Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Том 7. Изборник. Рукописные книги

Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников"

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Том 7. Изборник. Рукописные книги - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 52

Изменить размер шрифта:

«Скажу простейшими словами…»

Скажу простейшими словами,

В чём вера крепкая моя:

Кто ходит голыми стопами,

Тот ближе к правде бытия;

Нагое открывая тело

Светилу пламенного дня,

Себя мы погружаем смело

В купель всемирного огня;

Входя в струящуюся воду,

Где каледьш прост и каждый смел,

В себе находим мы свободу

Для совершенья мощных дел;

А где свободный ветер веет

И грудь вздыхает глубоко,

Там наша воля пламенеет,

И всё свершается легко.

Дружи со светом и с землёю,

С водою, с воздухом земным,

И всё, навеянное тьмою,

Легко отвеется, как дым.

Толкающий людей к обманам,

Царящий над землёю Змий

Низвергнут будет ураганом

С толпой сдружившихся стихий.

«Земли поколебав основы…»

Земли поколебав основы,

Восстал закованный Атлант.

Его деяния суровы,

Но прав разгневанный гигант.

Поработители! Как ложен

Безумно-яростный ваш крик!

Атлант и в бунте осторожен,

Великодушен и велик.

Благое совершая дело,

Он защищает, а не мстит,

И землю он колеблет смело,

Но труд внимательно хранит.

«Бежал я от людей далёко…»

Бежал я от людей далёко.

Мой мир – коралловый атолл.

Живу спокойно, одиноко,

И, как в саду Эдема, гол.

Никто передо мной не в страхе,

Я всё живущее люблю,

Не убиваю черепахи,

Пугливых рыб я не ловлю.

Кокос, банан, – чего же надо

Ещё для счастья моего!

Тяжёлой кистью винограда

Я довершаю торжество.

Порой гляжу на дно лагуны,

Где дремлет затонувший бот;

В часы отлива ночью лунной

Там золотой дукат блеснёт.

Быть может, там дукатов много;

Быть может, был бы я богат,

В часы отлива на отлогий

Спустившись прибережный скат.

Нет, мне не надо и червонца.

Мой мир – коралловый атолл,

Где ясны звёзды, ярко солнце,

Где я пред океаном гол.

«Я становлюся тем, чем был…»

Я становлюся тем, чем был.

Мы жили все до колыбели,

И бесконечный ряд могил

Начало приближает к цели,

И замыкается кольцо,

Навек начертанное строго,

И проясняется лицо

Владыки светлого чертога.

«Не скажешь, какими путями…»

Не скажешь, какими путями

Приходит к нам в душу печаль,

Лицо умывая слезами,

Туманом окутавши даль.

Не скажешь, какою дорогой

Приходит к нам в сердце тоска,

Когда к безнадёжности строгой

Костлявая движет рука.

«Огни далёкие багровы…»

Огни далёкие багровы.

Под сизой тучею суровы,

Тоскою веют небеса,

И лишь у западного края

Встаёт, янтарно догорая,

Зари осенней полоса.

Спиной горбатой в окна лезет

Ночная мгла, и мутно грезит

Об отдыхе и тишине,

И отблески зари усталой,

Пред ней попятившися, вялой

Походкой подошли к стене.

Ну что ж! Непрошеную гостью

С её тоскующею злостью

Не лучше ль попросту прогнать?

Задвинув завесы, не кстати ль

Вдруг повернуть мне выключатель

И день искусственный начать?

«В твоём стремлении крылатом…»

В твоём стремлении крылатом

В просторах, вечно голубых,

Пойми, ты – только малый атом

Средь многих атомов иных.

Всегда меж нами есть преграда.

В предустановленной судьбе,

По слову мудреца, монада

Самозамкнулася в себе.

Чего же каждый атом стоит?

Внимай вещаньям мудреца:

В путях вселенской жизни строит

Глагол Небесного Отца

Предустановленной от века

Гармониею душ и тел

Тоску и радость человека,

Его блистательный удел.

«Божественной комедии…»

Божественной комедии

Давно прошла пора.

Промотано наследие

Злодейства и добра.

Всё некогда великое

Рассыпалося в пыль,

И смотрит племя дикое

На чёртов водевиль.

«Как небо вечернее ясно!..»

Как небо вечернее ясно!

Какая там блещет звезда!

О жизни, погибшей напрасно,

Не надо грустить никогда.

Наносит удар за ударом

Жестокая чья-то рука.

Всё в жизни получено даром,

И радость твоя, и тоска.

Уродливо или прекрасно,

Но всякая жизнь догорит…

И небо вечернее ясно,

И ярко Венера блестит.