Первые русские цари: Иван Грозный, Борис Годунов (сборник) - Акунин Борис - Страница 64

Хотя книгопечатание было заведено с целью прекратить порчу книг, однако при тогдашнем состоянии просвещения не было средств поверить славянского текста греческим и из славянских текстов выбрать лучший. Доказательством отсутствия просвещения служит то, что издатели текст Нового Завета называют текстом 70 толковников! Правописание в первой печатной нашей книге очень плохое, но внешность, по времени, очень удовлетворительна.

Первые мастера, напечатавши в 1565 году Часовник, принуждены были бежать из Москвы за границу, обвиненные в ереси; они сами потом объясняли это гонение завистию многих начальников, священноначальников и учителей, которые на них многие ереси умышляли, желая благое претворить во зло, не потому, чтобы навыкали грамматической хитрости или были исполнены духовного разума, но так, понапрасну злое слово пронесли. Есть известие, что типографский дом был сожжен неблагонамеренными людьми.

В 1568 году была напечатана Андроником Невежею псалтирь в Москве, в 1578 она же напечатана в Александровской слободе; но в известии XVII века о книгопечатном деле говорится, что Андроник Невежа с товарищами печатал часовники и псалтири, апостолы и евангелия, триоди, октоих и прочие божественные книги. Московские изгнанники Иван Федоров и Петр Тимофеев, удалившись в Литву, напечатали там много книг: оба трудились в Заблудове, у гетмана Ходкевича; потом Иван Федоров печатал в Львове, Петр Тимофеев – в Вильне, наконец, Иван Федоров перешел в Острог к князю Константину, и в 1581 году напечатал там целую славянскую библию. Хотя к этому важному изданию приступлено было, по-видимому, с достаточным приготовлением, однако острожская библия заключает в себе важные ошибки; князь Константин жалуется, что у него было мало помощников, а один из этих немногих помощников сознается, что никогда не видел училища.

Первая книга – Апостол, была напечатана на плотной голландской бумаге. Летописцы оставили нам известия о дороговизне бумаги, что, разумеется, должно было их занимать: так, в новгородской летописи под 1545 годом находим известие: в этом году была бумага дорога, десть два алтына книжная; под 1555: бумага дорога была, лист полденьги писчей.

Считаем приличным окончить обзор внутреннего состояния русского общества при Иоанне IV словами одного наблюдательного иностранца: «Что будет из русских людей, если они к способностям переносить суровую жизнь и довольствоваться малым присоединят еще искусство воинское? Если бы они сознавали свою силу, то никто не мог бы соперничать с ними и соседи не имели бы от них покою». Иностранцы смотрели односторонне: им все казалось, что наука увеличит только материальные средства русских людей, которые употребят эти средства против соседей. Наука дает сознание не одних материальных, но и нравственных сил, дает народу средства умерять силы материальные, направлять их ко благу своему и ко благу других народов.

Борис Годунов

БОРИС ФЕДОРОВИЧ ГОДУНОВ (1552–1605) – дворянин, брат жены царя Фёдора I Иоанновича, в 1587–1598 фактический правитель государства, с 17 (27) февраля 1598 года – русский царь.

По легенде Годуновы происходили от татарского князя Чета, приехавшего на Русь во времена Ивана Калиты. Эта легенда занесена в летописи начала XVII века. По государеву родословцу 1555 года Годуновы ведут свое происхождение от Дмитрия Зерна. Им был, по всей видимости, костромской вотчинник. При всей обоснованности этой точки зрения не исключается, что какая-то доля правды содержится и в легенде о Чете. Ведь не случайно родоначальники отдельных ветвей потомков Чета носили имена татарского происхождения (Сабур, Годун).

Портрет Бориса Годунова. Неизвестный художник. XVIII в.

