появившимся акцентом спросил Камилл.

У Фредди чуть глаза не полезли на лоб от ужаса, когда он на какой-то миг подумал, что шевалье имеет намерение обнять его. К счастью, тот ограничился тем, что крепко пожал ему руку и воскликнул:

– Мой благодетель!

– Нет… Полноте… Кстати, так получилось, что у меня при себе имеется довольно значительная сумма денег. Я думал, она мне понадобится, но обошлось. Прошу вас не стесняться и сказать, нужны ли вам деньги.

– Вы весьма великодушны, – крепко пожимая ему руку, изрек шевалье. – К счастью, и у меня имеется с собой вполне приличная сумма звонкой монетой. – Озорные бесята промелькнули в его глазах. – Думаю, мне негоже держать это втайне от вас. Ваш кузен удостоил меня чести пригласить меня в свое logement[97], имея envie[98] сразиться со мной за карточным столом. Видит бог, он играл неплохо, но я был весьма рассержен, pour raison a moi connue[99], и решил, что никак не должен проиграть ему. C’est du genre comique, n’est-ce pas?[100]

– Немного не так перетасовали карты? Надеюсь, вы не разорили его в пух и в прах. Впрочем, это меня не касается. Уверен, что он выкрутится из любой передряги. Такие, как Джек, нигде не пропадут. Надо нанять фаэтон. Путешествовать в почтовой карете вам будет не с руки. Почтовые кареты ездят только по ночам, как вы, полагаю, уже имели случай убедиться, а отправляться в путь ночью – удовольствие весьма дурного свойства. Кроме того, я вам настоятельно рекомендую уезжать из города немедленно.

– Soyez tranquil![101] Я тотчас же пойду и найму экипаж. За одну ночь нужно добраться до Дувра. Пакетбот[102] отходит оттуда после восьми часов утра. Я никого не боюсь. Мой ангел будет королевой, а я ее рабом.

Фредди тем временем полностью отдался собственным мыслям и, услышав цветастую тираду француза, лишь рассеянно кивнул головой.

А шевалье наконец-то освободил его руку из своих цепких пальцев и принялся нервно ходить из угла в угол, строя планы предстоящего бегства во Францию.

Фредди бесцеремонно прервал его:

– Я привезу к вам мисс Броти. Не стоит ехать за ней к моей сестре. Лучше будет, если вас там никто не увидит. Знаете «Золотой перекресток» на Чаринг-кросс? Вполне приличное заведение, да и здание красивое. Встретимся там через час. Там мы особо не рискуем наткнуться на знакомых. Это вам не «Медведь» на Пикадилли. А теперь я возвращаюсь на Беркли-сквер. Не хочу терять время. Я должен еще уладить одно важное личное дело.

Взяв свою шляпу и трость из черного дерева, мистер Станден резко оборвал очередной поток благодарностей и покинул жилище шевалье.

Снова оказавшись на Беркли-сквер, Фредди застал сестру, вежливо, хотя и без особого энтузиазма, развлекающую мисс Броти в гостиной. По измученному выражению лица одной и испуганному другой джентльмен сразу же понял, что все старания, предпринятые Мэгги ради успокоения гостьи, ни к чему не привели.

Когда Фредди вошел, Оливия вся встрепенулась, прижала руки к высоко вздымающейся груди и воскликнула:

– Сэр, что вам удалось сделать?

– Все. Я отвезу вас к шевалье д’Эвроне. Встречаемся в «Золотом перекрестке». Надеюсь, к ужину вы будете уже в Дувре. Пакетбот на Кале отходит завтра утром.

Столь лаконичное объяснение произвело на обеих женщин ошеломляющее впечатление.

Мэгги, первой сумевшая обрести дар речи, воскликнула:

– Сбежать? Это просто немыслимо, Фредди! Ты, должно быть, сошел с ума!

Оливия же, несколько секунд глядевшая на мистера Стандена в немом восхищении, вогнала его в краску смущения, схватив за руку и принявшись целовать ее.

– Дорогой мистер Станден! – воскликнула она. – Как же мне вас отблагодарить? Вы столь добры ко мне! Я так счастлива!

– Не сомневаюсь, – тихо произнес Фредди, высвобождая свою руку. – Шевалье тоже счастлив. Он с радостью отвезет вас к своей матушке. Я уж постарался вселить в его сердце уверенность. Он сказал что-то насчет того, что вы станете его королевой… точно не помню, но что-то в этом роде…