Страницы истории науки и техники - Кириллин Владимир Алексеевич - Страница 40

Глава четвертая

Наука и техника в XVII–XVIII вв

Философия в ХVII-ХVIII вв

Предыдущая глава была посвящена рождению современной науки. В этой главе мы расскажем о работе наиболее крупных ученых — современников Галилея и Ньютона, о развитии науки в XVIII в., после Ньютона, о великом русском ученом М. В. Ломоносове и о развитии техники в ХVII-ХVIII вв.

В XVI–XVII вв. происходил быстрый рост мануфактурного производства и торговли. В то же время ослаблялись объединения городских ремесленников — цехи, все острее давали себя чувствовать несообразности патриархального помещичьего землевладения. Все указывало на то, что внутри феодального общественного строя быстро развиваются капиталистические отношения, а сам феодальный строй все больше становится помехой экономическому и социальному развитию общества. Это означало, что наступил кризис феодального строя, во многих странах Европы приближались буржуазные революции. Кризис феодального строя носил не только экономический характер, это был также политический и духовный кризис. Феодально-монархический строй с его сословными привилегиями, полным пренебрежением к человеческой личности и ее элементарным правам, не говоря уже, об уважении к человеку, изжившей себя схоластикой и монополией церкви в духовной, идеологической области не только препятствовал развитию экономики, но и духовному развитию человека.

Первые буржуазные революции (Нидерланды, 60— 70-е годы XVI в.; Англия, 40—80-е годы XVII в.; ряд других европейских стран, XVII в.), наконец, Великая французская революция 1789–1794 гг., начавшаяся 14 июля 1789 г. штурмом Бастилии, открыли широкую дорогу капиталистическому развитию.

Капитализм представлял собой строй прогрессивный по сравнению с феодализмом. Как известно, капитализм — общественная формация, основанная на частной собственности и эксплуатации наемного труда. Другими словами, средства производства находятся в руках капиталиста, а рабочие вынуждены продавать ему свою рабочую силу. Механизм эксплуатации капиталистом рабочего — а без этого не может существовать капитализм — заключается в присвоении капиталистом так называемой прибавочной стоимости — разности между стоимостью[138] создаваемой наемным рабочим продукции и стоимостью вложенного труда, т. е. оплатой капиталистом рабочему его труда. Следовательно, капиталист, оплачивая труд рабочего, всегда недодает ему некоторую сумму денег, как раз и равную прибавочной стоимости.

Для того чтобы иметь успех в борьбе со своими конкурентами, капиталист жизненно заинтересован в снижении стоимости выпускаемой продукции и повышении ее качества. Это дает ему увеличение прибыли — самого главного, в чем заинтересован капиталист. Поэтому владелец средств производства — капиталист стремится повысить технический уровень технологического оборудования, его экономичность, применить новейшие машины, т. е… использовать важные рычаги увеличения производительности труда со всеми вытекающими отсюда последствиями. Те предприятия, на которых все это успешно осуществлялось, процветали, а прибыли их владельцев росли. Хозяева же малоэффективных предприятий разорялись. Происходил, так сказать, процесс «естественного отбора» среди предпринимателей-капиталистов.

Кстати говоря, якобы имеющееся сходство между естественным отбором в природе и «естественным отбором» в обществе нашло отражение во взглядах английского священника и экономиста конца XVIII — начала XIX в. Мальтуса, утверждавшего, что численность народонаселения растет в геометрической прогрессии, в то время как средства существования людей — в арифметической. По Мальтусу, получалось, что рост населения слишком высок, он не отвечает отстающему от него росту средств существования. На этом основании Мальтус оправдывал непосильный труд, голод, эпидемии, войны, а со всем этим вместе — и капитализм. К. Маркс и Ф. Энгельс доказали глубокую ошибочность взглядов Мальтуса, показали, что в обществе не может быть «вечных и естественных» законов народонаселения, что не существует, в частности, «закона убывающего плодородия почвы». Наличие безработицы в странах капитала, например, объясняется отнюдь не перенаселением, а неисправимыми недостатками капиталистической системы. Взгляды Мальтуса не просто ошибочны, они бесчеловечны.

