Возвращение - Литтл Бентли - Страница 70

Я понимаю, как это звучит, и в то время мне это тоже казалось безумием. Однако когда я пригласил других членов совета, куратора и остальных волонтеров и рассказал, что случилось — уже после того, как водрузил мумию на место, — никто из них не удивился. Выяснилось, что почти все боятся мумии. Мы не знали, что делать, и решили ждать. Нельзя же избавляться от самого ценного экспоната только из-за одного странного инцидента и смутных чувств.

Но мумия начала перемещаться каждую ночь. Утром кто-то из нас приходил в музей и обнаруживал, что она покинула экспозицию и стоит у двери или какого-нибудь окна. Дошло до того, что волонтеры боялись открывать музей. Мы не могли себе позволить видеонаблюдение, а оставаться в музее на ночь не хотел никто, включая меня. Поэтому мы за двадцать долларов наняли безработного строителя, который ничего не боялся и согласился провести тут ночь и посмотреть, что происходит.

— И что? — спросила Мелани. — Что он видел?

— Мы не знаем. Ночью он умер от сердечного приступа. А утром, когда мы его нашли — вернее, когда я его нашел, потому что в тот день была моя очередь открывать музей, — он стоял на коленях перед мумией, как будто молился ей.

Мелани вспомнила, где нашли мумию — в гробнице в стене ковбойского дома в давно покинутом городе. Посмотрев на Глена, она поняла, что он думает о том же.

— Эту картину я буду помнить до конца жизни! Я бежал оттуда со всех ног, в полицию, а когда они приехали, мы с Хэмом Хэмсоном и Эриком Эймосом отвезли мумию на склад. И знаете что? С тех пор у нас не было проблем! Мы ежегодно оплачиваем аренду склада, мумия остается там, и с тех пор ее никто не видел.

Глен смущенно покашлял.

— Мне показалось, вы сказали, что ничего особенного не случилось.

— Я солгал, — буркнул Хаффман. — Понятно? Я солгал. А теперь… вы по-прежнему хотите увидеть мумию?

— Конечно, — ответила Мелани. — За этим мы сюда и приехали.

— Она на другом краю города. Поедем в моей машине. Только дверь запру.

Мелани думала, что историческое общество арендует бокс с роллерными дверьми, в специальном здании за прочными металлическими воротами. Но мумия хранилась в жалком деревянном сарае в глубине обшарпанного пакгауза. Всего таких сараев, примыкавших к голой стене каньона, было четыре.

— Тот, что слева, — сказал Хаффман, вручил Глену тусклый ключ и пошел назад, к своей машине.

— Страшновато, — призналась Мелани.

Глен улыбнулся.

— Кульминационный момент!

Они подошли к сараю. Мелани почувствовала слабый запах — изнутри тянуло какой-то мертвечиной, чем-то тошнотворным, вызвавшим воспоминания о той душной комнате с так называемой «ацтекской мумией». Женщина не была уверена, что хочет видеть то, что находится в сарае. Она представила, что мумия стоит прямо за дверью и, улыбаясь, ждет, когда дверь откроют.

Висячий пружинный замок был затянут паутиной, нити которой тянулись к дверной ручке и в которой застряли сухие коричневые листья нескольких сезонов. Глен смахнул паутину, вставил ключ в замок, повернул и открыл дверь, потянувшую за собой спутанные нити. Мелани облегченно выдохнула, увидев, что мумия лежит на деревянном щите между двумя козлами для пилки дров в дальнем углу сарая. Хаффман сказал, что ее завернули в пленку, но Мелани не удивилась, когда увидела, что полиэтилена нет. Под козлами лежала груда черных обрывков.

Удивили ее крысы и змеи. Совершенно непонятно, как они могли попасть в запертый сарай, но десятки мертвых животных — в разной стадии разложения — цепочкой тянулись от двери к сморщенному, почерневшему телу. Все они лежали головой к мумии, словно умерли, когда поклонялись ей, молились ей.

Бог или демон, как сказал Пейс. Может, он прав? И это тело мертвого бога? Или демона?

Стоявший рядом с ней Глен вдруг отпрянул, с шумом втянул в себя воздух и непроизвольно попятился.

— Что случилось? — спросила Мелани. — Что-то не так?

