Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

На пороге - Никитин Юрий Александрович - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

– Мы на страже закона, – отрезала она. – Охраняем всех. Даже таких, как вы.

– Ой, спасибо!

– Не за что, – отрезала она. – Это обязанность, хотя бывает неприятной. Здесь мои коллеги проведут обследование без меня, а я предлагаю нам зайти вон в кафе напротив.

Я опасливо охнул.

– А там что?.. В подвале комната пыток?

– За чашкой кофе, – ответила она, – и уже с настоящим бутербродом, а не этой шелухой, признаетесь, как украли деньги.

Я сказал понимающе:

– Приглашаете в кафе, а там после пары бокалов вина в вашу постель?

Она ответила холодно:

– Оттуда в полицейский участок.

– Ого, – сказал я, – давно там не был…

– А когда были? – спросила она с интересом. – Сейчас проверю… Как ваше имя?

– То было пятнадцать лет назад, – сообщил я коротко. – Подростки. Драка на улице.

Она посмотрела с сомнением.

– Вы когда-то даже дрались? Вот уж не подумала бы.

– Рождаются все одинаковыми, – сообщил я с некоторой обидой. – Потом одни развиваются, а другие идут в полицию. Наручники наденете?

– Хочется покрасоваться?

– Угадали, – признался я. – Это ж таким героем стану!.. Все женщины нашего центра будут моими. Такой таинственный, загадочный, опасный…

Она поморщилась.

– Пойдемте, загадочный. Если подует ветер, хватайтесь за меня. А то вы больно… мускулистый.

В коридоре навстречу быстро шагнул полицейский в мешковатой форме, ниже меня на голову и такой тщедушный, что хоть сейчас бери его лаборантом пробирки мыть, а потом двигать науку.

Он остро посмотрел на меня, потом на детективщицу.

– Это с тобой?.. Все должны перебывать! Пока не снимут показания.

Голос у него тоже тонкий и писклявый, соответствующий фигуре и внешнему облику, а сам даже приподнимается на цыпочки, чтобы казаться выше.

Она бросила в его сторону небрежнейший взгляд.

– Это со мной, Карл.

– Это с нею, – подтвердил я. – Это самое, которое. С нею, Карл!

Он так и не понял, полиция не доросла до мэмов, с ожиданием смотрит на нее снизу вверх.

Она пояснила с некоторым раздражением:

– Главный подозреваемый. Будет пытаться сбивать нас на ложный след, тут мы его и схватим!

– А-а, – проговорил он с сомнением, – ну давай, лови… Только слишком не умничай, это не твое.

Я сказал с сочувствием:

– Она старается. Все обаяние в ход пустила. Вы же видите, какое у нее обаяние!

Он поспешно отступил, давая ей дорогу, ответил с дрожью в голосе:

– Да-да, мощное такое… обаяние.

Мы вышли к лифту, она бросила в мою сторону злой взгляд.

– Еще такая шуточка, и я вас удушу. Прямо в лифте.

– А отмазка?

– Попытка нападения на сотрудника полиции, – сообщила она. – С целью завладения табельным оружием.

– И последующим изнасилованием, – досказал я. – Да, это самое правдоподобное. Нравится мне наша самая гуманная в мире полиция. Я даже, можно сказать, в полном ауте. Что значит в восторге в переводе на язык полицейского протокола.

В лифте она загородила собой половину пространства, я прижался к стене, хотя не уступаю ей в росте, однако умеют же поставить себя женщины, а уж дорвавшиеся до власти, хотя бы такой, это вообще сатрапы.

Двумя этажами ниже дверь распахнулась, в нашу сторону качнулись двое сотрудников из соседнего отдела. Оба взглянули на нее, охнули.

Один пугливо отступил, а второй пролепетал:

– Езжайте, езжайте!.. Мы дождемся следующего!

Двери закрылись, лифт понесся дальше, я пробормотал озадаченно:

– И чем это я их так напуганил?

Когда наконец нас выпустило в холле, я по всем правилам этикета вышел первым и протянул ей руку, помогая выйти, ибо лифт тоже транспортное средство, я даже обязан помочь сойти.

