Смерти вопреки. Реальная история человека и собаки на войне и в концлагере - Вайнтрауб Роберт - Страница 54

Умение Джуди избегать встречи с охранниками и охотиться в джунглях оказалось благом для Фрэнка, когда он сдружился с собакой. Если ранее Джуди перед возвращением в барак в половине случаев полностью поедала свою добычу или приносила людям в основном обглоданные остатки, то теперь она любую пойманную крысу или змею приносила Фрэнку, часто дрожа от ужаса. Если радиолокаторщика не привлекала отвратительная добыча, то он никогда не показывал этого. Скорее всего, мысль о мясе на ужин брала верх над рвотными позывами. И Фрэнк старался, чтобы и другие военнопленные получали свою долю добычи.

Обучение Джуди не сводилось к добыванию еды. Она быстро освоила разные трюки и игры. Помимо обычных команд: «Сидеть!», «Стоять!», «Катись!» Фрэнк научил собаку прятаться по сигналу. Фрэнк щелкал пальцами – и Джуди исчезала под койкой, чтобы по второй команде появиться в дальнем конце барака. Джуди застывала, а потом со всех ног срывалась с места по жесту или голосовому сигналу Фрэнка только для того, чтобы по другому щелчку пальцев, свисту или кивку снова застыть. Военнопленные, помнившие Джуди, упоминали о других, более хитрых демонстрациях способностей собаки, но не вдавались в подробности. Тренировки, описанные Энтони Симмондсом, скорее всего, продолжались, хотя и с меньшей интенсивностью.

По большей части эти занятия затевались для борьбы со скукой и сизифовой тщетностью лагерной жизни. Фрэнк стал пренебрегать своими рабочими обязанностями, здорово рискуя при этом, и уделял время обучению собаки новым трюкам. Когда у друзей появлялся новый номер, они показывали его другим военнопленным, иногда двум-трем, иногда – всем заключенным барака. В лагере, где не допускали ни малейшего легкомыслия, за исключением рождественских шоу, вроде святок 1943 года, когда заключенные устроили буффонаду под названием «Все и Глоегоер-Два», эти представления сходили за развлечения.

Постоянная опасность, конечно, сильно сплачивала Фрэнка и Джуди, заставляла их яростно держаться друг друга. Но в этих мгновенно сложившихся отношениях было и нечто более глубокое – некие первобытные узы, которые впоследствии окажутся почти духовными по природе. С самого начала друг для друга они стали важны, как сама жизнь. Поэтому Фрэнк и рискнул своей: чтобы обеспечить безопасность Джуди, он решился на отчаянный, почти безумный ход.

Глава 17

Военнопленный № 81-А

Многие сочли это Непорочным Зачатием. Некоторые военнопленные даже стали называть Джуди Марией.

Несмотря на голод и частые опасности, Джуди пришла в охоту. Потом, каким-то образом, во время одной из своих многочисленных отлучек в джунгли на поиски съестного, Джуди столкнулась с существом, с каким не сталкивалась со времен своего трехдневного свидания с пойнтером Полем еще на «Моските». Вскоре после этого стало ясно, что Джуди снова беременна.

Фрэнк и его друзья были ошеломлены. Заключались пари, кого принесет Джуди – тигрят или козлят. В районе лагеря водилось не много собак. Большинство местные жители убили на мясо или ради развлечения. Единственной, кроме Джуди, собакой, которую люди видели более одного раза, была тощая, шелудивая дворняга, которую пленные вскоре стали называть Тиком, так как шкура пса кишела насекомыми. Однажды Тик забрел в лагерь за Джуди, после того как та исчезла за проволокой, отправившись на поиски пищи, и продолжал приходить в лагерь в течение нескольких недель.

Приходы Тика в лагерь закончились самым печальным образом в один из мучительно жарких и влажных вечеров. Фрэнк услышал, что Тик воет то ли от страха, то ли от боли, и пошел на звук. «Я вышел из барака как раз вовремя, чтобы увидеть, как охранник за оградой бьет беззащитное животное прикладом винтовки», – вспоминал Фрэнк.

Охранник продолжал молотить беспомощную собаку, пока не перебил ей шею. Тика погубило дружелюбие, отличавшее его от осмотрительной Джуди. «Тик думал, что играть можно со всеми, даже с корейцами», – объяснил Фрэнк.

Не успев подумать о последствиях, Фрэнк, исцарапавшись, прорвался за проволоку, оттолкнул охранника и упал на колени, чтобы взять на руки собаку, но опоздал. Тик был уже мертв.

