Книга разлук. Книга очарований - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 25

Распорядитель пира и старые трезвые гости не понимали, чему радуется упившаяся этою простою водою девушка, и улыбались ее слезам и ее восклицаниям. Новобрачные, выпившие немало, дремали и посматривали на тяжелый темный занавес над входом в опочивальню: он, молодой муж, уже почти ничего не видел и не слышал, она, молодая жена, была в досаде на то, что учитель не сделал для нее чуда, и на то, что юная подруга ее веселится чему-то в час, когда вся веселость должна принадлежать только ей.

Она не видела чуда, и дом ее будет пуст…

Учитель тихо оставил пиршество и с матерью своею удалился в тот дом, где его приняли на ночь. Восторженная дева шла за ними, и пела, и восклицала, и плясала, и, забегая перед учителем, падала лицом на землю и целовала учителю ноги, и опять плясала, и смеялась, и плакала. Когда закрылась за учителем дверь дома, восторженная дева с воплями радости выбежала из города, и всю ночь лежала на мокрой и теплой траве у ручья, и плакала от несказанной радости. Сладко и звонко пел над нею соловей, и благоухали белые и алые розы, и звезды вели над нею свой вечный хоровод под музыку высоких сфер.

Утром вернулась в свой дом, навеки обрадованная и навеки опечаленная радостью и скорбью, широкими, как небесные высокие сферы. Пророчествовала об учителе и пророке, смеясь и плача. Говорили о ней:

– Безумная!

Жалели. Но и завидовали, – знали, что она видела великие тайны и дивные чудеса, что перед нею открывалось небо, что с нею говорил Бог.

Мудрые девы

В украшенном цветами и светлыми тканями покое Девы ждали Жениха. Их было десять, они были юны и прекрасны, и были среди них Мудрые девы, и были Неразумные.

Вечер отгорел и погас, как погасает в небе каждый вечер. Дыхание темно-синего холода простерлось над землею, и далекие, вечные звезды начали свой медленный хоровод. Девы приготовили все, что надо было для брачного пира, и сели за стол. Одно место среди них было пусто, – то было место для Жениха, которого ждали, но которого еще не было здесь.

Десять светильников горели перед Девами. На белой скатерти стола стояли сосуды с вином и хлебы.

Тихи были голоса беседующих Дев. Черная ночь молчала в саду за окнами украшенного брачного чертога, – а издали доносились откуда-то веселые песни, смех, музыка, шумные восклицания. Там, недалеко от дома, где ждали Девы Жениха, веселились и пировали Девушки, юные Женщины и праздные Молодые люди, – и всем им не было никакого дела ни до Жениха, приходящего во тьме и тайне, ни до Невесты, таинственно зажигающей высокий свой светоч.

Они, беспечные, плясали, и пели, и смеялись, и славили сладостные очарования буйной жизни. В их песнях говорилось о том, что жизнь дается каждому только один раз, что юность пролетает быстро, и что надо торопиться вкусить ее восторги и услады, пока еще кровь горит избытком стремительных сил. Тихо беседовали Девы:

– Теперь уже скоро придет Жених.

– Да, мы скоро дождемся его.

– Как они там шумят!

– Как безумны их песни!

– Как грубо звучит в ночной тишине их хохот!

– Жениху будет неприятен этот шум.

– Жених добрый, – он не осудит.

– Он уже скоро придет.

– Не он ли это вошел в сад?

– Не он ли стоит у порога?

– Не он ли заглянул к нам в окно?

– Не пойти ли нам к нему навстречу?

– Нет, в саду пусто и тихо.

– У дверей нет никого.

– Только черная ночь смотрит к нам в окна.

Длилась ночь. Ждали Девы. Беседовали тихо.

Все громче и веселее становились голоса пирующих. Жених не приходил.

– Его все еще нет, – говорили опечаленные Девы.

– Он придет в полночь, – говорили они, утешая сами себя.

– Будем ждать.

– Как долго!

– Как скучно!

– Не надо роптать на Жениха.

– Он придет.

– Надо ждать, – он утешит нас.

– Как долго ждать! Уже и полночь прошла.

Стали роптать Неразумные девы. Они говорили:

– Мы здесь сидим и ждем, а он забыл о нас.

– Может быть, и не придет.

