Современный французский детективный роман - Буало Пьер - Страница 143

Некоторые заголовки возбуждали внимание комиссара, напоминая о делах, в свое время изрядно прогремевших, а теперь совершенно забытых.

Январь… Февраль. Март… Апрель…

Так он добрался до августа. Наконец в номере за семнадцатое число на глаза ему попался заголовок:

«Молодая женщина задушена в доме на бульваре Рошешуар».

Заголовок был набран неброско, сообщение не попало на первую страницу. Казалось, этому происшествию не придали особого значения.

«Двадцатидвухлетняя Нина Лассав найдена задушенной у себя в спальне, в доме на бульваре Рошешуар. Жертва лежала в постели, обнаженная. Ни в комнате, ни во всей квартире не обнаружено следов беспорядка. Привратница допрошена, но ее ответы нисколько не помогли следствию.

Нина Лассав несколько лет прослужила в бельевом магазине на улице Лепик, и хозяйка магазина была вполне довольна своей продавщицей.

В конце 1945 года девушка внезапно оставила службу. В ее жизни был мужчина, но навещал он ее не часто. Что произошло в вечер ее смерти? Полиции будет нелегко это установить. Добавим, что пожилая привратница совершенно не обращает внимания на тех, кто приходит в дом.

Следствие ведет комиссар Пьебёф».

В следующем номере обнаружился заголовок: «Расследование на бульваре Рошешуар не продвигается».

Всего несколько строк: сообщение о том, что предпринимаются попытки больше узнать о частной жизни убитой. Отчет медицинского эксперта, составленный в специальных выражениях, уведомлял о том, что жертва подверглась странгуляции. Никаких иных следов насилия не обнаружено.

Привратницу допросили вторично. Она подтвердила, что девушку иногда провожал домой какой-то мужчина, довольно молодой; бывало, что он заходил к ней в квартиру, но на ночь не оставался ни разу.

Раз или два привратница видела его, но мельком. Узнать, вероятно, не смогла бы. Месяца два назад к девушке стал захаживать другой — его внешность описать легче, приходил он днем, когда светло, и привратница его хорошо рассмотрела.

Очень высокий, очень худой, черноглазый. По лестнице взлетал одним махом; пробыв час, уходил, и всегда один.

Еще три дня спустя «Паризьен либере» сообщала:

«Комиссар Пьебёф допросил подозреваемого.

Допросы в уголовной полиции вызывают много толков. Опознан высокий худой незнакомец, несколько раз посещавший квартиру Нины Лассав на бульваре Рошешуар. Им оказался некий Луи М., маляр, живущий в небольшой гостинице по соседству.

Он не скрывает, что был любовником погибшей, но утверждает, что в день ее смерти не виделся с ней. Между тем привратница показала, что около четырех пополудни находилась на лестнице и видела своими глазами, как он приходил.

За отсутствием доказательств Луи М. оставлен на свободе, но следствие не выпускает его из поля зрения.

Что касается краснодеревщика Марселя В., который более полугода был любовником Нины Лассав, он сумел представить доказательства, что в момент убийства находился в кафе на бульваре Шапель».

Мегрэ делал заметки в старом черном блокноте. Официант из бистро напротив принес кружку пива, покрытого пышной шапкой пены; Мегрэ настолько увлекся своими открытиями, что не заметил, как прошла головная боль.

Он попытался добраться до кабинета главного редактора, но заплутал в коридорах и был вынужден спросить дорогу.

— Вы не будете возражать, если мы перефотографируем несколько статей из вашего архива?

— Какие могут быть возражения?

— Разрешите от вас позвонить.

Трубку взял Мере.

— Местраль на месте? Пришлите его ко мне в редакцию «Паризьен либере». Пусть спросит, где архив… Жду его там.

Вернувшись в хранилище, Мегрэ вновь принялся перебирать старые газеты. О Нине Лассав упоминалось все реже, заметки были все короче: вниманием французских читателей завладел крупный политический процесс.

«Вопреки показаниям привратницы, утверждающей, что у нее на глазах подозреваемый около четырех дня поднимался к Нине Лассав, Луи М., оказывается, тоже имеет алиби. Комиссар Пьебёф и его инспектора продолжают расследование, однако новых улик пока нет».