«Глядя на меня и слыша мой крик, охранник, должно быть, решил, что я собираюсь наброситься на него», – вспоминал Фрэнк. Действительно, он в ярости вскочил на ноги, чтобы напасть на охранника, который удивился, увидев пленного за проволокой, но приготовился к схватке. Фрэнк был крупнее охранника, но истощен недоеданием. К тому же у того парня была винтовка. Но, к удивлению Фрэнка, охранник попятился и споткнулся о корень или что-то еще, торчавшее из земли. У падения было два результата: во-первых, оно, вероятно, спасло Фрэнку жизнь, поскольку кореец, не колеблясь, убил бы и его. Но у сбежавшихся на шум охранников сложилось впечатление, будто бы Фрэнк каким-то образом сбил их товарища с ног. А так как Фрэнк находился за оградой лагеря, он, естественно, оказался там, для того чтобы бежать. Безжизненное тело Тика и явное смятение Фрэнка ничего не значили для охранников.

«Стоя на коленях, я держал в руках тело умиравшего животного, а когда поднял глаза, то увидел, что на меня направлены стволы нескольких винтовок», – рассказывал Фрэнк.

А в бараке Джуди навострила уши, услышав вой Тика. Можно поспорить о том, понимала ли она, что ее друг попал в беду, но, судя по ее реакции, она не просто беспокоилась. Джуди стала отчаянно скрестись в дверь, прося, чтобы ее выпустили посмотреть, что произошло. Когда Фрэнк ушел на разведку, Джуди заволновалась еще сильнее. Но другие пленные мудро удержали ее. Что бы ни происходило за стенами барака, в этом участвовали охранники, и Джуди, рванувшись к ним, наверняка спровоцировала бы их. Поэтому пленные забаррикадировали дверь изнутри.

Джуди была в безопасности, но Фрэнк сидел под арестом «в ожидании суда за попытку побега». Его вполне могли приговорить к смерти за проявление человечности и эмоциональную реакцию на стоны гибнущего животного. Вместо этого Фрэнка наказали в обычном порядке: двое охранников избивали его в течение восьми часов. «Мне скрутили руки за спиной, привязали к столбу и били до тех пор, пока мое лицо не превратилось в кровавую массу, – вспоминал позднее Фрэнк. – К счастью, на рассвете новый командир охраны Такахаси, который не знал, в чем меня обвинили, освободил меня»[1].

Джуди снова удерживали в бараке. Когда Фрэнку объявили приговор, другие узники заперли Джуди в лачуге на дальнем конце лагеря. Собака выла, то ли тревожась за своего лучшего друга, то ли потому что ей было одиноко и страшно. Но это заключение опять же пошло ей на пользу: если бы она увидела, как избивают Фрэнка, она бы тут же набросилась на вооруженных японцев, как это часто бывало в прошлом. Тогда ее бы просто убили на глазах у Фрэнка в качестве дополнительного наказания. Как сказал Фрэнк, «если б Джуди появилась, ее бы точно прикончили».

По счастью, до этого не дошло. Смерть Тика была достаточно трагичной. Тем временем оставалось загадкой, от кого понесла Джуди. То, что она пришла в охоту, было проблемой, с которой не могли справиться люди, даже Фрэнк. Вероятно, Джуди встречалась с отцом своих щенков не раз, прежде чем произошла случка, хотя все это происходило вдали от глаз военнопленных. Кто бы ни был отцом щенков, он, по-видимому, так же голодал и находился в таком же отчаянном положении, как и Джуди, что делает общение между собаками, необходимое для случки, еще более невероятным[2].

Возможно, что в такой сложной ситуации нормальное поведение было подавлено мощным стремлением к воспроизводству, собачьим эквивалентом лозунга «Ешь, пей и будь счастлив, так как завтра можешь и умереть!». Но кто бы ни был отцом и при каких бы обстоятельствах ни произошло зачатие, Джуди понесла, а потом родила девятерых щенков[3].

В дни перед родами Джуди, как и все собаки, была задумчива и раздражительна. Она, как птица, построила «гнездо» из ветвей и вьющихся растений, чтобы у щенков был удобный дом. Фрэнк понял, что роды приближаются, когда Джуди начала вылизывать себя как сумасшедшая. Она практиковалась в постоянном уходе, который окажет своим щенкам, чтобы установить с ними связь, а заодно избавлялась от паразитов, поскольку родильная палата находилась на свежем воздухе.