Она явно сочла это оскорблением, зло стегнула по мне взглядом, но сказать ничего не успела, в нашу сторону идут двое, начальник нашего отдела и поджарый полицейский, при взгляде на которого у меня внутренности похолодели, а он бросил в мою сторону острый взгляд, словно вонзил длинный острый гвоздь.

– Ингрид? – спросил он, в голосе его отчетливо послышалось клацанье затвора армейского пистолета.

– Свидетель, – ответила она. – Поговорим на свежем воздухе, а то там тесно.

Он кивнул, но в его взгляде я прочел, что свидетелей не бывает, только подозреваемые, а с подозреваемыми нужно говорить не на свежем воздухе, а в подвале за плотно закрытой дверью и без посторонних, держа в руке молоток.

Они вошли в лифт, а я по дороге через холл оглянулся и спросил негромко:

– Этот с квадратной рожей… у вас работает?

Она буркнула:

– Отдел по предотвращению преследований.

– Гм, – сказал я. – Ничего не понял, но хорошо, что не в вашем. Хотя, правда, я не знаю, из какого вы сами отдела.

Она поинтересовалась равнодушным голосом:

– А что с ним?

У выхода я снова придержал для нее дверь, а когда вышел следом, сказал тихонько:

– Как вам, милая тургеневская девушка, сказать… у него что-то с психикой. Я бы сказал, у вас работает маньяк с жаждой убийства… Вы бы проверили его по базе, а также нет ли нераскрытых случаев немотивированных смертей.

Она сказала сухо:

– Не отставайте.

Я прошептал:

– А что, догонит и накинется?

Она молча пошла к переходу через улицу, тоже мне полиция, где же привилегии, надо переходить там, где изволится, перекрывая поток автомобилей, а когда я догнал, сказала кратко:

– Это не ваше дело.

– Как хотите, – ответил я. – Как законопослушный электоратель, я сигнализирую на благо партии и правительства, а также общества, хотя кому оно нужно?..

Она бросила зло:

– О чем?

– В самом деле не хотите проверить? – спросил я. – В хищениях я его не заподозрю, но если где-то найдут изуродованный труп, то сразу нужно смотреть, есть ли у него алиби.

Она морщилась, некоторое время постояли на обочине, дожидаясь зеленого света на светофоре. Я ждал, она ответила почти со злостью:

– Заткнитесь!.. И не выеживайтесь своими познаниями в психиатрии.

– Что, – спросил я в изумлении, – я ошибся?

Она скривилась еще сильнее.

– Дело не в этом… Мир не ограничивается нашим районом проживания. Где-то гремят войны, свергаются правительства… может, слыхали?

Красный сменился желтым и тут же зеленым, вместе с нами через дорогу ринулась стайка ребят с огромным псом на поводке, но без намордника.

Ингрид поморщилась на такое нарушение человеческих свобод, но смолчала.

– Ерунда, – отозвался я. – Все важное происходит в тишине научных лабораторий. Войны начинают там.

– Там начинаются, – отрезала она сухо, – а в реальном мире разворачиваются во всю мощь и длятся, длятся… Этот наш сотрудник в самом деле убивал и много убивал. Но все в войнах, которые гремят по всему миру. Война есть война. Когда захватывают пленных, их пытают… Когда захватывают во время боевой операции, то пытают и тут же убивают, иначе куда их девать?… Так что можете быть правым, но в то же время он и герой и… пострадавший с этой незаживающей травмой.

Глава 9

Над дверьми кафе светящаяся надпись Scenario Cafe2, двери гостеприимно распахнуты. Я переступил порог вслед за этим лейтенантом полиции, на которую и сзади посмотреть такое же эстетическое удовольствие, как на мраморную фигуру трехметровой Афины Паллады у входа в издательство «ЭКСМО».

– Ах, он еще и пострадавший…

– В конце каждой недели, – сказала она строже, – у него обязательное собеседование с психоаналитиком. Он, как догадываетесь, на особом учете. Но этот человек наш! А еще он хороший работник… Садитесь сюда. Я люблю наблюдать за улицей.

– Тогда просто возьмите на учет, – посоветовал я. – Когда где-то начнутся немотивированные убийства, сразу проверьте вашего военного героя, который так много людей убил, что теперь уже он пострадавший, ага. Так что еще насчет хищения? Вы что-то недоговариваете, товарищ старший детектив.