Загадка Сфинкса. Или хранитель бытия - Хэнкок Грэм - Страница 31

Рандл Кларк отмечал также, что египетское искусство «насквозь символично», что, например, «архитектурные элементы и украшения образуют своего рода мифический ландшафт», проработанный до последней подробности, где все имеет свое значение:

«Святыню (гробницу или комплекс пирамид) бога (или царя) считали, например, „Горизонтом“, Землей великолепного света, где обитают боги, простирающейся за тем горизонтом, откуда встает рассвет. Храм был образом существующей Вселенной, и одновременно земля, на которой он стоит, была Первобытным холмом, который поднялся из вод Первобытного океана в момент Творения… В конце ежедневной храмовой службы жрецы поднимали фигурку Маат (богини Закона и Порядка) перед божественным образом. Это должно было символизировать, что право и порядок восстановлены, но кроме того, этим же воспроизводилось некое мифическое событие, которое имело место в начале мира… Во времена богов…»

В дальнейшем мы еще вернемся к Первому Времени богов, чтобы подробнее его рассмотреть. Сейчас же достаточно отметить, что Зеп Тепи считался таинственным и чудесным Золотым веком, который следовал непосредственно за Творением. Причем, по разумению древних египтян, Золотой век был не «Бог знает где», как библейский Сад Эдема, а в знакомом реальном физически и исторически месте. Они были убеждены, что события Первого Времени происходили не где-нибудь, а немного южнее вершины дельты Нила, конкретно – в треугольнике, образованном Гелиополисом, Мемфисом и Гизой. Именно здесь, среди священного ландшафта, бога Первого Времени, как сказано в текстах, основали свое земное царство[70].

Каков же был культурный характер этого царства? Лучше всех на этот вопрос отвечает Рандл Кларк:

«…все, что только ни было хорошим или действенным, основывалось на принципах, заложенных в Первое Время, – которое было, соответственно. Золотым веком абсолютного совершенства, – „до того, как возникли гнев, ропот, раздор и беспорядок“. Ни смертей, ни болезней, ни несчастий не было в эту блаженную эпоху, которую называли то временем Ра, то Осириса, то Гора»

Боги Осирис и Гор вместе с Ра (или, в его сложном воплощении, Ра – Атумом, «отцом богов») считались у древних египтян высшим выражением и примером «блаженной эпохи Первого Времени».

Осириса чтили в особенности за то, что он первым воссел на трон этого святого царства, которым правил вместе со своей супругой – Исидой. Золотой век изобилия, когда правили эта царственная чета и когда людей научили обрабатывать землю и ухаживать за животными, а также даровали им законы и религиозные доктрины, прервался резко и насильственным образом: Осирис был убит своим братом Сетом. Будучи бездетной, Исида вернула мертвого Осириса к жизни на достаточно продолжительный срок, чтобы успеть заполучить его семя. В результате этого соединения она своевременно родила Гора, которому было суждено вырвать «царство Осириса» из цепких клещей его злобного дяди Сета.

Во всех своих существенных элементах этот рассказ, конечно, совпадает с историей Гамлета (которая намного старше шекспировской пьесы), а также, в последнем голливудском воплощении, с историей короля Льва (брат убивает брата, осиротевший сын убитого мстит своему дяде и восстанавливает справедливость в королевстве).

Что же касается оригинальной египетской версии – так называемой «Мемфисской теологии» – то ее можно обнаружить в текстах, начертанных на монументе, известном как Шабакский камень и хранящемся теперь в Британском музее[71]. Здесь можно прочитать, как после великого сражения между Гором и Сетом (в котором Гор потерял глаз, а Сет – яичко) Геб, бог Земли и отец Осириса и Исиды, созвал Великий Совет богов («Девятку Гелиополиса») и вместе с ними постарался рассудить Гора и Сета:

