Речь и этикет - Гольдин Валентин Евсеевич - Страница 26

Дело, видимо, в том, что обращения-регулятивы возникают из индексов. На маршруте Индекс - Регулятив слово утрачивает способнее!ь передавать многие (или даже все) признаки адресата и при этом сохраняет или даже развивает признаки относительные. Путь долгий и сложный, с остановками, отвегвлениями и даже с тупиками. Нередко слово-индекс проходит его не в общем употреблении, а сначала в речи отдельных слоев общества (в возрастных, профессиональных, сословных и т. п.

группах) да еще в каждом из них по-своему, так что появляются многозначные регулятивы и регулятивы-варианты.

- Та сраженья была настоящая,- сказал старый солдат.- Только и было чем помянуть; а то все после того... Так, только народу мученье.

- И то, д я д ю ш к а. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали.

На коленки. Пардон - говорит. Так, только пример один.

(Л. Н. Толстой. "Война и мир".)

В прежней армии старый солдат - наставник новобранца - назывался дядькой, а обращались к нему дядя, дядюшка, дяденька. Постепенно дядя сделалось принятым среди солдат вежливым обращением к ветерану. Здесь так же утрачен признак родства, как и в адресуемом взрослому детском обращении дядя (дяденька, дядечка); но дядя солдатское и дядя детское - обращения разные. Путь первого уже оборвался, второе продолжает активно жить. Сохраняется и просторечный вариант обращения дядя, которым пользуются не обязательно молодые люди, иногда и пожилые, особенно женщины. Это о нем писал В. И. Даль:

"В беседе человека средних лет честят дядей, как старика дедушкой, молодого братом, а иногда и сыном". У Даля приведена и пословица: "Каков дядя до людей, таково ему и от людей". В ней дядя уже не обращение, а именование, но такое, которое, видимо, само возникло из упомянутого регулятива, так что станция Регулятив - не последняя. Из регулятивов в речи могут возникать и наименования.

В речи приятелей-ровесников индекс старик теряет способкость обозначать человека пожилого возраста. Остается только указание на тип общенияфамильярно-ласковый:

Я не ошибся, хоть и годы

И эта стеганка на нем.

Он!

И меня узнал он, с ходу

Ко мне работает плечом.

И чувство стыдное испуга,

Беды пришло еще на миг,

Но мы уже трясли друг друга

За плечи, за руки...

- Старик!

- Старик!

Взаимной давней клички

Пустое, в сущности, словцо

Явилось вдруг по той привычке.

А я смотрю ему в лицо...

(А. Твардовский "3а далью - даль".)

"Взаимная кличка" - это и есть социально обособленное обращение; другие не обращаются к нам с этим словом, оно наше, признак нашей социальной группы, признак принятых в ней отношений. Таково же знаменитое флотское братишка. Здесь также на переходе от индекса к регулятиву снимается признак, связанный с отношениями родства, остается указание на тип общения и характер коллектива общающихся, своеобразный его пароль.

При ломке общественного уклада, когда возникают новые социальные отношения, регулятивы не могут не меняться, ведь многие из них призваны отражать саму структуру общества, состав его социальных ролей. На политической арене появляются новые общественные типы, новые социальные слои делаются хранителями норм поведения. Идет укрепление новых обращений, и вокруг них нередко разворачивается упорная борьба. Обращения могут становиться символами социальных движений, обозначением общественных идеалов.

В 1906 г. читатели познакомились со сказкой А. М. Горького "Товарищ!". Город рабов и хозяев. В нем нет солниа, нет воли, нет счастья. Но вот в жизнь угнетенных, в их сердца, "отравленные многими обидами, в сознание, засоренное пестрой ложью мудрости сильных,- в эту трудную, печальную жизнь, пропитанную горечью унижений,- было брошено простое, светлое слово:

- Товарищ!"

Оно звало к новой жизни - к жизни правды и равенства - и было для людей "как радостная весть о будущем". И люди повторяли друг другу чудесное слово, смущаясь непривычностью отношений, возникавших между ними.

