Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Том 7. Изборник. Рукописные книги

Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников"

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Том 7. Изборник. Рукописные книги - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 41

Изменить размер шрифта:

«Всё невинно в Божьем мире…»

Всё невинно в Божьем мире,

Нет стыда, и нет греха.

Божья благость в каждой лире,

В каждом трепете стиха,

И в улыбках, и в лобзаньях,

И в кровавом буйстве мук,

И в полуночных свиданьях,

И в томлениях разлук.

Тот, кто знает ярость моря,

Ценит сладостный покой.

Только тот, кто ведал горе,

Стоит радости земной.

Смертный! Страстной полнотою

Каждый день свой оживляй,

Не склоняйся пред судьбою,

Наслаждайся и страдай.

«Эллиптической орбитой…»

Эллиптической орбитой

Мчится вёрткая земля

Всё дорогой неизбитой,

Вечно в новые поля.

Солнце в фокусе сияет,

Но другой же фокус есть,

Чем он землю соблазняет,

Что он здесь заставил цвесть.

Сокровенное светило.

Ты незримо для очей,

И в просторах ты укрыло

Блеск неведомых лучей.

К солнцу голову подъемлет

От земли гелиотроп,

И тревожным слухом внемлет

Коней Феба тяжкий топ.

Но мечты к Иному правит

Вестник тайны, асфодель.

Сердцу верному он ставит

Средь миров иную цель.

«Слепит глаза Дракон жестокий…»

Слепит глаза Дракон жестокий,

Лиловая клубится тьма.

Весь этот мир, такой широкий, –

Одна обширная тюрьма.

Бесстрастный свод бытописаний,

Мечтаний радужных приют

И строй научных созерцаний

Всегда оковы нам куют.

Безвыходна тюрьма строений,

В ней всем начертаны пути,

И в области своих стремлений

Не удается нам уйти.

Под пыльною тюрьмой одежды

Хиреет тело, стынет кровь,

И увядают все надежды.

К покорству душу приготовь.

Под бренною тюрьмою тела

Томится пленная душа.

Она в бессильи охладела,

Освободиться не спеша.

Но будет свергнут Змий жестокий,

Сожжётся новым Солнцем тьма,

И станет этот мир широкий

Свободный дом, а не тюрьма.

В альбом («Любовь сочетает навеки…»)

Любовь сочетает навеки.

В пыланьи безмерной любви

Проплывши чрез смертные реки,

В раю безмятежном живи.

В лирическом светлом покое

Простивши земные грехи,

Душа прозревает иное,

Слова сочетая в стихи.

Какая бы нас ни томила

Земная и злая печаль,

Но песен чудесная сила

Уносит в звенящую даль,

Где ждёт госпожа Дульцинея,

И дивную пряжу прядёт,

Где, вечно пред ней пламенея,

Бессмертная роза цветёт.

«Бежал я от людей далёко…»

Бежал я от людей далёко.

Мой мир – коралловый атолл.

Живу спокойно, одиноко,

И, как в саду Эдема, гол.

Никто передо мной не в страхе,

Я всё живущее люблю,

Не убиваю черепахи,

Пугливых рыб я не ловлю.

Кокос, банан, – чего же надо

Ещё для счастья моего!

Тяжёлой кистью винограда

Я довершаю торжество.

Порой гляжу на дно лагуны,

Где дремлет затонувший бот;

В часы отлива ночью лунной

Там золотой дукат блеснёт.

Быть может, там дукатов много;

Быть может, бып бы я богат,

В часы отлива на отлогий

Спустившись прибережный скат.

Нет, мне не надо и червонца.

Мой мир – коралловый атолл,

Где ясны звёзды, ярко солнце,

Где я пред океаном гол.

«Не скажешь, какими путями…»

Не скажешь, какими путями

Приходит к нам в душу печаль,

Лицо умывая слезами,

Туманом окутавши даль.

Не скажешь, какою дорогой

Приходит к нам в сердце тоска,

Когда к безнадёжности строгой

Костлявая движет рука.

«Я становлюся тем, чем был…»

Я становлюся тем, чем был.

Мы жили все до колыбели,

И бесконечный ряд могил

Начало приближает к цели,

И замыкается кольцо,

Навек начертанное строго,

И проясняется лицо

Владыки светлого чертога.

«Огни далёкие багровы…»

Огни далёкие багровы.

Под сизой тучею суровы,

Тоскою веют небеса,

И лишь у западного края

Встаёт, янтарно догорая,

Зари осенней полоса.

Спиной горбатой в окна лезет

Ночная мгла, и мутно грезит

Об отдыхе и тишине,

И отблески зари усталой,

Пред ней попятившися, вялой

Походкой подошли к стене.

Ну что ж! Непрошеную гостью

С её тоскующею злостью

Не лучше ль попросту прогнать?

Задвинув завесы, не кстати ль

Вдруг повернуть мне выключатель

И день искусственный начать?