Игры Предвечных (СИ) - Гарин Александр Олегович - Страница 31

  - Приветствую, друзья! - на чистом велльском поздоровался этот, без сомнений, достойный муж. - Как только мы поняли, что вы идете, со всех ног поспешили сюда! Прошу простить, что едва не опоздали. Нелегко было решить, с которой стороны вы появитесь. И...

  Он запнулся. Потом шагнул ближе, прищуриваясь. Светлобородое лицо вытянулось и вдруг - осветилось широкой, радостной улыбкой.

  - Чтоб мне пусто было! Марика! Это ты! Это, в самом деле, ты!

  Ее высочество узнала этого выручившего ее мага-огневика раньше, чем он успел сказать еще хоть слово. Принцесса тоже сделала шаг навстречу жителю с другой стороны мира и - тут же оказалась в его ведмежьих объятиях. Помятую чудищем грудь сдавило короткой болью, и романка едва нашла в себе силы, чтобы ответить на приветствие так громко, чтобы слышно было всем.

  - Здра... вствуй и ты, Ниавир.

***

  - Стало быть, каменная чума к нам не пришла. И то ладно, скажу я тебе. Но ты-то чем думал? А если бы вы и сюда занесли этот ваш мужеский мор?

   В просторной комнате горело несколько масляных светильников. Комната была добротно обставлена ладно сколоченной мебелью. В приоткрытое окно лился свет тускнеющих, готовящихся к ночи облаков. Неведомые в мире Светлого Лея бесствольные деревья свешивали огромные мясистые листья к самому окну, наполняя воздух горьковатым травяным ароматом. Несколько крупных вечерних бабочек с длинными белыми крыльями метались у плетеной сетки, которая закрывала оконный проем и препятствовала проникновению в комнату насекомых.

   Вытянув ноги, принцесса Марика сидела на широком диване, сделанном на манер асских, мягком, с удобной спинкой. Она уже успела избавиться от доспеха и смыть с себя всю мерзость Прорвы. И потому, несмотря на серьезный разговор, чувствовала некое телесное расслабление, которое пришло на смену недавнему дикому напряжению и острой тревоге. К тому же, женские соки отнимали множество сил, чтобы взращивать новый плод, который рос теперь внутри нее. Испытывавшая пока еще легкую дурноту Марика опиралась на подушки, которые любезно предложили ей помощницы хозяйки дома, и потому пока что без труда скрывала досаждавшие ей недомогания.

   - Но ведь они же не занесли ее, эту чуму, - примирительно осадила мужа Первая Ипполита, ободряюще улыбнувшись принцессе Марике. - К чему эти разговоры?

   Прошло много времени с того мига, как Инквизитор Марк Альвах и маг Ниавир Дубовик впервые пересекли Прорву и очутились в землях Темной Лии. В первый раз с момента разделения мира сыновья Светлого Лея столкнулись за проклятым туманом с новыми, неведомыми им землями. Здесь никогда не светило солнце, а над людьми довлело страшное проклятие. В мире Темной Лии мужи рождались слабыми и в большинстве своем умирали от болезней в раннем детстве. Лишь один из ста доживал до возраста зрелости. Волей-неволей, женщинам приходилось примерять на себя мужеские заботы, и за множество поколений они в этом преуспели. Отважные женщины освоили даже искусство войны, и именно на их помощь надеялась принцесса Марика, когда вела свой отряд через Прорву.

   В прошлое посещение мира Лии Марике пришлось оставить новые запрорвные земли в сильной спешке и не по своей воле. Теперь, когда она вернулась, многое оставалось по-старому. Все так же в небе не было солнца, а света облаков едва хватало, чтобы разгонять извечный мрак. И все так же число женщин преобладало над слабыми и хилыми мужами.

   Но кое-что, все же, изменилось.

