Скелет в шкафу - Никитин Юрий Александрович - Страница 11

– Грубая ты, – сказал я с мягким укором воспитанного человека. – А мне уже почти показалось, будто ты леди. Или хотя бы женщина.

Глава 7

Ингрид, вижу по ней, на жестком сиденье вертолета чувствует себя так же комфортно, как и в роскошном автомобиле. На меня поглядывает насмешливо, слабак, хотя не вижу причин для гордости, это в питекантропье время мускулы и все такое ценились справедливо, но даже этот вертолет придуман и создан не благодаря мускулам. Да пошла она, дура… хотя, конечно, задевает.

Хотя я и умный, но инстинкт велит, что хорошо бы еще и быть сильным, ну как питекантроп. И таким же бесцеремонно грубым, что считается настоящей мужской чертой, мужским характером, как будто мужчины только воюют, а науку двигают женщины.

– Не смотри вниз, – произнесла она высокомерно.

– А что там?

– Голова закружится, – сообщила она.

– У тебя? – спросил я. – За меня не волнуйся, я знаю, что летим на вертолете с реактивным приводом несущего винта, на высоте тысяча семьсот двадцать четыре метра, аварии на нем случаются в семьсот восемьдесят четыре раза реже, чем с автомобилями. К тому же вертолеты не выскакивают на встречку и не пересекают двойную линию…

Она фыркнула.

– Подумаешь, умник! Что, знание ситуации освобождает от страха?

– Конечно, – ответил я уверенно, хотя, конечно, соврал, но кто из нас не брешет женщинам. – Но тебе это не совсем понятно, инстинктивница?

Дома и коттеджные поселки, обступившие Москву на некотором расстоянии, это чтоб вдали от выхлопных газов, постепенно отодвинулись, а дальше внизу потянулся лес, даже на такой небольшой высоте похожий на мшистое болото.

Я даже не думал, что леса в Подмосковье такие дикие, даже Сибирь отдыхает. Разве что Дальний Восток, где в Приморье непролазные заросли, европейцам и не приснятся в самом страшном сне.

– Здорово, – сказал я.

– Что здорового?

– Чисто, – сообщил я. – Ни бутылок, ни пластиковых пакетов… Так и кажется, что вот-вот навстречу выйдут питекантропы. Кстати, эти леса были точно такими же.

Страха в самом деле нет, ну что тут особо страшного, я же не братья Райт, у которых первый полет. Все норм, уже все летают, вот-вот в продажу поступят автомобили со складывающимися крыльями, тогда вообще начнется веселое время, вертолеты перестанут быть самым безопасным видом транспорта.

А мир вообще-то дик и человеком не освоен. Что там говорить о необъятной Сибири или Дальнем Востоке, стоит взглянуть вниз, это Московская область, но вон в тех местах точно не ступала нога человека, настолько дремучие леса, где исполинские деревья вырастают, сгнивают от старости, на их месте поднимаются другие, и так миллион за миллионом лет…

Ингрид сказала бодро:

– Вон там на горизонте… вроде бы наше место.

Среди зеленого дремучего леса впереди проступило идеальное ровное и расчищенное место размером с футбольное поле, нет, даже побольше. В центре кукольный домик, таким кажется отсюда, изящный, в таком должна юная принцесса ждать принца на белом коне, а не доживать последние дни престарелый член Политбюро ЦК КПСС.

Ограду рассмотрел чуть позже, высоченный сплошной забор, через такой не перепрыгнешь, да и перелезть, думаю, непросто, наверняка поверху либо стекла, либо колючая проволока. Хорошо, если еще не под напряжением. Помимо основного дома в конце довольно ухоженного участка еще и гостевой, это точно для нас.

В сторонке роскошная теплица, выглядит хрустальным дворцом, что изо всех сил строил Чернышевский и в которой Достоевский из грязного подвала остервенело бросал камни.

Ингрид сказала с оценивающим видом:

– Далеко забрался!.. Смотри, к нему даже дороги нет.

– Как только и строили, – буркнул я.

Она посмотрела на меня с интересом.

– А то не знаешь, что армейский грузовой вертолет может целиком перенести весь этот дом?..

– А-а, – сказал я, сразу же посмотрел характеристики грузовых вертолетов, МИ26Т в самом деле может переносить даже корабли из одного моря в другое, – тогда да, лишь бы не развалился при транспортировке.

