Магический архидокс - Гартман Франц - Страница 2

Если единство материи кажется вполне допустимым, то единство силы вплоть до сегодняшнего дня необходимо физике как источник всей совокупности проявлений великих сил природы. Свет, теплота и электричество распространяются и в самой глубокой пустоте. Эти три вида феноменов являются, однако, результатом волн или вибраций единого источника, неизвестного в своей субстанции, но не в проявлениях.

Эфир, легкий, неосязаемый, так же превосходящий текучестью газ, как последний превосходит жидкость, бесконечно сжимаемый, обладающий способностью проникать через любое самое плотное и тяжелое тело, обнаружат повсюду; для этих потоков сил он будет одновременно и источником, и средством передачи. Вот что вернет нас, или я сильно ошибаюсь, к единству сил, наряду с обещанным химией единством материи. И еще одна теория обретет, может быть, научное доказательство: это теория о единстве субстанции – источника одновременно и силы, и материи. Сегодняшний день будет днем реабилитации всей долгой цепи поколений, столь несправедливо презираемых: труд, даже ошибочный, имеет право на уважение по причине того упорства, которое человек в него вкладывает.

Теории Парацельса, какими бы странными и шарлатанскими они ни казались, обретают совершенную ясность, если только не цепляться за буквальный смысл слов. Прежде чем провозглашать абсурдной практику истекших веков, нам следует изучить ту эпоху. Для того, чтобы заставить массы принять предлагаемую им теорию, надо сформулировать ее на том языке, на котором эти массы привыкли изъясняться и который их ограничивает и направляет. «Каждый человек, – говорит древняя аксиома, – повинуется тому учителю, которого он сам себе выбрал». Известно, что нет учителя суровее и требовательнее, чем тот, кого сам себе изберешь; старый ученый Г.-Х. Андерсена был рабом, третируемым тем более деспотично, что повиновался он своей собственной тени. Вера эпохи направляла тогдашнее поколение при помощи железной розги Писания. Чтобы поднять это поколение, вырвать его из рук зла, надо было в самой окружающей его среде показать те ростки идеала, которые его спасут. Так врач прописывает лекарство, приятное на вид. Это смесь кажущейся гомеопатии с реальной аллопатией.

В эпоху Возрождения души людей постиг религиозный кризис, последствия которого мы ощущаем до сих пор. Долг врача, в наше время существа почти сверхъестественного, а в то время бога, ибо он был олицетворением всей науки эпохи, сначала состоял в том, чтобы оказать помощь; затем, удивительная вещь, в том, чтобы превратить – все не содержится ли во всем? – мимолетное заблуждение в истину, облаченную в миф. Приходится констатировать, что большинство недоразумений происходят от того, что в буквальном смысле понимаются басни, притчи, аксиомы, данные толпе в иносказательном смысле. Множество афоризмов этого «шарлатана», причуд «этого просветленного», взятые в обобщенном смысле, становятся вспышками гения и открывают перед нами такие глубины, о которых и не подозревает казенная философия. Ибо никто, собственно говоря, не является новатором; новатор только выражает в новых терминах старые идеи, он что-то вроде глашатая дня своего времени и своей среды.

Из-за обширности материала мне трудно на примере главного труда Парацельса изложить целиком его теории; но я могу, основываясь на интерпретации трактатов «Магического Архидокса», дать краткий очерк его метафизических идей. Отправной точкой, как это принято у всех верующих, является Бесконечность, то есть сам Бог. Бог, по Парацельсу, имеет преобладающее влияние на природу. Но, – и это является следствием астральных влияний, – Бог неотделим от жизни и от универсальной материи, Творец един со всей совокупностью своих творений. Жизнь Бога – универсальная жизнь; бесконечная субстанция, источник и материи, и силы – это божественная субстанция; сознание Бога есть совокупность законов универсальной жизни; чистый закон – одновременно и принцип, и результат извечных конфликтов существ между собой. Исповедал ли Парацельс католицизм? Считайте его убеждения самым надежным щитом против костра или in расе4. Когда я говорю – универсальная жизнь, я употребляю не что иное, как одно из его выражений. Казалось бы неодушевленная, материя наделена, согласно Парацельсу, своей собственной жизнью, эволюционирующим существованием, ибо нельзя же дать то, чем не обладаешь. Разве металлы могли бы лечить, то есть восстанавливать жизнь, если бы не обладали своей собственной жизненностью? В этом утверждении есть как бы предвидение радиоактивности. Во всяком случае, с того момента, когда материя получила жизнь, когда тела, внешне самые инертные, стали обладать магнетическим влиянием, – разве звезды не обладают властью над людьми? Жизнь именно универсальна, каковы бы ни были ее разновидности, и, стало быть. Бог, – синоним бесконечной жизни, – пребывает в каждой частичке всеобщей субстанции.

