Леди Зима (СИ) - Махавкин Анатолий - Страница 52

Постояв ещё немного, волшебник тяжело вздохнул и окунулся во мрак длинных переходов, ведущих в лабораторию. Магический экран, разрушенный ворами, уже восстановился и теперь едва заметно мерцал, когда по нему бежали серебристые язычки пламени.

Волшебник подошёл к столу и взял в руки тяжёлый шар, наполненный кружащимся туманом. В глубинах тусклой сферы вспыхивал красный маячок срочного вызова, а это означало, что кто-то из эмиссаров желает переговорить с повелителем. Магистр приложил к шару кроваво-красный камень своего перстня и поставил Большой Посредник на стол.

Мгла, внутри магического прибора, изменила цвет на бледно-зелёный, а затем ослепительная вспышка и вовсе прогнала туманную муть. Когда искрящаяся рябь отступила, стало ясно, что у другого Посредника находится Джабба Джинсерхуа. Капитан гвардейцев выглядел измотанным до предела, а седые волосы в его чёрной шевелюре превратились в целые серые участки. Угрюмые складки пролегли по обе стороны рта, а под воспалёнными, от усталости, глазами появились синие тени.

- Говори, - приказал Магистр и повернул сферу, после чего сел на высокий стул, - Есть новости?

Несмотря на то, что изображение Джаббы всё время плыло, как круги на штормовой воде, голос гвардейца звучал отчётливо, словно он находился в паре шагов.

- Операция по захвату полностью провалилась, - пояснил причину вызова Джинсерхуа, - Но я практически уверен, что этот ублюдок - не тот, кто вам нужен.

- Откуда же такая уверенность? - Магистр плотно сжал тонкие губы, что означало лёгкое раздражение.

- Во время задержания, выяснилось, что он мастерски владеет Сантрийским боевым искусством. Причём, по уровню я бы отнёс его к Специалисту, а может - даже к Учителю. Если судить по его внешнему виду, то можно предположить одно из двух: либо гад использует Зеркала Лет, для омоложения; либо обучался Сантри с раннего детства. В любом случае, боец такого уровня просто не может быть ещё и магом.

- Сантри? - о протянул Магистр и прищурился, - Да, владение Сантри обычно исключает магию. Однако...Кстати, насколько мне известно, ты тоже обучался искусству и даже получил ранг Специалиста?

- Да, - кратко ответил Джабба.

- Ну и почему же ты не смог нейтрализовать его? С таким то количеством подчинённых? Или они не помогали тебе?

- Скорее - мешали, - ответил капитан, - А если бы я знал, с кем придётся иметь дело, то и вовсе отослал бы всех прочь. А по поводу нейтрализации...Когда встречаются два Сантри одного ранга, они могут либо убить друг друга, либо разойтись, как и произошло.

- Ладно, поверим Специалисту на слово. Но ведь я же позаботился и о непредвиденном и дал тебе определённые инструкции, - Магистр склонился к самому шару, - Что с этим? То существо, которое я придал в помощь, должно было пленить их всех.

- Насколько я понял, скорее - убить, - проворчал гвардеец и на его скулах появился след румянца, точно Джабба испытывал неловкость, - Распроклятая тварь набросилась на моих ребят, когда мы начали преследование.

Магистр тяжело вздохнул и в приступе внезапной ярости, хлопнул по шару ладонью, отчего по сфере прокатилась волна ослепительного пламени. Капитан отпрянул назад, закрываясь рукой, точно в лицо ему ударил поток огня. Уже не сдерживая себя, чародей изо всех сил крикнул:

- Неужели я плохо объясняю?! Я же сказал: после вызова Могильщика, сиди на месте! - волшебник взял себя в руки и уже много спокойнее, продолжил, - Что мне делать, когда самые умные, из моих людей, совершают идиотские ошибки? Или вы предлагаете делать всё самому? - Магистр потёр лоб ладонью и совсем тихо добавил, - Однако, непонятно. В этот раз Могильщик должен был искать вполне определённую жертву и поймав её, ждать...Неважно. Почему он набросился на солдат?

- Что делать дальше? - поинтересовался капитан, словно ничего не произошло.

- Отправляйтесь к южному побережью Карта и дежурьте там, - приказал чародей, - У вас будет неделя, чтобы ожидать изменения планов. Если я не свяжусь с тобой и цель не объявится, можете возвращаться домой. Если же враг появится, действуй по обстановке, но в глубь острова не суйся.

