Assassin's Creed. Тайный крестовый поход - Боуден Оливер - Страница 31

– Тогда что такое мир? – спросил Аль-Муалим.

– Иллюзия, – ответил Альтаир. – Можно либо подчиниться ей, либо преодолеть ее.

– А что есть преодоление?

– Осознание того, что законы исходят не от божественной воли, а от разума. Теперь я понимаю: наше Кредо не заставляет нас быть свободными. – Альтаир действительно вдруг это понял. – Оно заставляет нас быть мудрыми.

До этого момента Альтаир верил в Кредо, но не знал его истинного значения. Теперь он вдруг ощутил необходимость применять знания, логику и разум ко всем делам – как большим, так и малым.

Аль-Муалим кивнул.

– Теперь ты понимаешь, почему тамплиеры представляют угрозу?

– Там, где мы стремимся развеять иллюзии, тамплиеры, наоборот, сгущают их, чтобы с их помощью править.

– Да. Они стремятся переделать мир под себя. Потому я и отправлял тебя, дав задание похитить у них сокровище. И потому сейчас я держу сокровище под замком. По той же причине ты убиваешь свои цели. Пока на свете остается хоть один тамплиер, их братство не оставит попыток создать новый мировой порядок. А теперь тебе нужно выследить и уничтожить Сибранда. Когда его не станет, Робер де Сабле наконец-то станет уязвимым.

– Будет исполнено.

– Ступай с миром, и да сопутствует тебе удача, Альтаир.

27

Путь Альтаира вновь лежал в Акру. Он надеялся, что это его последняя поездка в истерзанный войной город, постоянно окутанный пеленой смерти. Приехав туда, он собрал необходимые сведения о своей цели, после чего отправился к рафику Джабалу за меткой. Услышав имя Сибранда, Джабал глубокомысленно кивнул.

– Этот человек мне знаком. Его недавно избрали магистром Тевтонского ордена. Живет он в Венецианском квартале и держит в своих руках гавань Акры.

– Это мне известно. Я также знаю кое-что еще.

Джабал поднял бровь:

– Это что же?

Альтаир рассказал ему, что Сибранд повелел кораблям оставаться у причалов и тем самым закрыть вход в Акрскую гавань. Но делалось это отнюдь не для предотвращения возможного нападения армии Салаха ад-Дина. Альтаиру удалось узнать, что Сибранд собрался отрезать армию Ричарда от поставок продовольствия. Это было разумно. Тамплиеры предавали своих. Альтаир все лучше понимал то, что до недавнего времени представлялось ему головоломкой: природу украденного сокровища, природу враждебного братства, связывающего между собой тех, кого Аль-Муалим определил ему в качестве целей. Стала яснее и главная задача тамплиеров. И тем не менее…

Альтаиру было никак не отделаться от странного ощущения неопределенности. Даже сейчас она не давала ему покоя, клубясь, словно ранний утренний туман.

– Говорят, Сибранд охвачен страхом. Сознание подстерегающей смерти сводит его с ума. Он отрезал гавань от города и прячется там в ожидании прибытия своего корабля.

Джабал задумался над услышанным.

– Все это делает положение еще опаснее. Удивляюсь, откуда он мог узнать о твоем задании?

– Те, кого я убивал, были связаны между собой. Аль-Муалим предупреждал, что весть о моих поступках распространилась среди них.

– Тогда будь осторожен, Альтаир, – посоветовал ему Джабал, подавая перо.

– Конечно, рафик. Но их страх – мое преимущество.

Альтаир уже собрался уйти, когда Джабал его окликнул.

– Что-то еще? – спросил Альтаир.

– Я должен перед тобою извиниться.

– За что?

– За то, что сомневался в твоей преданности нашему делу.

Альтаир задумался.

– Нет. Это я был виноват. Я ставил себя выше Кредо. Тебе не в чем извиняться.

– Как скажешь, друг мой. Желаю благополучного возвращения.

Альтаир отправился в гавань. Проскользнуть мимо караульных Сибранда оказалось проще простого. За спиной Альтаира высились крепостные стены Акры. В одних местах они были разрушены меньше, в других – больше, но везде требовали починки. А впереди лежала гавань, забитая кораблями и плавучими обломками, оставшимися со времен осады. Прежде воды гавани отличались сверкающей голубизной. Сейчас они превратились в унылую коричневую жижу.

