Возвращение - Литтл Бентли - Страница 24

— О боже, — сказал Джей. — Это же Медведь!

Он был прав. Кэмерон узнал собаку Джея. У него мелькнула мысль, что, возможно, такая метаморфоза произошла одновременно со всеми домашними питомцами на Земле и что это начало некоей всеобщей смены ролей, как в «Планете обезьян», где другие животные превзошли человека. Но потом разум взял верх, и Кэмерон подумал, что, должно быть, это просто болезнь, распространяющаяся среди животных в их квартале.

Нет, неправда. Он подумал совсем не об этом.

Монстр Моголлона.

Вполне возможно, что происходящее ограничивается их кварталом, но это не болезнь и не имеет никакого отношения к микробам, бактериям или науке. Это имело отношение к той фигуре, которую он видел под дождем, к тому состоянию, когда он не мог пошевелиться, к плотному воздуху и сдвигу реальности.

— Черт, — выдохнул Стю. — С твоей собакой произошло то же самое.

Медведь остановился.

Поковылял дальше.

Остановился.

Потом взвыл, проковылял еще несколько шагов и снова остановился.

За ними на подъездную дорожку к дому въехал пикап отца Стю. Кэмерон почувствовал огромное облегчение. Взрослый! Кто-то, способный разобраться в ситуации.

Отец Стю вылез из кабины, захлопнул дверь и подошел к откидному заднему борту пикапа.

— Как дела, ребята? — Не услышав ответа, он подошел к мальчикам. — Что случилось? Что-то не так?

Он проследил за их взглядами и вытянутыми пальцами, увидел Медведя, и на его лице появилось странное выражение. Собака, от которой их теперь отделял один дом, описывала круги; ее голова была вздернута вверх под почти неестественным углом. Зубы у нее были оскалены, губы вывернуты — это можно было расценить только как улыбку.

— Какого… — Отец Стю сделал шаг в сторону животного, потом повернулся к мальчикам. — Это ведь твоя собака, Джей? Медведь?

Джей кивнул.

— Вам, ребята, лучше держаться от нее подальше. Отойдите-ка за машину, — он направился к псу.

— Папа! — окликнул Стю.

— Что?

— Может, возьмешь что-нибудь вроде оружия на всякий случай?

— Эй! — запротестовал Джей, но не слишком убедительно; он понимал, что это больше не его собака.

— Я просто взгляну. Делать ничего не буду.

— Мистер Хейнс? — Джей неуверенно покашлял. — Может, вам тоже не стоит? Может, позвать кого-нибудь? Полицию или что-то в этом роде. Медведь… он какой-то не такой. С ним что-то случилось.

— Совсем как Трикс! — выпалил Стю. — Трикс точно такой же! С ним произошло то же самое.

Из домов начали выходить соседи: мистер Грин, миссис Дилбей, мистер Финч. Они явно видели из окна странное поведение собаки и решили посмотреть, что происходит. Кэмерон надеялся, что кто-нибудь звонит в полицию и что у кого-то есть оружие. Отец Стю, как и все остальные отцы в их квартале, не способен справиться с этим. Чувство облегчения исчезло — он каким-то образом вдруг ясно понял, что никакой взрослый, даже самый сильный, не сможет противостоять тому, что сделало такое с Медведем!

Мистер Хейнс осторожно приблизился к собаке.

— Эй, приятель, — тихо сказал он, стараясь придерживаться спокойного, дружелюбного тона. — Привет, Медведь. Как дела, парень? Как поживаешь?

Внезапно, без предупреждения, собака взвилась в воздух — дрыгая ногами, совсем как кот Стю. Только она не опустилась на место. Пес рванулся вперед, пролетел над тротуаром и со всего размаху ударил мистера Хейнса в грудь, сбив его с ног. Прежде чем кто-то успел среагировать или даже понять, что происходит, оскаленные в жуткой улыбке зубы животного впились в кожу, разорвали плоть, раскрошили ребро и погрузились в грудь отца Стю. Мальчики закричали — вместе с остальными мужчинами и женщинами на улице, — но у мистера Хейнса такой возможности не было. Он умер раньше, чем мозг успел послать сигнал к его горлу. Медведь с рычанием и фырканьем терзал окровавленные внутренности, время от времени неестественно дергаясь и испуская леденящий душу вой.