Он покачал головой, показывая, что всё в порядке, но испуганное выражение его лица и внезапно напрягшаяся спина говорили об обратном. Потрясение было таким сильным, что Глен не доверял своему голосу, и Мелани стала всматриваться в темноту, пытаясь понять, что же она пропустила. Да, вид у мумии был жутковатый, особенно спутанные рыжие космы, а десятки мертвых грызунов делали картину еще более мрачной, но ничего, что вызвало бы такую реакцию Глена, она не заметила — особенно с учетом того, что они уже видели и знали.

— Что случилось? — повторила Мелани. — Крысы? Змеи?

— Ничего, — ответил он, но прозвучало это не более правдоподобно, чем «ничего» Хаффмана. Мелани не настаивала, но нежелание Глена сказать правду задело ее.

Они вошли, ногами расчищая проход от разлагающихся трупов мышей и крыс. Приблизившись к мумии, Мелани пыталась дышать ртом, но даже зажатый нос не избавлял от тошнотворного запаха. Они подошли к иссохшему, почерневшему телу и посмотрели на него. Мелани ожидала, что почувствует… нечто. Признак остаточной силы или неукрощенной энергии. Мрачной, злобной, наводящей ужас. Густой воздух, о котором рассказывал Кэмерон. Ничего!

Несколько секунд они молча разглядывали мумию.

— Пора заканчивать с этим, — сказал Глен.

Они повернулись и вышли. Глен закрыл дверь, запер замок, и они пошли к машине, где на водительском месте сидел Хаффман, не отрывавший взгляда от дороги. Глен постучал в окно, и президент исторического общества неохотно опустил стекло.

— Сколько вы за нее хотите? — спросил Глен.

— А сколько вы готовы заплатить?

— Сто баксов.

— Она ваша.

— Спасибо.

— Я не преувеличивал, когда говорил, что буду счастлив, если эта штуковина навсегда покинет город. — Он поднял взгляд на Мелани и Глена. — Деньги не возвращаются. Вы покупаете, и она ваша. Как я уже говорил, никаких гарантий.

— Понятно.

Хаффман явно расслабился.

— Хотите приехать сюда на своей машине и забрать ее? Сделку можно заключить в музее. Мы некоммерческая организация, и поэтому мне придется заполнить кучу бумаг.

— Отлично, нам подходит. Подождете минутку? Сначала я кое-что должен сделать.

— Конечно, — кивнул Хаффман.

Глен взял у Мелани сотовый телефон и позвонил Винсу.

— Мы ее нашли, — сказал он. — И купили. Возвращаемся домой.

Рону надоело сидеть в этом проклятом убогом мотеле в этом проклятом городе и ждать этого проклятого суда. У копов и прокурора есть письменное согласие той сучки. Почему они не снимают обвинения? У них на него ничего нет. Господи Иисусе…

Конечно, зря он связался с местной деревенщиной. Нужно было приостановить работу своего сайта на лето, вкалывать на раскопках и делать фотографии для университета, копить деньги, а с началом осеннего семестра вернуться к нормальной жизни.

Рон встал с кровати, раздвинул занавески и выглянул в окно. Шоссе было пустым. В последние несколько дней тут было необычно тихо. Он нечасто выходил из номера, только в контору к Иену, в «Джек из коробочки» и «Тако Белл», но увиденное ему не нравилось. Люди стали злыми, животные — недружелюбными, и даже дома казались более мрачными и обшарпанными, чем несколько дней назад.

Рон не был суеверным и, несмотря на зависимость от Интернета, не верил в теории заговоров. Особой чувствительностью он тоже не отличался и обычно ничего не замечал, пока не получал хороший пинок под зад. Тем не менее даже ему казалось, что в городе происходит что-то странное. Необъяснимое исчезновение Эла, Джуди, Рэнди и Бака, которые словно растворились в воздухе, было только началом. Со всем Бауэром творилось нечто странное. Даже Иен выглядел как-то не так, когда Рон последний раз приходил к нему в офис. Еще более чудны́м, чем обычно. Он зачем-то снял свои традиционные черные брюки и белую рубашку и вырядился в грязные, линялые джинсы, слишком широкие для него, словно чужие, и яркую рубашку с изображениями животных, похожую на женскую блузку. Весь час, в течение которого они беседовали, адвокат выглядел каким-то рассеянным, и у Рона сложилось впечатление, что Иен не надеется завершить это дело.