Опаленные крылья любви - Агаджанян Самсон - Страница 20

— Прошу вас к моему столику, — вежливо пригласил он.

— Спасибо, я не одна. Сейчас за мной придут.

— Я видел, что вы не одна. Просто неприлично, когда такая изумительно красивая женщина стоит, а…

Он не успел договорить, подошел Николай.

— Пошел вон! — Он грубо оттолкнул мужчину в сторону. — Или хочешь, чтобы я твои кости переломал?

— Вы, молодой человек, меня неправильно поняли, и попрошу не оскорблять.

Наташа увидела, как зло блеснули глаза Николая, взяла его под руку и повела к столику, куда показывал официант.

— Черномазый ублюдок! — не мог успокоиться Николай. — Не успел на минуту отойти, а он тут как тут.

— Коля, прошу тебя, не надо. Он из вежливости подошел ко мне и предложил сесть за его столик, пока тебя не было. Он…

— Нашла кому верить! — грубо оборвал он.

— Коля, я прошу тебя, прекрати, — строго сказала она. — На нас люди смотрят. Стыдно.

— Люди смотрят на нас оттого, что я артист. Поняла?

Она ничего ему не ответила, опустила голову. Возле них остановилась официантка.

— Добрый вечер, — мило улыбнулась она. — Что мы будем пить?

Николай, ухмыляясь, смотрел на полуобнаженную грудь официантки. Та, продолжая улыбаться, с карандашом и блокнотом в руке, ждала.

— Наташа, что ты будешь пить? — наконец спросил он.

Она неопределенно пожала плечами.

— На твой вкус, — поворачиваясь к официантке, произнес он.

— А закуска?

— Тоже на твой вкус, — махнул он рукой.

Когда она ушла, Наташа с беспокойством посмотрела на него. Буквально на глазах он все больше и больше терял контроль над собой.

— Коля, может домой поедем?

— А зачем мы сюда пришли? — глядя на нее мутными глазами, спросил он.

— Коля, но ведь ты… — она замолчала.

— Я не пьян. Не беспокойся. Чтобы я опьянел, надо бочку вина.

Не успела официантка принести спиртное и холодное, как к ним подошли две молодые девушки и, не спрашивая разрешения, сели за столик. Николай широко улыбнулся и, обнимая их, на весь ресторан крикнул.

— А… мои поклонницы!

Наташа молча наблюдала за ним, а он, словно забыв, что она существует, громко смеясь, разговаривал с девушками. Она молча встала и направилась к выходу. На улице остановилась в надежде, что он выйдет за ней, но проходили минуты, а его не было. Она не заметила, как к ней подошел мужчина.

— Я вижу, вы сильно расстроены. Если не возражаете, то позвольте мне вас проводить.

Она хотела послать его к черту, но узнала в нем человека, который в ресторане предложил ей место. Она молча пошла. Рядом с ней шел и незнакомый мужчина. Незаметно они разговорились. Мужчина был из Армении. Сказал, что женат и приехал проведать дочь, которая учится в МГУ. Он проводил ее до дома, пожелал спокойной ночи, остановил попутную машину. Уже садясь в нее, сказал:

— Наталья Дмитриевна, приезжайте с мужем в гости. В Ереване спросите про Мурадяна. Меня все знают. Я директор государственного музея. Обязательно приезжайте. Я вам покажу наш чудесный край!

На прощание он махнул ей рукой. Она смотрела вслед удаляющейся машине. «Странно, — подумала она. — Бывают же на свете такие бескорыстные люди…»

Сын еще не спал. Уложила его, а сама вышла на балкон. Город сверкал в огнях. Внезапно она поняла, что обманулась в своих надеждах. Ей стало жалко саму себя. По щекам потекли слезы — слезы обманутой женщины.

Через несколько дней она полетела домой.

Володя поздно ночью вернулся с работы и от увиденного замер. За празднично накрытым столом сидела Наташа. И улыбаясь, смотрела на него. Он молча подошел к ней, опустился на колени и прижался к ее груди. Она заплакала. Приподняв голову, он с тревогой спросил:

— Что случилось?

— Ничего, — прижимая его голову к груди, ответила она.

Ночью, в его объятиях, ей на какое-то мгновение показалось, что она любит его. Но утром, когда он ушел на работу, поняла, что это самообман. На душе было пусто и тоскливо.

Глава четвертая. СИЛЬНЕЕ ПУЛИ ЕСТЬ ДРУГАЯ БОЛЬ

Русин сидел в кабинете, когда раздался телефонный звонок. В трубке он услышал веселый голос начальника строевой части майора Фролова.