- Товарищ! - говорили они. И чувствовали, что это слово пришло объединить весь мир, поднять всех людей его на высоту свободы и связать их новыми узами, крепкими узами уважения друг к другу, уважения к свободе человека, ради свободы его.

Когда это слово вросло в сердца рабов - они перестали быть рабами...

В те годы товарищ было обращением революционеров, принятым и среди большевиков. Его отлично знали в этой роли, товарищ характеризовало человека, его убеждения, отчасти и принадлежность к организации. В горьковском рассказе "9-е января" есть образ молодого парня с красным флагом. Его "дерзкий голос" вплетается в толки людей, идущих к царю просить помощи.

Среди множества одновременно звучащих фраз речь парня с красным флагом мы узнаем по обращению товарищи:

- Товарищи! Не обманывайте сами себя...

Но самообман был необходим, и голос человека заглушался пугливыми и раздраженными всплесками криков:

- Мы желаем открыто...

- Ты, брат, молчи!..

- К тому же,- отец Гапон...

- Он знает!..

- Мы тоже люди, как-никак...

- "Он", чай, поймет,- мы просим...

- Должен понять!.. Не бунтуем...

- Опять же,- отец Гапон...

- Товарищи! Свободу не просят...

- Ах, господи!..

- Да погоди ты, брат!

- Гоните его прочь, дьявола!..

- Отец Гапон лучше знает как...

В том, что у членов той или иной организации вырабатывается (а иногда и официально принимается) свое обращение, нет ничего необычного. Разные обращения приняты, например, среди членов отдельных политических организаций Германской Демократической Республики: в Социалистической единой партии Германии - Genosse(in) "товарищ", в Демократической крестьянской партии Германии - Kollege(in) "коллега, товарищ". Но русское товарищ и в дооктябрьские годы не было только внутрипартийным знаком, оно обращалось к поднимающимся на борьбу массам, было для них "яркой, веселой звездой, путеводным огнем в будущее" (А. М. Горький).

В листовке, обращенной к забастовавшим рабочим и работницам фабрики Торнтона (ноябрь 1895 г.), В. И Ленин писал от лица самих рабочих: "Ткачи своим дружным отпором хозяйской прижимке доказали, что в нашей среде в трудную минуту еще находятся люди, умеющие постоять за наши общие рабочие интересы, что еще не удалось нашим добродетельным хозяевам превратить нас окончательно в жалких рабов их бездонного кошелька.

Будемте же, товарищи, стойко и неуклонно вести нашу линию до конца, будем помнить, что улучшить свое положение мы можем только общими дружными усилиями".

История слова товарищ далеко не проста, оно не раз меняло значения, развивало дополнительные оттенки содержания и теряло их. Сочетания товарищ министра, товарищ прокурора трудно воспринять сегодня как названия должностей. Между тем в прошлом такие должности были.

Забыт и "коммерческий" смысл слева, приобретенный им в разного рода "товариществах" на паях, в торговых, страховых и т. п. "компаниях".

Не всегда товарищ обозначало и друга. Главное значение его в русском языке середины XIX в., по свидетельству В. И. Даля,- 'соучастник в чем-либо'. Товарищ - человек, близкий по делу, занятию, член моей организации, моего общества. В этом значении слова, как в зародыше, содержалась возможность появления последующих его применений.

В послании "К Чаадаеву" (1818) поэт обращается к другу дважды:

...Пока свободою горим,

Пока сердца для чести живы,

Мой друг, отчизне посвятим

Души прекрасные порывы!

Товарищ, верь взойдет она,

Звезда пленительного счастья,

Россия вспрянет oтo сна,

И на обломках самовластья

Напишут наши имена!

Едва ли случайно Пушкин называет Чаадаева "товарищем"

именно в заключительной части послания. Не одно лишь ожидание "минуты вольности святой", но и дело, общее дело проглядывает в этих строках. "Товарищ" здесь так же решительно и действенно, как и "обломки самовластья".