Локомотив «Бесконечный». Последний костыль - Оппель Кеннет - Страница 50

— Марен! — крикнул он.

— Ох! — воскликнула она, моргнув. — Я думала, что ты один из них!

— Ты в порядке?

— Я притворялась! Хотела сбросить его с крыши!

— Подоспела помощь!

— Я знаю!

— Тоннель! — крикнул кто-то.

Уилл обернулся и увидел гору, которая неслась прямо на них, как голова тролля с разинутым ртом. Локомотив был уже внутри. Близнецы Жень уселись на крышу, скрестив свои длинные деревянные конечности.

— Роальд! — воскликнула Марен, и Уилл заметил ее растерянного брата и нависшую над ним гору.

Послышался тупой удар, потом гремящий звук, а потом наступила темнота. Несколько долгих мгновений все вокруг было в дыму и грохотало, а потом свет опять обрушился на них. Уилл закашлялся и резко моргнул.

— Роальд! — опять крикнула Марен, и ее брат вскочил с крыши, держа в руках единственную уцелевшую ходулю.

— Я в полном порядке! — прокричал он и запустил ходулю вдоль крыши. — Берегись!

Мистер Дориан ловко увернулся, и ходуля попала в Маки, сбив его с ног. Броган прыгнул на инспектора манежа и сразу отшатнулся с сочащимся кровью порезом во всю щеку.

Два кондуктора, скованные наручниками, бросились на близнецов Жень и сломали пополам одну из ходуль. Близнецы упали на крышу и пару секунд, как увечный паук, пытались подняться, но вскоре они уже стояли на двух ходулях, выписывая сложные пируэты. Нож Роальда вонзился в плечо одного из кондукторов в наручниках, и тот резко вскрикнул.

Обернувшись, Уилл заметил, что Роальд приготовился метнуть следующий нож, но не успел он это сделать, как их накрыло огромное облако паровозного дыма и пара, заставившее мир исчезнуть. В этом едком тумане у Уилла закружилась голова, он опустился на колени и схватился за крышу.

Когда дым рассеялся, Уилл увидел мистера Бопри, который выкручивал руку вопившему кондуктору. Затем великан поднял мужчину над головой, прорычал: «Я сброшу тебя с поезда!» — и тут же исполнил свое обещание.

Уилл посмотрел вперед. Они на всех парах неслись к каменному склону следующей горы.

— Это Конноут! — крикнул один из кондукторов.

Уилл слышал о нем — это был тоннель, описывавший тройную спираль внутри горы, — и вот теперь они приближались к черной дыре въезда в него.

На них обрушилась полная темнота. Три оглушающих гудка локомотива чуть не раскололи голову Уилла. Он чувствовал, как над самой макушкой проносился потолок.

Слабый свет бортовых светильников поезда очерчивал форму тоннеля. Потолок был выше, чем казалось Уиллу, ведь под ним смог пройти локомотив с высокой дымовой трубой. Погружаясь в глубь горы, поезд замедлялся, хотя и не настолько, насколько следовало бы, — все-таки девять кондукторов отсутствовали на своих постах.

— Я здесь, — сказала Марен, сев рядом с Уиллом и взяв его за руку.

С потолка на них падали ледяные капли. Без пальто Уилл начал мерзнуть. Крыша вагона стала скользкой. Густой паровозный дым разъедал глаза, и видно было только на пару футов вперед. Больше всего на свете Уиллу хотелось свернуться в клубок, как броненосец, и исчезнуть. Дым постепенно рассеивался.

— Осторожно! — вскрикнула Марен, схватив его за плечи и оттолкнув в сторону.

Мимо пронеслась большая тень. В слабом свете Уилл разглядел зеленовато-коричневую каменную сосульку.

— Сталактит, — выдохнул он и едва успел увернуться от следующего, неожиданно возникшего на пути.

Вокруг, в дыму и темноте, то и дело раздавались вопли, и Уилл не мог понять, что происходит, силясь сосчитать, сколько осталось кондукторов. Пять? Шесть? На крыше по-прежнему были двое, соединенные наручниками, но у одного из них в плече торчал нож. Был и еще один — с большим разводным ключом. Потом Броган, Маки и Чисхольм…

Тут налетело новое облако слепящего дыма, и над ними вдруг нависла огромная тень. Мистер Бопри, улыбаясь, наклонился к ним.

— Я еще одного сбросил с поезда, — радостно сообщил он.

Он неожиданно опустился на крышу, и Уилл заметил у него на груди расплывающееся темное пятно.

— Вы ранены, — в ужасе проговорил он.