Джабба хотел что-то сказать, но поверхность Посредника закрылась сеткой лиловых разрядов, скрывших лицо гвардейца. Некоторое время ещё можно было различить удаляющийся голос Джинсерхуа, однако потом глухой вой скрыл неразличимую речь, а сфера налилась изумрудным сиянием и затряслась мелкой дрожью. Выплюнув глухое проклятие, чародей ткнул в шар перстнем и яркий свет тотчас погас.

Теперь Посредник лежал абсолютно спокойно и медленно переваривал остатки зелёного тумана, клубящиеся в его чреве. Поднявшись, Магистр положил руку на шар и задумчиво побарабанил пальцами по гладкой поверхности.

Видимо приняв решение, чародей подошёл к своим магическим зеркалам. По дороге он достал из круглой шкатулки небольшую связку крохотных жёлтых шариков, напоминающих ожерелье. После некоторого раздумья, волшебник остановил свой выбор на треугольном зеркале, отражающем все предметы перевёрнутыми.

Магистр, который по ту сторону висел вниз головой, коснулся своего отражения пальцами, установив в нужное положение. Всё пришло в норму, но ненадолго. Не успел волшебник опустить руку, как отражение исчезло вовсе, а в глубинах зеркала появилась картинка бескрайнего пространства сине-зелёного океана.

- Ну и где же? - спросил чародей, напряжённо вглядываясь в мелкую рябь далёких волн, - Должен быть где-то здесь...

Точно отвечая на его вопрос, треугольная рамка показала маленький кораблик под распущенными парусами, скользящий вперёд. Убедившись в том, что перед ним действительно "Морской Чёрт", Магистр начал вращать на пальце связку жёлтых шариков, пока они не слились в одно сияющее кольцо. После этого волшебник медленно опустил руку, но светящийся круг продолжил висеть в воздухе, издавая тихое шипение.

Тогда чародей легко дунул и обод погрузился в треугольное окно, повисшее над океаном. Что-то зазвенело и круг стремительно уменьшился, исчезая из вида.

Склонившись к самому зеркалу, Магистр принялся следить за развитием событий.

Шхуну сильно тряхнуло и повело в сторону, направляя нос между валами волн. Матросы навалились на штурвал, возвращая корабль на прежний курс. Ветер вёл себя странно, набрасывая на Чёрта словно оголодавший волкодав на копчёный окорок. Временами его порывы оказывались настолько сильными, что боцман, с тревогой, осматривал такелаж, уделяя особое внимание сохранности парусов. Оснастка угрожающе поскрипывала, как бы пытаясь напомнить про солидный возраст, но ветру было плевать и он продолжал свои безумные шалости. Казалось такие шквальные порывы должны предварять ураган, но горизонт казался чистым, как душа монаха.

Джонрако достал зрительную трубку и начал внимательно изучать океан. Его физиономия, ещё сохранявшая бледность, после ночного кошмара, казалась угрюмой, как никогда. С самого утра Собболи оставался непривычно молчалив. Поднявшись на палубу, он ограничился кратким приветствием, после чего застыл, словно памятник всем меланхоличным капитанам. Далин практически в одиночку руководил командой, с тревогой посматривая на капитана.

Джонрако опустил трубку и потёр висок пальцем, словно это могло отогнать застывшую внутри черепа режущую боль, напоминающую огромную иглу, которыми сшивают паруса. Потом мореход тяжело вздохнул и поманил к себе боцмана. Далин поправил косички тщательно уложенной бороды и торопливо взбежал по трапу, пыхтя и отдуваясь.

Поднявшись, помощник ещё раз оправил предмет своей гордости и только после этого вопросительно взглянул на капитана. Тот, продолжая сохранять молчание, протянул ему трубку и указал пальцем на горизонт, где появилась едва заметная чёрная точка. Далин бросил беглый взгляд в окуляр, потом присвистнув, вгляделся внимательнее и громко выругался.

Эти действия никак нельзя было игнорировать и пассажиры, стоящие рядом, обратили на них внимание. Хастол поправил полу плаща, терзаемого хищным ветром и подошёл к Джонрако. Шания предпочла остаться на месте, но было очевидно, что девушка не намерена упускать ни слова из грядущего разговора. Причина, по которой девушка не составила компанию Черстоли была следующая: когда утром она подошла к Собболи, намереваясь отблагодарить морехода, тот слушал её невнимательно, часто зевал и вообще, вёл себя так, словно слова Шании для него ничего не значили. Надувшись от обиды, Волли весь завтрак молчала, а после вела беседу исключительно с Хастолом, причём делала это всегда перед капитаном. Равнодушие капитана ко всем её мелким уловкам, окончательно расстроило девушку и она принялась угрюмо наблюдать за волнами бегущими вдаль.