Особняк, как я оценил сверху, хорош сам по себе, но еще и стоит на стратегически выгодном месте, то есть на абсолютно гладком, словно готовили под газон.

По нему невозможно выстрелить с крыши небоскреба, как уже случилось недавно, разве что с вертолета, но нет на свете снайпера, чтобы с дрожащего и дергающегося вертолета попал даже в слона с сотни шагов.

Вертолет дернулся, чуть накренился, я невольно ухватился за поручень. Земля начала быстро приближаться, чересчур быстро даже для армейского вертолета, но в последний миг мотор протестующе взревел, пол тряхнуло, и через секунду полозья коснулись земли.

От далекого дома в нашу сторону заспешили двое, мужчина и женщина, оба в рабочей одежде.

Ингрид выскочила первой, издевательски подала мне руку. Я оперся, стараясь, чтобы в то же время не слишком, а то отдернет, свалюсь к ее ногам под хохот пилота и улыбки рабочих коттеджа.

– Спасибо, сержант, – поблагодарил я. – Вольно-вольно, не нужно так тянуться. Бить пока не буду.

Мужчина подбежал первым, рослый и с простым деревенским лицом, загорелый и обветренный, точно садовник, рукава рубашки закатаны выше локтей, руки тоже загорелые до черноты, заметны крохотные шрамики от колючек кустов роз.

– Я Грегор Ратник, – сказал он и протянул руку, – Грегор Иванович, но можно без отчества. Садовник.

Рукопожатие его показалось мне осторожным, хотя ладонь чуть ли не вдвое шире моей, но явно старался не повредить. То ли знает, что я с нейродистрофией, то ли просто выгляжу очень уж кабинетным ботаником.

Женщина подошла с довольной улыбкой во все лицо, тоже явно деревенской кости, крепенькая, загорелая, с живыми блестящими глазами.

– Тереза Карпова, – сказала она и крепко пожала мне руку, ее ладонь тоже вроде бы шире моей, обидно, – добро пожаловать!.. А то немножко скучновато…

– У вас нет Интернета? – спросил я.

Она засмеялась.

– Все есть, вечерами даже деремся в онлайновых!.. Вы – Владимир Алексеевич Лавронов?.. Не ожидала такого молодого красавца, вы же доктор наук, профессор?.. Можно, я буду вас звать просто Владимиром?.. А я Тереза без всяких длиннющих отчеств. А вы Ингрид, верно?

Ингрид с улыбкой обменялась с ними рукопожатием.

– Верно, – ответила она. – У вас тут красиво. Просто идеально красиво. Даже удивительно, как вам удается все вдвоем.

Тереза сказала весело:

– Это все Грегор!.. Я только в доме.

Садовник улыбнулся.

– Здесь такая техника, одному можно обрабатывать участок. Еще зарабатывал бы у соседей, если бы они появились. Пойдемте в дом.

– Удивительное место, – сказал я на ходу. – И что, сюда в самом деле нельзя никак, кроме как на вертолете?

Он хохотнул.

– Удивляет?..

– Еще бы!

– Меры безопасности, – сообщил он. – Надежнее, когда все под контролем на много километров вокруг. Автомобили есть у всех, а вот вертолеты пока что частным лицам не продаются.

Я сказал:

– Но можно и пешком.

– Точно, – согласился он, – однако на ключевых высотах видеокамеры. Уже молчу, что со спутников каждый сантиметр как на ладони ребенка. Кто бы ни вздумал подойти к усадьбе достаточно близко, его еще задолго до этого будут вести на мушке.

Ингрид бросила быстрый взгляд по сторонам.

– Все верно, коттедж умело упрятан в лесу, участок обнесен высоким забором, видеонаблюдения и лазерные средства оповещения, круглосуточная охрана, тут уж снайперу не подобраться! Небоскребов поблизости нет, а с вершины дерева тоже не достать.

Грегор добавил:

– Только с вертолета.

– С вертолета прицельный огонь вести невозможно, – авторитетно сказала Ингрид.

Умники, подумал я с отвращением. Еще бы сказали, что лошади кушают овес и сено, а Волга впадает в Каспийское море.

– Вертолет и сбить легко, – добавила Тереза. – Пойдемте в дом.