– Может быть, он пирует с другими.

– Зачем же мы ждем его, глупые?

– Как весело там!

– Не смешно ли, что мы сидим здесь, за накрытым столом, а сами не пьем, не едим, и не радуемся, и ждем Жениха, который не приходит, хотя уже прошли назначенные сроки!

– Не пойти ли нам туда, где так весело?

– Подождите, – говорили Мудрые девы. – Жених придет. – Он стукнет в дверь, станет на пороге, посмотрит на нас благостными очами, – и тогда начнется у нас веселье, более светлое и радостное, чем то, которому вы завидуете.

Но уже не захотели Неразумные девы ждать дальше. Они говорили:

– Мы пойдем туда, где весело. Идите и вы с нами. Если Жених не пришел вовремя, то он может сходить за нами и туда, где мы будем. Можно оставить ему на столе записку.

И взяли Неразумные девы свои светильники и ушли, – шесть Неразумных дев. Остались четыре Мудрые девы. Он сели близко одна к другой и тихо беседовали о Женихе и о тайне и ждали.

Но Жених не пришел. Тишина и печаль томились и вздыхали в украшенном брачном покое, где Мудрые девы проливали тихие слезы, сидя за столом перед догорающими светильниками, перед нетронутым вином и неначатым хлебом. Дремотные смежались порою очи, и грезился Мудрым девам Жених, стоящий на пороге. Радостные, вставали они со своих мест и простирали руки, – но не было Жениха с ними, и никто не стоял на пороге.

Догорели светильники, побелели окна, птичьими щебетаньями засмеялся утренний сад, – и поняли Мудрые девы, что Жених не придет. Они склонились над столом и плакали долго. Чем ярче пылала заря, тем бледнее становились их щеки.

Тогда сказала мудрейшая из Дев:

– Сестры, сестры! вот уйдем мы домой и потом станем вспоминать эту ночь. И что же мы вспомним? Мы ждали долго, – и Жених не пришел. Но, сестры, и Неразумные девы, если бы они были с нами в эту ночь, не то ли же самое сохранили бы воспоминание? На что же нам мудрость наша? Неужели мудрость наша над морем случайного бывания не может восставить светлого мира, созданного дерзающею волею нашею? Жениха нет ныне с нами, – потому ли, что он не приходил к нам, потому ли, что, побыв с нами довольно, он ушел от нас?

Радостны стали Мудрые девы и перестали плакать. Они налили вино в свои чаши, и разломили хлеб, и ели, и пили, и веселились. И говорили они:

– Жених ушел от нас рано.

– Краткое время побыл с нами Жених, – но сердца наши утешены и кратким его пребыванием с нами.

– Жених ушел, но он – наш возлюбленный Жених.

– Он любит нас.

– Он оставил нам золотые венцы на головах наших.

Окончив свою радостную трапезу, встали Мудрые девы из-за стола. На пороге брачного чертога остановились они все четыре, обнимая одна другую, и простерли с прощальным приветом свои руки вслед уходящему Жениху. Глаза их были полны слез, и лица их были бледны, и губы их улыбались печально.

В это время окончился шумный пир, и шесть Неразумных дев возвращались домой. Остановясь у порога, где стояли Мудрые девы, Неразумные смеялись, дразнили Мудрых и спрашивали:

– Дождались Жениха?

– Весел был ваш пир с Женихом?

– Что же вы теперь одни и Жениха не видно с вами?

Мудрые девы ответили им кротко:

– Жених ушел.

– Мы его провожали.

– Вот уже белый хитон его мелькнул в последний раз из-за деревьев и не виден больше.

– В ту сторону, где восходит солнце, ушел Жених.

Не верили им Неразумные девы, громко смеялись и говорили:

– Вам стыдно сознаться, что Жених не пришел к вам.

– Чем вы докажете, что он был с вами?

– Покажите нам его подарки.

Мудрые девы отвечали:

– Он подарил нам золотые венцы.

– Он сам надел их на наши головы.

– Разве вы не видите, как сияет золото наших венцов над нашими головами?

Неразумные девы, – пять из них, – смеялись и говорили:

– Никаких нет венцов на ваших головах.

– Вы сами себя уличаете вашею выдумкою.

– Должно быть, во сне видели вы, как приходил к вам Жених.