Ибо, по его мнению, звезды обладают огромным влиянием на все существа, организованы они или нет. Во власти этого звездного тока находятся как само человеческое тело, так и средства его лечения. В одном из фундаментальных исследований М.Е.С. из Политехнической Школы доказал существование магнетических связей между звездами и токами, в которых, возможно, проявляется жизнь на поверхности и, я бы добавил, внутри земного шара.

Человек это «магнетический листок». Это утверждение вполне согласуется и с современными методами и взглядами. Таким образом, если, по утверждению современных ученых, человек зависим от Сатурна или Венеры, то Парацельс был прав, а вместе с ним и вся его оккультная система. Воздержимся, впрочем, от приписывания чести этих открытий нашему зальцбуржцу, ведь уже около десяти тысяч лет назад семитские пастухи и арийские «мечтатели» не только знали об этом законе, но и пользовались всеми вытекающими из него следствиями.

Все взаимозависимо. Если неодушевленные звезды обладают влиянием общего порядка, то организованные, наделенные желаниями существа обладают частным сознательным или бессознательным влиянием путем передавая и фиксируя свой личный магнетизм на самих себе или на других. Бессознательное влияние на других называется, я полагаю, дурным глазом, а на себя самого – самовнушением. Мы вернемся к этому последнему для объяснения различных средств, приводимых в «Магическом Архидоксе».

Это могущество личного магнетизма составляет часть того, что в древних трактатах называется словом; сейчас его называют гипнотическим влиянием. Ученые изучают эту передачу желания, эту власть на расстоянии, главным образом, в отношениях между организованными существами. Насколько же большим будет влияние существ, наделенных сознательным желанием, на существа бессознательные. Научно засвидетельствованные эксперименты над индусскими факирами предоставляют тому неопровержимые доказательства. Если же такое влияние организованного существа усиливается знанием звездных токов, то власть такого существа возрастает бесконечно. И если ее обладатель направит ее на излечение больных, оно будет делом нескольких дней.

Парацельс, несомненно, обладал очень сильным магнетическим влиянием; более того, он похвалялся, что до самых глубин проник в универсальные астрологические законы. Самым показательным во всем этом было то, что его больные имели абсолютное доверие к нему, своему исцелителю. Многочисленные случаи исцеления при помощи лишайника, мумии5 или медвежьего жира обязаны, возможно, самовнушению самих больных. Знал ли Парацельс об этой силе самовнушения? Вполне возможно, и я нахожу тому доказательство в излечении ран при помощи оружия, смоченного кровью больного. Вот так же происходит фиксация желания со стороны пациента на какой-нибудь помаде, которая, как он верит, принесет ему выздоровление, но такова реакция нервных токов, что лечение с ее помощью во многих и многих случаях увенчивается успехом.

Итак, вот общая теория, в некотором роде философия Парацельса: единство есть основной закон Вселенной. Единство силы, единство материи и совокупность этих единств суть Бог, единая бесконечность и бесконечное единство. В основе нашей Вселенной лежит Закон, свод правил, управляющих действиями и реакциями всех проявлений жизни. Ибо вся материя насыщена жизнью, которая проявляется в стольких формах и посредством стольких органов, сколько имеется существ. Поскольку жизнь едина, а ее проявления различны, то все представляет собой не что иное, как взаимосвязь и гармонию. Когда поэт заявляет, что «запахи, цвета и звуки взаимосвязаны» (Бодлер), он всего лишь констатирует существование эстетических связей, обусловленных, в свою очередь, динамическими первоначальными связями.