«Геб, господин богов, призвал к себе девять богов. Он рассудил Гора и Сета, покончив с их ссорой. Он сделал Сета царем Верхнего Египта, простиравшегося до Су, места его рождения. А Гора Геб сделал царем Нижнего Египта, до места, где был утоплен его отец (Осирис)[72]и которое называют «границей двух стран». И Гор стал владыкой одной области, а Сет – другой. Они заключили мир между своими царствами в Айяне. Так произошло разделение двух стран… »[73]

Отметим между делом, что Айян – не какое-нибудь мифическое место, а вполне конкретный населенный пункт к северу от Мемфиса, где находилась столица ранней династии Древнего Египта[74]. Позднее, как рассказывает надпись на Шабакском камне, это решение было пересмотрено:

«Потом Геб счел неправильным, что доля Гора была такой же, что и доля Сета. И тогда Геб отдал Гору наследство (Сета), ибо он (Гор) был сычом его первого отпрыска (Осириса)…

И Гор стал во главе двух стран. Он – объединитель двух стран, носитель великого имени Та-тенен, «Тот – кто – южнее – своей – Стены», «Господин Вечности»… Он – Гор, который возвысился как царь Верхнего и Нижнего Египта, кто объединил две страны (вокруг) Стены (Мемфиса) – места, где эти страны были объединены…»

В этой истории весьма любопытен своего рода «след сокровища» – понимание того, как сами древние египтяне представляли себе мифическо-историческую передачу «деяний» или ключей от «царства Осириса» Гору Великой Девяткой и Гебом.

Ясно, в частности, что, как считали, это историческое событие произошло в Айяне, чуть севернее Мемфиса, то есть километрах в шестнадцати южнее современного Каира [75].

Что касается мертвого Осириса, то шабакские тексты рассказывают, как он был взят и погребен «в земле Сокара»:

«Вот эта земля… место погребения Осириса в Доме Сокара… Гор говорит Исиде и (ее сестре) Нептиде:

«Поспешите взять его…» Исида и Нептида говорят Осирису: «Мы пришли и берем тебя…» Они успели вовремя и принесли его в ту землю. Он вошел в скрытые врата славы Владык Вечности. Так Осирис вошел в землю, в Царской Крепости, к северу от земли, куда он прибыл. А его сын Гор, царь Верхнего Египта, стали царем Нижнего Египта в объятиях своего отца Осириса…»

Но где и чья была эта «земля Сокара», и что это была за земля?

Оказывается, таким именем древние египтяне называли обширный Мемфисский некрополь, в состав которого входила площадка с пирамидами Гизы. Так, согласно сэру Уоллису Баджу: «Владения Сокара находились в пустынях вокруг Мемфиса и, как предполагалось, занимали значительную территорию». А. И. С. Эдварде сообщает, что имя «Сокар» принадлежит «богу Мемфисского некрополя» – божеству мертвых в додинастические времена, а «к эпохе Пирамид Осирис стал отожествляться с Сокаром». Р. Т. Рандл Кларк еще усложняет картину, когда говорит о «Ростау, современной Гизе, кладбище Мемфиса и жилище одной из ипостасей Осириса, известной как Сокар».

Таким образом, нам предлагаются несколько идей, где фигурирует Осирис, Сокар, «земля Сокара» (отождествлявшаяся с некрополем Мемфиса), а теперь еще и Ростау, древнеегипетское наименование площадки Пирамид в Гизе; именно это название высечено на гранитной стеле, о которой мы говорили в части I и которая по сей день стоит между лап Великого Сфинкса. На этой же стеле Гиза именуется в гораздо более туманной форме «Прекрасным местом Первого Времени»; там же про Сфинкса сказано, что он стоит возле «Дома Сокара».

Таким образом, все эти приметы «следа сокровища», включая Осириса, Сокара, землю Сокара и Ростау-Гизу, а теперь еще и «Дом. Сокара», ведут нас в прошлое, к Зеп Тепч, Первому Времени.