Покоритесь воле Ночи - Кук Глен Чарльз - Страница 34

– Полагаю, вы дождетесь, когда он будет готов к путешествию, юный Аз, – сказал Нассим.

– Дождусь. Но нужно отправить послание.

– Велю сигнальщикам начинать сию же минуту. Послание будет большим. Нужно поймать сбежавших лошадей. И похоронить мертвых.

Нассим Ализарин аль-Джебал остался доволен. Удачный получился день. Шельмеца пребольно дернули за бороду. Среди ша-луг пойдут разговоры. Кто-то, быть может, спросит себя: а стоит ли сохранять верность военачальнику, который допускает рядом с собой подобные интриги?

– Костыль! Завтра поедешь в Гаэти. Скажешь нашему другу дейншо: его бронзовый сосуд так понравился молящимся, что они хотят заказать еще три таких же.

Костыль вздохнул: он уже слишком дряхл для всего этого. Но спорить старик не стал. Да Нассим и не ожидал неповиновения.

Костыль был ша-луг.

12

Коннек, противостояния

Круг наконец-то сомкнулся. Как утверждал один солдат, прошедший всю нескончаемую кампанию по истреблению воскрешенных Руденсом Шнайделем богов, Бестия оказался изворотливее сотни смазанных жиром змей.

– Притомился что-то, а я ведь вполовину меньше за ним гонялся, чем остальные, – пожаловался Хект Клэю Седлако и Титусу Консенту, глядя на восток – туда, где коннекские холмы позолотили первые лучи солнца. – Он же снова от нас не ускользнет?

– Нет! – воскликнул Седлако, гневно взмахивая единственной рукой. – Разрази меня гром, нет! Только вот ему уже дважды удавалось смыться, когда я клялся и божился, что смыться он никак не сумеет. Так что обещать ничего не могу. Обернется стаей ворон и улетит. Недаром же его еще и Князем Воронов называют.

– Спокойно, полковник. Вам нечего стыдиться. Всем вам нечего стыдиться.

Хотя насчет воронов… Кое-кто из древних Орудий проделывал подобные фокусы. Помимо всего прочего, Бестию именовали и Повелителем Мух. А если он обернется миллионом мух – на что им тогда надеяться? Как его уничтожить?

С другой стороны, такой поступок – жест отчаяния. Под силу ли, пусть даже и божеству, снова собрать воедино миллион мух? Сколько их уцелеет? Сколько, привлеченных мертвечиной, дерьмом, самкой или самцом, разлетится?

На столь отчаянный поступок Бестия никогда не решится.

Постепенно светало. Озарились верхушки холмов. Сейчас Бестия и связанные с ним Орудия послабее съежатся, спрячутся в глубокие долины – туда, куда не проникает солнечный свет. Главнокомандующего не интересовали духи и домовые. Ему нужно избавиться лишь от одного упорного воскресшего Орудия, и тогда он и все остальные участники кампании смогут вернуться домой к родным.

Хект оглянулся, проверяя, не мелькнет ли на пределе видимости странный силуэт. Он надеялся, что за событиями все еще следит Властелин Безмолвного Королевства, Кловен Фебруарен, Девятый Неизвестный, дедушка его собственного якобы дедушки. Притаившись в тени, Фебруарен помогал ему во время коннекского священного похода и завоевания Артесипеи.

Но старик не показывался. Хект надеялся на лучшее, но опасался худшего. Потерять дружбу и поддержку этого старика, зачастую так по-детски самодовольного, главнокомандующему совсем не хотелось.

Всю свою жизнь Муньеро Делари готовился к тому, чтобы сменить Кловена Фебруарена, но Хект не был до конца уверен в Делари. Одиннадцатый Неизвестный не обладал колдовскими силами Девятого, хотя в коллегии его и считали могучим волшебником.

– Еще час – и он окажется там, куда мы и хотим его загнать, – пообещал Титус Консент. – Как только закончится бах-тарарах, тут же помчусь в Брот. До смерти заезжу Ною.

Склонив голову набок, Хект внимательно всмотрелся в начальника шпионов. Обычно Титус не позволял себе подобных грубостей.

Больше Консента никто не слышал – только Пайпер да Седлако.

– Слишком уж надолго все затянулось, – пояснил дэв. – Вам-то, Пайпер, удалось выбраться к Анне… Точно, наброшусь на Ною сразу же, как ступлю на порог.