Гэри, старший сын Спенглеров, который служил в армии и приехал в отпуск на несколько дней, услышал крики и выбежал из дома. Увидев лежащего на земле мистера Хейнса и Медведя, терзавшего его тело, он, не задумываясь, схватил два кирпича с низкой стенки вокруг огорода матери и стремглав бросился на улицу через лужайку.

Он швырнул в Медведя первый кирпич, который попал псу в голову, вырвав кусок шкуры. Даже в измененном состоянии собака поняла, что происходит, и отпрянула. Затем Гэри бросился в атаку. Он замахнулся и изо всех сил ударил пса вторым кирпичом, затем снова и снова. Кирпич опустился на голову Медведя так, что его угол попал в глазницу и расколол череп. Кэмерон испытал облегчение, увидев, что животное рухнуло как подкошенное и замерло на тротуаре в луже крови.

Стю побежал по дорожке к дому; он плакал и звал маму. Взрослые собрались у лежащих на асфальте тел. Когда со стороны пожарной станции в дальнем конце улицы послышались звуки сирен, Кэмерон оттащил Джея за пикап и попытался описать, что он видел в тот дождливый день, — с самого начала.

Артур Вессингтон все осмотрел сам, затем поспешно схватил трубку ближайшего телефона на стене и приказал Куну закрыть музей. Потом позвонил Кларку. Охранники принялись ловко и профессионально выводить посетителей из здания, сообщая, что произошла утечка газа и музей будет закрыт до конца дня, пока аварию не устранят.

Только никакой утечки газа не было.

Амулет из коллекции анасази — уродливая маленькая фигурка с громадным фаллосом и хмурым лицом, вырезанная из медвежьей кости, — непонятным образом ожила!

Артур смотрел, как отвратительная фигурка ковыляет внутри запертой витрины, а ее огромный орган стучит о другую фигурку, меньшего размера, и прозрачный плексиглас. Выражение лица у нее не изменилось, не могло измениться, но фигурка казалась разозленной, словно от невозможности выбраться из тюрьмы.

Серджио, Тресс и Патрик стояли плотной группой — близко, но не слишком — и смотрели. Именно Тресс позвонила ему, и поначалу он решил, что это розыгрыш. Но розыгрыш слишком затянулся, а по ее голосу Артур понял, что дело чрезвычайно серьезное. Спустившись, он понял, что это не шутка.

Несколькими месяцами раньше Артур был бы шокирован, но теперь воспринял происшествие гораздо спокойнее. Он слышал, что подобное происходило в музеях всего Юго-Запада: в Тусоне, Санта-Фе, Денвере, Солт-Лейк-Сити. Артефакты якобы начинали самостоятельно двигаться.

Раньше он не верил во все эти истории. Теперь поверил. Первое, что он сделает, когда возьмет ситуацию под контроль, — позвонит коллегам из этих учреждений и попросит подробные отчеты, чтобы понять, что случилось и где. Тот факт, что это не отдельное событие, а часть какого-то общего явления, пугал еще больше.

Артур даже не был уверен, что сможет взять ситуацию под контроль.

— Вероятно, все уже попало на камеру наблюдения, — сказал Патрик, — но, наверное, нужно это заснять, чтобы мы могли предъявить доказательства, а не только наши слова… — Он прочистил горло. — Я хочу сказать, потом.

Разумеется. Артур мысленно выругал себя.

— Принесите фотоаппарат из моего кабинета, — попросил он Патрика. — Не тот, что мы используем для составления описи, а мой личный. В сумке за письменным столом.

Помощник куратора поспешно вышел.

Артур снова повернулся к амулету. Тот казался еще более злым. Дело не в лице — а если точнее, не только в нем, потому что вырезанное из кости лицо и так было искажено яростью, — а скорее в движениях, в резких, целенаправленных рывках, которыми фигурка перемещалась по витрине и с силой ударялась о стенки.

Плексиглас витрины был небьющимся, и волноваться, что амулет вырвется на свободу, не стоило… Но Артур волновался. Он представлял, как фигурка разбивает витрину, падает на пол, встает и бросается на него. Несмотря на небольшие размеры амулета и его негнущиеся ноги, не позволявшие быстро двигаться — обогнать фигурку не составит труда, — Артур представлял, как он убегает, садится в машину и мчится домой, а фигурка медленно и неумолимо следует за ним, не останавливаясь ни перед какими препятствиями на своем пути и не обращая внимания на время…