Отец Б. Ф. Годунова умер в конце 60-х годов. Сын стал опричником. Был женат на дочери царского любимца Малюты Скуратова. С начала 1570-х годов началось возвышение Годуновых. Сам Борис Федорович, хотя и стал боярином в сентябре 1580 года, но в круг близких царю Ивану Грозному людей еще не входил. По крайней мере, на свадьбе царя с Марией Нагой (в ноябре 1580 года) он удостоился быть лишь «дружкой» царицы. Зато показательна возросшая роль семьи: на этой свадьбе присутствовал целый клан Годуновых. Они медленно, но верно поднимались по иерархической лестнице: в конце 1570-х – начале 1580-х годов они выиграли сразу несколько местнических дел, обретая довольно прочное положение среди московской знати.

Борис Годунов был умен и осторожен, стараясь до поры до времени держаться в тени. На его сестре Ирине женат был сын царя, Федор. Возвышение Годунова – плод исторической случайности и одновременно проявление общей закономерности саморазвития русского общества. Так и остался бы Борис в истории одним из многих Годуновых, если бы 9 ноября 1581 в Александровской слободе не произошла ссора царя с сыном Иваном. Грозный ударил его посохом и попал в висок, а через десять дней (19 ноября) царевич умер. Со смертью Ивана Ивановича наследником престола стал Федор.

До 1584 года Борис Годунов не был близок к царю. Однако некоторые поступки и замыслы Грозного коренным образом затрагивали интересы Годуновых, особенно Бориса: царь хотел жениться на Марии Гастингс, родственнице английской королевы Елизаветы и развести Федора с бездетной Ириной Годуновой.

В последний год жизни царя Борис Годунов обрел большое влияние при дворе. Вместе с Б. Я. Бельским он стал одним из приближенных людей Ивана Грозного. Не вполне ясна роль Годунова в истории смерти царя. 18 марта 1584 года Грозный, по свидетельству Д. Горсея, был «удушен». Не исключено, что против царя был составлен заговор. Впрочем, антрополог М. М. Герасимов, изучавший останки царя, отверг версию об удушении. Во всяком случае, именно Годунов и Бельский находились рядом с царем в последние минуты его жизни, они же с крыльца объявили народу о смерти государя.

В. О. Ключевский

Курс русской истории

Б. Годунов

Умирая царь Иван торжественно признал своего «смирением обложенного» преемника неспособным к управлению государством и назначил ему в помощь правительственную комиссию, как бы сказать, регентство из нескольких наиболее приближенных вельмож. В первое время по смерти Грозного наибольшей силой среди регентов пользовался родной дядя царя по матери Никита Романович Юрьев; но вскоре болезнь и смерть его расчистили дорогу к власти другому опекуну, шурину царя Борису Годунову. Пользуясь характером царя и поддержкой сестры-царицы, он постепенно оттеснил от дел других регентов и сам стал править государством именем зятя. Его мало назвать премьер-министром; это был своего рода диктатор или, как бы сказать, соправитель: царь, по выражению Котошихина, учинил его над государством своим во всяких делах правителем, сам предавшись «смирению и на молитву». Так громадно было влияние Бориса на царя и на дела. По словам упомянутого уже кн. Катырева-Ростовского, он захватил такую власть, «яко же и самому царю во всем послушну ему быти» Он окружался царственным почетом, принимал иноземных послов в своих палатах с величавостью и блеском настоящего потентата, «не меньшею честию пред царем от людей почтен бысть».

Он правил умно и осторожно, и четырнадцатилетнее царствование Федора было для государства временем отдыха от погромов и страхов опричнины. Умилосердился господь, пишет тот же современник, на людей своих и даровал им благополучное время, позволил царю державствовать тихо и безмятежно, и все православное христианство начало утешаться и жить тихо и безмятежно. Удачная война со Швецией не нарушила этого общего настроения. Но в Москве начали ходить самые тревожные слухи.

После царя Ивана остался младший сын Димитрий, которому отец по старинному обычаю московских государей дал маленький удел, город Углич с уездом. В самом начале царствования Федора для предупреждения придворных интриг и волнений этот царевич со своими родственниками по матери Нагими был удален из Москвы.