— Владимир Алексеевич, с тебя бутылка!

— Смотря за что, можно и пару бутылок поставить, — смеясь, отозвался он.

— Хорошо, согласен, но только держи язык за зубами, командир сказал, чтобы никто об этом не знал. Тебе досрочно майора присвоили!

— Шутишь?

— Ну ты даешь! — усмехнулся майор. — Ставь бутылку. Я уже новые тебе погоны приготовил. В десять командир собирает всех офицеров.

Русин прислушался к коротким гудкам, потом положил трубку и, широко улыбаясь, расправил плечи. Он мечтал стать майором. Но не ожидал, что так быстро получит это звание. Батальоном он командовал чуть больше года, правда, этого было достаточно, чтобы вывести батальон в передовые: за год в батальоне не было допущено ни одного случая нарушения воинской дисциплины. Блаженно прикрыв глаза, он мысленно представил, как войдет в дом, и Наташа увидит его майором.

В десять командир полка собрал офицеров и вручил новые погоны капитану Русину. Ему не терпелось скорее идти домой, но его долго не отпускали офицеры. По закону он должен был обмыть звезду. Он пригласил к себе всех на завтра, а сам поспешил домой. Дверь открыла Наташа. Она вопросительно посмотрела на его сияющее лицо, молча повернулась и направилась на кухню.

Ему стало смешно, что она не заметила его майорские погоны. Он направился вслед за ней на кухню, сел напротив и, продолжая улыбаться, молча смотрел на нее.

— Ну ладно, что у тебя за радость? — спросила она.

— Наташа, ты что, не видишь?

— Майорские погоны? Так я их увидела, как только ты вошел. Я думала, тебя в Москву переводят.

Его глаза потускнели.

— Поздравляю тебя, — наклоняясь к нему, она поцеловала его в щеку. — Я рада за тебя, но за то, как ты работаешь, тебе и генерала пора присвоить.

Спустя месяц, он написал рапорт по команде, чтобы ему разрешили поступить в академию имени Фрунзе. Когда разрешение дали, он стал готовиться к экзаменам. Времени, как обычно, не хватало, ему приходилось вечерами готовиться дома. Однажды, Наташа проснулась. Мужа рядом не было. Из кухни пробивался свет. Накинув халат на плечи, она пошла к нему. Он сидел за учебниками и так был сосредоточен, что не заметил, как она вошла. Когда она села рядом, он, приподняв голову, посмотрел на жену. Глаза у него были мутные.

— Володя, ты знаешь который час? Ты что, издеваешься над собой?

— Наташа, я многое позабыл. Надо все восстановить в голове. Не дай Бог провалиться на экзамене. Позора не оберешься.

— Вот смотрю я на тебя, ты или помешанный или… — она замолчала, подбирая нужное слово. — Да иметь такого дядю и ночами корпеть над этими несчастными книгами? С ума можно сойти! Племянник замминистра обороны — и думает, поступит он или нет. Анекдот да и только. Вот уже сколько лет живу с тобой и никак не пойму. Ты какой-то фанатик.

Он засмеялся и притянул жену к себе.

— Я хочу, чтобы ты генеральшей стала.

— Не надо мне твоей генеральши, — грустно произнесла она, — не этого надо.

— Я знаю, что тебе надо. Я верю, что придет время, и ты полюбишь меня.

Она грустно улыбнулась, вздохнула и пошла в спальню. Отложив учебник в сторону, он задумался. Ему было больно слышать ее слова. Он любил ее безумной любовью. Где он ни был, в мыслях была только она. Он был в отчаянии, что она не любит его, что любовь свою подарила другому. И все-таки, молча мучаясь и страдая, он не терял надежды, что когда-нибудь услышит от нее слово «ЛЮБЛЮ!».

Летом он поехал в Москву поступать в академию. В академии еще издали увидел высокую фигуру Умара и не поверил своим глазам. Да, ошибки не могло быть. Это был он. Незаметно подошел к нему и тихо произнес:

— Товарищ капитан!

Умар резко повернулся и, открыв рот, смотрел на него. Они долго стояли обнявшись. Мимо них проходил пожилой генерал. Увидев двух гренадеров, остановился и восхищенно посмотрел на них. Потом, покачивая головой, чему-то улыбаясь, генерал направился своей дорогой. Друзьям было что рассказать друг другу, и они отошли в сторонку.