   Когда-то большим поселением, в которое дочери Лии привели Марику и ее людей, правила Первая Хрисеида. За восемь лет срок ее жизни подошел к концу. Старая Хрисеида ушла к Лии, и Первой стала ее дочь Ипполита. Проезжая по смутно знакомым местам, Марика не переставала удивляться. Поселение из беспорядочного скопища шалашей и хижин превратилось в настоящий, хотя и небольшой, город, с правильными улицами, крепкими деревянными и каменными домами. Ближе к центральной площади дорога была даже частично вымощена камнем. Во всем чувствовалась мужская рука, чего раньше не было в помине. Как и восемь лет назад, на улицах подле домов, мастерских и в огородах можно было видеть множество женщин, от маленьких девочек, до старух. Мужчины, как и прежде, встречались очень редко и были видимо больны. Но главным и важным отличием, которое сразу бросилось Марике в глаза, был не сам город, а возросшее в нем число детей мужеского пола. Младенцы и отроки до восьми лет, в большинстве своем светловолосые, крепкие и здоровые, сидели на изгородях, играли подле домов, помогали матерям на огородах и со скотиной. Принцесса готова была поклясться, что ничего подобного ранее она здесь не видела.

   Впрочем, она не могла не догадаться, кто стал виновником налаживания женского быта и появления столь многих здоровых детей. В отличие от нее самой, Ниавир Дубовик никогда не покидал мира Лии. Все виденные ею мальчишки были его детьми. Дети Ниавира не несли в себе и тени хилости или болезни. Они были здоровы и в будущем обещали вырасти в здоровых и крепких мужей, таких, каким был их отец. Мужчины Светлого Лея и женщины Темной Лии могли давать здоровое потомство. Похоже, что проклятие одной половины мира не распространялось на другую.

   Это можно было сказать и о каменной чуме. Проклятая болезнь, выкосившая светлую половину мира, в земли Лии не пошла. Легионеры, которые вместе со своей принцессой перешли Прорву и прибыли в селение, где проживали их спасительницы, за несколько часов почти полностью протрезвели. Но уже привычные вялость и слабость, которые в мире Лея за неполный день в телах мужчин переходили в камень, у них не проявлялись вновь. Впервые за долгое время воины Легиона могли ясно мыслить и при том не чувствовать в себе смертельную болезнь. Воспользовались они, впрочем, этим ожидаемо. Из семи сопровождавших Марику мужчин шестеро приняли предложения местных женщин провести ночь у их очагов. Лишь центурион Кедеэрн, недовольный тем, что его не допустили на совет в доме Первой и ее мужа Патриарха Ниавира, слонялся во дворе и стерег свою принцессу неизвестно от кого и чего. Время от времени его силуэт мелькал в окне. Однако Марика оставалась глухой к его невысказанному томлению. В отличие от Ипполиты и Ниавира, Кедеэрн не был посвящен в тайну ее сущности. Менять это положение вещей Марике не хотелось.

   - Я знал, чума не пойдет дальше Прорвы, - принцесса тем временем дернула горлом, справляясь с дурнотой. - Она - только для мужей. Мужи вашего мира... вашей половины мира для маннов не опасны. Если маннский маг хотел уничтожить всех, он наслал бы женскую чуму. А кроме того...

   Подтянувшись на руках, Марика села прямо и забрала со столика перед диваном кружку, в которой был настой на травах.

   - Кроме того, есть еще Прорва, - осушив кружку, закончила она. - Я помню, что она ослабляла твою магию, Ниавир. Каменную чуму вызвала злая магия маннского колдуна. Здесь его чары должны были ослабнуть, как твои.

   Ипполита и Ниавир переглянулись.

   - Не совсем так, - Дубовик хмыкнул, потом потер затылок. - Тут такое дело... О том, что Прорва не пропускает магию Лея я понял давно, когда только ступил на здешние земли. Но с тех пор, как ты начал колупать дыры в этой проклятой мгле... В общем, года полтора эдак тому назад я внезапно начал ощущать, как ко мне возвращается мой дар. Должно быть, заслон, который создает туман, слабел с каждым новым твоим шагом сюда. Если раньше я едва умел раздуть костер поблизости от Прорвы, а дальше - так и вообще не мог ничего, то теперь я почти так же силен в магии, как если бы жил под солнцем!