Здешние постройки были сложены из серого камня, выбеленного солнцем. Гавань была городом в городе. И люди, работавшие и жившие здесь, отличались от прочих жителей Акры. Они были куда общительнее и улыбчивее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но только не в нынешние времена, когда гавань находилась под командованием магистра Тевтонского ордена. Он не только приказал никого не пускать в порт, но и наполнил гавань своими солдатами. Сибранд трясся за собственную жизнь. Этот страх, как заразная болезнь, перекинулся и на его солдат. По гавани они ходили только небольшими отрядами, постоянно озираясь и держа руки на эфесах мечей. Их не покидало беспокойство. Они нещадно потели, но металлических кольчуг не снимали.

Услышав разговор, больше похожий на словесную перепалку, Альтаир направился туда. К тому месту уже стекались грузчики и солдаты. Подойдя ближе, он увидел рыцаря, который грубо кричал на человека в монашеском одеянии. Еще несколько монахов стояли и тревожно следили за исходом разговора. Но для грузчиков, солдат и торговцев это было бесплатным зрелищем.

– В-вы ошибаетесь, господин Сибранд. Я бы никогда не решился призывать к насилию против любого человека, и уж тем более – против вас.

Итак, вот они и встретились. Черные волосы, морщинистый лоб и неистовые, бегающие глаза. Такие глаза бывали у собак, одуревших от яркого солнца. Сибранд вооружился до зубов. С пояса свисали мечи, кинжалы и ножи. За спиной висел боевой лук, а из-за правого плеча выглядывали наконечники стрел. Невзирая на этот арсенал, Сибранд выглядел напуганным и уставшим.

– Это ты сейчас говоришь, – крикнул Сибранд, брызгая слюной. – Но никто за тебя не поручится. С чего я должен тебе верить?

– Мой г-господин, я живу простой жизнью, как и все люди духовного сословия. У нас не принято привлекать к себе внимание.

– Возможно. – Сибранд прикрыл глаза, но тут же открыл их снова. – Или они попросту тебя не знают, поскольку ты не служитель Бога, а ассасин.

Сибранд грубо толкнул священника. Тот упал, больно ударившись о камни.

– Нет, никогда, – становясь на колени, твердо сказал священник.

– А одежда у вас одинаковая.

Эти слова повергли священника в отчаяние.

– Если они избирают наше одеяние, то лишь затем, чтобы сеять неуверенность и страх. Не поддавайтесь.

– Ты называешь меня трусом? – срывающимся голосом крикнул Сибранд. – Сомневаешься в моей власти? А может, ты и моих рыцарей подстрекал против меня?

– Нет. Нет. Я н-не понимаю, п-почему вы так со мной обращаетесь… Я же не сделал вам ничего плохого.

– По-моему, я тебя ни в чем не обвинял, с чего же вдруг ты оправдываешься? Чувство вины заставляет тебя признаться?

– Но я вам и ни в чем не признавался, – возразил священник.

– Смотрю, ты намерен пререкаться со мной до самого конца.

Священник был явно испуган. Что бы он ни сказал, это лишь усугубляло подозрительность Сибранда.

– Что вы имеете в виду? – По лицу пожилого священника пронеслись страх, замешательство, отчаяние и безнадежность.

– Уильям и Гарнье были слишком самоуверенными, за что и заплатили собственной жизнью. Я не повторю их ошибки. Если ты и впрямь служитель Бога, Господь позаботится о тебе. Пусть Он водит моею рукой.

– Да вы с ума сошли! – воскликнул священник. Он обратился к зрителям, ища у них поддержки и спасения. – Неужели никто из вас не отважится прекратить это безумие? Ваш господин отравлен своими страхами. Они побуждают его видеть врагов там, где их нет.

Собратья священника переминались с ноги на ногу и молчали. Молчали и прочие зрители, которые безучастно слушали его призывы. Каждый понимал: этот несчастный старик – никакой не ассасин. Но свое мнение они держали при себе, радуясь, что сами не стали мишенью гнева Сибранда.

– Как видишь, эти люди разделяют мою тревогу, – сказал Сибранд, вынимая меч. – То, что я делаю, я делаю ради безопасности Акры.