Хект усмехнулся, не обратив внимания на Титусово панибратское обращение. Нехарактерное для Консента поведение, хотя Пайпер и был восприемником одного из сыновей дэва, а еще помог им найти покровителя для обращения в чалдарянскую веру.

– Муравьи в штанах, – припомнил Седлако одну скабрезную шутку.

– Святая правда, – отозвался Консент, взмахнув над головой руками.

В ответ в тенях, уползающих подальше от лучей восходящего солнца, что-то шевельнулось.

На дальней гряде Хект заметил еще нескольких главных офицеров. Все уже заняли свои позиции и были готовы к бою.

– Пора сомкнуть круг, – сказал Седлако и тоже взмахнул своей единственной рукой.

Консент продолжал подавать сигналы. Внизу солдаты двинулись вперед под прикрытием кустов и деревьев.

Небольшой ручей ниспадал водопадом в холодный глубокий пруд с голубой водой. Рядом как-то особенно по-весеннему зеленела листва. В воздухе разливалась прохлада. Низину окружили патриаршие солдаты: они стояли почти плечом к плечу повсюду – чуть выше на холме, чуть ниже на спуске. В центр сомкнувшегося круга притащили все пушки. Кто-то из воинов прихватил с собой небольшие ручные фальконеты с дюймовым дулом, заряженные двойной порцией огненного порошка и железной картечью. Они могли понадобиться, только если Орудие не удастся прикончить из больших пушек.

Седлако стоял на противоположном от Хекта берегу, на том же уровне – футах в двадцати пяти над вытекавшим из пруда ручьем. Вот рыцарь взмахнул рукой и указал на густую поросль возле воды – там, у скалы, образовалось нечто вроде пещерки. Туда наверняка весь день не проникает солнечный свет.

Рядом с Пайпером стоял Кейт Рук. Драго Прозек, главный артиллерист войска, вместе с полковником Смоленсом занял позицию над самым водопадом: ему было поручено как можно более эффективно расставить фальконеты.

Рук ворчал на своих пушкарей. Вечно-то он недоволен.

– Лейтенант, – бросил Кейт на ходу Титусу Консенту, – как дым рассеется, я, пожалуй, сигану в этот проклятый пруд. Так и манит.

Хекта и самого тянуло искупаться. И не его одного. В самом деле, зачем же ждать? Чудище никуда не денется. Пусть ребята окунутся, расслабятся чуток.

Неожиданно Пайпер осознал, что потирает левое запястье. Он ошеломленно посмотрел на свою руку, потом оглянулся вокруг. Кое-кто из солдат уже начал снимать одежду.

– Рук! Консент! Сюда! Ко мне! – рявкнул Хект, бросаясь к ближайшему фальконету и выхватывая горящий фитиль у артиллериста. – Поднимите-ка задок у пушки. Целимся прямо в середину пруда.

Консент и Рук выполнили приказ, о чем впоследствии им пришлось пожалеть.

Поднеся фитиль к запалу, Хект увидел, как на поверхности воды проступает лицо. Но тут громыхнула пушка. Консент и Рук взвыли, отдачей их отбросило назад. Гладь пруда вспороли серебряные и железные снаряды.

Один громовой раскат следовал за другим: артиллеристы решили, что первый выстрел был сигналом к атаке.

Тени в пещерке возле водопада порвало в клочья.

Ничего не было слышно. Хект оттащил Консента и Рука и осмотрел их руки, пока артиллеристы прочищали и перезаряжали орудие.

– Стреляйте в воду! – прокричал Пайпер в ухо командиру расчета. – Оно там!

Из середины пруда поднялся столб темной воды. Вот он принял форму человека, превратился в обнаженную женщину. Невероятно соблазнительную. Высотой в два человеческих роста.

Патриаршие солдаты поднаторели в убийстве богов, и почти никто не потерял голову. В ход пошли фальконеты поменьше. В сторону пруда развернули несколько пушек. Водяную женщину разорвало на куски.

Больше она не поднялась.

Выстрелы постепенно смолкли. Артиллеристы перезаряжали пушки. Солдаты ждали приказа.

Как же главнокомандующему хотелось, чтобы поблизости оказался Девятый Неизвестный. Пайпер не понимал, удалось ли им убить Орудие.

Его офицеры, похоже, тоже не были уверены.

– Титус, ты меня слышишь?

– Да, мой господин. Совсем глохнешь, только если оказался перед фальконетом.