Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Том 7. Изборник. Рукописные книги

Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников"

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Том 7. Изборник. Рукописные книги - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 43

Изменить размер шрифта:

«В унылую мою обитель…»

В унылую мою обитель,

Вокруг которой бродит злость,

Вошёл Эдемский светлый житель,

Мальчишка милый, дивный гость.

Босыми шлёпая ногами

О мой натёртый гладко пол,

Он торопливыми шагами

Ко мне с улыбкой подошёл,

И в кресло тихо сел он, рядом

С моим столом, и посмотрел

В глаза мне прямо долгим взглядом,

Как бы струившим токи стрел.

«О, бедный друг мой, как исхожен

Перед душой твоей порог!

Ты всё ещё неосторожен,

И оградить себя не мог.

Впустил ты злость, тоску, тревогу,

И раздражение, и ложь.

С собою в дальнюю дорогу

Грехов ты много понесёшь». –

«Мой милый мальчик, мой вожатый,

Я вижу глаз твоих лучи,

Но тьма во мне, и, тьмой объятый,

Тебя прошу я: научи.

Скрывать я ничего не смею,

Тебя не смею обмануть.

Скажи мне вновь про Алетею

И укажи к ней верный путь.

Веди меня, вожатый милый,

А здесь всегда меня храни,

Из кельи тёмной и унылой

Гостей незваных изгони».

«Растревожил рану, а зачем?…»

Растревожил рану, а зачем?

Что прошло, о том не вспоминай.

Тёмен мир, и глух к тебе, и нем,

Не найдёшь потерянный твой рай,

И того, за что ты изгнан был,

Не искупишь смертною тоской

В час, когда суровый Азраил

Разлучит тебя с земной судьбой.

Только верь, что всё ж разлуки нет,

Что Господень мир неодолим,

Что за гранями несчётных лет

Мы в глаза друг другу поглядим.

«Моя молитва – песнь правдивая…»

Моя молитва – песнь правдивая,

Мой верный, нелукавый стих,

И жизнь моя трудолюбивая

Горела в ладанах святых.

Пускай для слабых душ соблазнами

Пылает каждая из книг, –

К Тебе идём путями разными,

И я в грехах Тебя постиг.

Душа пред миром не лукавила,

И не лукавил мой язык.

Тебя хулою песнь прославила, –

Багряной россыпью гвоздик.

Тебе слагалась песнь правдивая,

Тебе слагался верный стих,

И жизнь моя трудолюбивая

Горела в ладанах святых.

«Ты жизни захотел, безумный!..»

Ты жизни захотел, безумный!

Отвергнув сон небытия,

Ты ринулся к юдоли шумной.

Ну что ж! Теперь вся жизнь – твоя.

Так не дивися переходам

От счастья к горю: вся она,

И день и ночь, и год за годом,

Разнообразна и полна.

Ты захотел её, и даром

Ты получил её, – владей

Её стремительным пожаром

И яростью её огней.

Обжёгся ты. Не всё здесь мило,

Не вечно пить сладчайший сок, –

Так улетай же, легкокрылый

И легковесный мотылёк.

«Издетства Клара мне знакома…»

Издетства Клара мне знакома.

Отца и мать я посещал,

И, заставая Клару дома,

С неё портреты я писал.

Достигнул я в моём искусстве

Высокой степени, но здесь

В сентиментальном, мелком чувстве

Талант мой растворился весь.

Вот эту милую девицу

На взлёте рокового дня

Кто вознесёт на колесницу

Окаменелого огня?

А мне ль не знать, какая сила

Её стремительно вела,

Какою страстью опьянила,

Какою радостью зажгла!

«Вы мне польстили чрезвычайно!» –

Остановясь у полотна,

С какою-то укорой тайной

Вчера сказала мне она.

О, эта сладостная сжатость!

И в ней желанный ореол

Тебе, ликующая святость,

Я неожиданно нашёл!

Светло, торжественно и бело,

Сосуд, где закипают сны,

Невинно-жертвенное тело

Озарено из глубины.

«Балет классический, тебе ли…»

Балет классический, тебе ли

Одежда – мёртвое трико?

А впрочем, позабыв о теле,

И поглупеем мы легко.

Я не заспорю с маской старой,

Приму котурны, как и все

Трагедии античной чары

В их остро-зыблемой красе.

Но скудная замена кожи

Издельем будничных машин

Так смехотворно не похожа

На радость эллинских долин.

«Ещё немного дней добавить…»

Ещё немного дней добавить,

И жизнь окончена моя.

Не надо ни хулить, ни славить

Ни зла, ни блага бытия.

Во времени зыбкотекущем

Земная затихает речь.

Не надо думать о грядущем,

И силы не на что беречь.

К последнему теснятся входу

Улыбчиво мои мечты.

Чтоб обрести свою свободу,

Душа, всё потеряла ты.

Уходишь нищая, с собою

Ты ничего не унесёшь,

Но, меткой брошена пращою,

Ты Алетею обретёшь.