На этом дело, казалось, было похоронено. Фотографий Маосье и Марселя Вивьена газета не поместила.

Маосье подвергся еще нескольким допросам на набережной Орфевр. Его водили в кабинет к следователю Комельо, который в те времена был еще жив, но привлекать к суду не стали.

Через полчаса примчался Местраль, вооруженный целым набором фотоаппаратов и вспышек.

— Много страниц придется переснимать?

— Заметок шесть, и то коротеньких.

Мегрэ смотрел, как он работает, по ходу дела указывая заметки.

— Нельзя ли получить отпечатки сегодня днем?

— Если вы разрешаете мне прерваться на завтрак, все будет сделано часам к четырем.

Мегрэ заглянул к редактору и поблагодарил.

— Нашли, что искали?

— Нашел.

— Писать об этом, вероятно, еще нельзя?

— Когда станет можно, обещаю, что с вами первым поделюсь информацией.

— Благодарю вас. До свидания, надеюсь, скорого.

Было начало первого. От улицы герцога Энгьенского до бульвара Ришар-Ленуар ходьбы не более четверти часа; Мегрэ с довольным видом оглядывал прохожих, витрины, туристские автобусы. Несколько таких автобусов стояло на площади Бастилии, и туристы-иностранцы фотографировали ее, как до того уже успели, должно быть, запечатлеть Триумфальную арку, Сакре-Кёр и Эйфелеву башню. Туристы явно изнемогали от усталости, но не желали упустить ни одну из обещанных достопримечательностей.

Мегрэ вошел к себе домой, напевая под нос.

— Видно, дела идут на лад, — заметила г-жа Мегрэ, ставя на стол закуски.

— Сегодня я недурно потрудился. Не знаю еще, что мне это даст, но что-то наверняка даст. Жаль, что один из тех, кто имеет отношение к делу, никогда уже не заговорит.

— Ты о ком?

— О Марселе Вивьене. Кстати, я выяснил один факт, который не составляет тайны: Нина Лассав в августе сорок шестого года была убита у себя в квартире.

— Застрелена?

— Нет, задушена.

— Долго бы ты еще ее искал!

— И не говори. Допросил Маосье, он все больше юлит.

Позавтракал Мегрэ с аппетитом. На завтрак была баранья нога дивного розового цвета, у кости она еще слегка сочилась кровью.

— Изумительно! — вздохнул он, потянувшись за добавкой.

— Как, по-твоему, скоро ты управишься с этим делом?

— Пока не могу сказать, но большая часть пути уже пройдена. Самое смешное, что вся информация, которую я откопал сегодня в архивах «Паризьен либере», наверняка хранится в куда более полном виде у нас, в уголовной полиции. Я об этом просто не подумал: мы тогда жили в Люсоне.

— Отродясь не скучала так, как там.

— А я-то!

— Хочешь персик? Спелые, сочные.

— Не откажусь и от персика.

Комиссар снова был в согласии с миром и самим собой.

На службу в этот раз он приехал на такси. Как и в предыдущие дни, окна были настежь распахнуты, и в кабинет врывался чуть посвежевший ветерок.

— Торранс!

— Да, шеф?

— Отпечатал протокол допроса?

— Еще утром.

— Принеси мне один экземпляр.

Когда протокол оказался у него на столе, он распорядился:

— Сходи в архив. В материалах за сорок шестой год должно отыскаться дело об убийстве Нины Лассав в доме на бульваре Рошешуар.

— То-то мне казалось, что я уже встречал ее имя. Теперь припоминаю. Расследование вел комиссар Пьебёф.

— Именно так. Тащи поскорей досье.

Вчитываясь в каждое слово, задумываясь над некоторыми местами, а иногда отвлекаясь, чтобы раскурить трубку, Мегрэ перечитал вопросы, которые утром задавал подозреваемому, и ответы Маосье.

В каждой фразе таился подспудный смысл.

Записанные на бумаге, ответы Маосье казались куда более сумбурными, чем на допросе.

Дочитав, Мегрэ застыл на стуле, прикрыв глаза. Казалось, он дремлет, но мозг его работал как никогда напряженно. Комиссар старался представить себе ход следствия в мельчайших деталях, увязать воедино все, что слышал.