Развитие капитализма стимулировало технический прогресс, рост науки. Оно влекло за собой резкое ускорение развития промышленности. Не случайно также, как об этом уже говорилось, эпоха Возрождения — это время быстрого развития капиталистических отношений.

Быстрое развитие промышленности и естественных наук, крупнейшие достижения которых основывались на наблюдении и опытных исследованиях, давали стимул материалистическому направлению философии.

При этом необходимо отметить одно важное обстоятельство. Философы-материалисты древнего мира, во всяком случае многие из них, были диалектиками, как часто говорят современные философы, они отличались стихийно-диалектическим подходом к миру. В материалистической философии XVI–XVII вв. получил широкое распространение метафизический (механистический) метод мышления.

Как известно, термин «метафизика» имеет два определения: во-первых, как науки (философии), рассматривающей мир исходя не из чувственного его восприятия, а из представлений, создаваемых разумом, которому отдается приоритет перед чувственным восприятием; очевидно, такой способ восприятия мира является идеалистическим; во-вторых, как философского метода, в соответствии с которым процессы, протекающие в природе и обществе, рассматриваются не как следствия внутреннего развития, без их взаимосвязи; очевидно, что метафизический метод противоположен диалектическому; предпосылкой распространения метафизического метода в философии послужило механистическое естествознание. Философы-механицисты интересовались не столько исследованием процессов, происходящих как в природе, так и в обществе, сколько изучением вещей и их классификацией.

Под влиянием успехов естествознания того времени, достигнутых прежде всего в механике при широком использовании математических методов, в науке начала складываться точка зрения, достигшая своего расцвета в первой половине XIX в., согласно которой все явления природы имеют механическую основу, все они могут быть объяснены с помощью законов механики Ньютона, являются следствием действия простых сил. На протяжении свыше двух столетий после Ньютона многие ученые пытались — иногда успешно, иногда нет — применить законы механики для объяснения различных физических явлений. Эти двести с лишним лет явились временем расцвета механистического воззрения. В дальнейшем была установлена ошибочность всеобщего механистического подхода — оказалось невозможным все явления природы свести к классической механике.

К концу XVI в. Англия стала одним из основных центров развития промышленности, естественных наук и философии. Английский философ и государственный деятель лорд-канцлер в период 1618–1620 гг. Френсис Бэкон (1561–1626), однофамилец Роджера Бэкона, был родоначальником английского материализма. Его жизнь и деятельность относятся к кануну буржуазной революции в Англии.

Для Ф. Бэкона были особенно характерны две стороны его взглядов. Во-первых, в своей основе его взгляды были материалистическими: он считал материю первичной, ее существование объективным, независимым от человеческого сознания. В отличие от ряда следовавших за ним философов-материалистов Ф. Бэкон считал материю активной, неразрывно связанной с движением, могущим иметь различные формы. Он рассматривал движение как прирожденное свойство материи. Придавая первостепенное значение знаниям, науке, Ф. Бэкон в то же время признавал религию. Он считал, что наука и религия должны быть взаимонезависимыми.

Второе, что было особенно характерно для Ф. Бэкона, — это признание наблюдения, эксперимента важнейшим средством научных исследований, познания истины. Как следует из сказанного, Р. Бэкон и Ф. Бэкон — не только однофамильцы. Оба они были материалистами, придавали большое значение наблюдению и эксперименту. Правда, между ними было и существенное различие: в то время как Р. Бэкон был хорошим экспериментатором, Ф. Бэкон лично никогда экспериментальными исследованиями не занимался. В области математики и физики Ф. Бэкон, по-видимому, не обладал сколько-нибудь значительными знаниями. Он не придавал значения работам Галилея, был противником учения Коперника.