— У одного из них был нож, — спокойно сказал мистер Бопри, и его голова склонилась набок, словно он заснул.

Уилл и Марен постарались смягчить его падение на крышу. Когда поезд резко повернул, его тело скатилось вниз. Уилл попытался его удержать, но оно было слишком тяжелое, и мальчику пришлось выпустить его, чтобы не упасть следом.

Всхлипнув, он увидел, как тело мистера Бопри соскользнуло в тоннель и исчезло во тьме.

Их накрыл еще один клуб дыма, и когда он рассеялся, Уилл обнаружил, что над ним склонился Чисхольм с занесенным ножом.

— Так вот ты где, — проревел он, бросившись на Уилла. Тот отскочил назад вместе с Марен. Нож в руке Чисхольма дрожал. Кондуктор не слишком устойчиво стоял на ногах из-за постоянных поворотов поезда. За ним начинало светлеть. Должно быть, они приближались к выходу из тоннеля, и тут Уилл заметил зловеще изогнувшийся сталактит.

— Осторожно! — не удержавшись, крикнул он.

Недоверчивая усмешка Чисхольма навеки застыла у него на лице, когда сталактит сбил его с крыши и ударил о стену тоннеля.

«Бесконечный» вырвался наружу, и на секунду Уилла ослепили солнце и белизна снега на горах. Сощурившись, он устало приподнялся на ногах и быстро осмотрелся. Он заметил двух отступавших скованных наручниками кондукторов, которые как раз перепрыгивали на соседний вагон, и третьего, торопливо удалявшегося за ними. Не было видно ни Брогана, ни Маки. Сбежали ли они раньше или их сбросили в тоннеле? Уилл глубоко вздохнул, его плечи опустились. Близнецы Жень держали в руках обломки своих ходуль. Мистер Дориан дикими глазами посмотрел вокруг, по-прежнему сжимая в кулаке нож для выделки шкур. Роальд подобрал с крыши один из своих ножей и подбежал к сестре.

— Мистер Бопри… — начала Марен и разрыдалась.

— Я знаю, — сказал Роальд, обнимая ее.

Марен прижалась к груди брата, и Уилл позавидовал ему, отчаянно пожелав оказаться на его месте.

— Что с ним случилось? — спросил мистер Дориан, лицо которого посерело.

— Его закололи, — ответил Уилл бесцветным голосом. — Мы не смогли его удержать, он соскользнул в тоннель.

Подавленный, мистер Дориан тяжело опустился на крышу.

— Вы достали то, за чем ходили? — спросил его Роальд.

С минуту казалось, что инспектор манежа не расслышал вопроса, но затем он кивнул.

— Да, достал.

— Надеюсь, это того стоило, — хрипло сказала Марен. — Вы заплатили за это жизнью человека!

— Тс-с-с, — остановил ее Роальд, но Уилл заметил, что близнецы Жень тоже неодобрительно поглядывали на инспектора манежа.

Мистер Дориан ничего не ответил, и Уиллу оставалось только гадать, что он чувствовал и чувствовал ли что-либо вообще.

Пошел снег. Огромные красивые снежинки проносились мимо, оседая на одежде Уилла, и мгновенно таяли.

— Я должен вернуться в первый класс, — сказал он. — Все кончено.

Мысль эта показалась ему невозможной. Последние четыре дня развернулись для Уилла в целую жизнь. Он выжил, но не чувствовал радости, только печаль и усталость. Он тяжело вздохнул. Вернувшись в вагоны первого класса, он собирался рассказать лейтенанту Сэмюэлу Стилу о том, что произошло на развилке и что за этим последовало. А на следующей остановке он должен был увидеть отца в локомотиве. И потом…

— Нет, не кончено, — сказал мистер Дориан, глядя на Уилла. — Еще не совсем. Я нуждаюсь в твоем мастерстве, Уильям.

— Для чего? — нахмурился тот.

— Чтобы написать мой портрет.

— А как же мадам Ламуан?

— Это должен быть ты, Уильям. И надо сделать это сейчас.

Инспектор манежа с трудом поднялся. Уилл сглотнул.

— Ваше сердце?

— Да.

— Я не уверен, что смогу, — с отчаянием в голосе сказал Уилл.

Он не только сомневался в своем таланте живописца, но и не был уверен больше, что вообще хотел помогать мистеру Дориану.

— Выслушай меня, — сказал мистер Дориан, поморщившись от натуги. — Я потратил драгоценные годы своей жизни и огромные средства, чтобы достичь этой минуты. У меня есть холст, и ты напишешь мой портрет!