Приёмыш на заклание - Куин (Квин) Эллери - Страница 41

– Давайте не будем разбирать, кто кого и куда именно втянул, – поморщился Ричард Квин. – Вот Эйб, кажется, готов задушить меня...

– Ну, ты не приставлял мне нож к горлу и не заставлял силой что-то делать, – мрачно возразил Перл. – Я просто пытаюсь сейчас определить, что будет дальше. Как, по-твоему, скандал он нам устроит?

– Ни за что!

– А ведь он может основательно попортить нам жизнь.

– Хамфри не в состоянии позволить себе подобное удовольствие. Результатом может быть возобновление следствия по делу во всем объеме, а он всячески стремится этого не допустить. – Инспектор поднял голову. – Все, что произошло сегодня, еще нельзя назвать полной неудачей. Нам удалось подтвердить два важных обстоятельства. Во-первых, в тот вечер он действительно заменил грязную наволочку на чистую, ибо иначе ни за что не заметил бы какой-то разницы. Во-вторых, грязную наволочку он не уничтожил, так как уже был готов поверить, что мы ее нашли. Нет, нет, еще не все потеряно!

– Ричард, вы так говорите, словно намерены продолжать, – удивленно сказала Джесси.

– А как же иначе?! – изумился Квин. – Конечно, продолжать. Да и как сейчас можно остановиться? Мы заставили его перейти к обороне.

Джесси внезапно расхохоталась. Ее смех показался Квину странным, и он подошел к ней, но она умолкла так же внезапно, как и начала смеяться.

— Извините, Ричард. Это становится смешным.

— Ничего смешного я тут не нахожу.

— Простите, пожалуйста. — Джесси прикоснулась к руке инспектора.

— А вы продолжать не желаете? — сердито поинтересовался он.

Она бессильно опустила руку.

-— Не знаю, Ричард. Я так устала, так устала...

... Возвращение в Нью-Йорк было тяжелым. Квин казался одновременно чем-то угнетенным, возмущенным и разочарованным, а Джесси, у которой от боли раскалывалась голова, даже не пыталась разобраться в его состоянии. На 71-й улице она вышла. Квин пообещал поставить в гараж ее машину и, не говоря больше ни слова, уехал.

Джесси долго металась в постели. На этот раз аспирин ей не помог, и от нервного напряжения у нее начала сильно чесаться кожа. Под утро она приняла таблетку сильного снотворного и погрузилась в тяжелое забытье.

Она проснулась от звуков каких-то падений и бросков. В гостиной Глория Сарделла швыряла на пол сумки, чемоданы и свертки.

«Боже мой! — подумала Джесси. — Ведь сегодня уже тридцатое».

И она тут же приняла решение.

—- Ричард, я решила поехать домой, — сообщила она ему по телефону.

— Твердо решили? — спросил он.

— Да получилось как-то так, что, по существу, вопрос решился без меня, — с деланной непринужденностью ответила Джесси. — Я совсем забыла, что Глория должна возвратиться тридцатого. Видно, я так была занята, что потеряла всякое представление о времени... Ричард, вы слушаете?

— Слушаю.

— Я чувствовала себя прямо какой-то дурой, когда Глория сегодня утром вошла в квартиру. Уж встретить-то ее в порту я могла бы! Конечно, Глория была очень мила и сказала, что я могу жить у нее сколько мне хочется...

— Ну и почему бы вам не пожить еще... — Квин откашлялся.

— Я очень стесню Глорию. Вы же знаете, какая у нее маленькая квартира. Да и, кроме того, какой смысл? Напрасно, Ричард, мы все затеяли. — Джесси умолкла в ожидании, что Квин что-то скажет, но он молчал. — Пожалуй, будет лучше, если я вернусь к себе домой...

— Джесси...

— Да, Ричард?

— Почему мы об этом должны говорить по телефону? Разумеется, если вы не хотите больше встречаться со мной...

— Какая глупость!

— Тогда можно мне отвезти вас в Роуэйтон?

— Пожалуйста, раз вам хочется.

... Всю дорогу до Коннектикута Квин вел машину так медленно, что им, не переставая, сигналили.

Некоторое время он говорил о расследовании, которым они занимались.

— Прошлой ночью я никак не мог уснуть и принялся вновь читать сообщения моих ребят за то время, когда они вели слежку за Хамфри. Мне бросилось в глаза одно обстоятельство, которое никакого значения не имело для нас прежде. В сообщении за ту пятницу, когда Хамфри куда-то перевел жену из санатория Дуэйна, говорится, что рано утром шофер выехал из города на большой крытой машине. А вы помните, что, по словам Элизабет Кэрри, миссис Хамфри увезли именно на большой крытой машине. Мне теперь кажется, что Хамфри послал Каллэма в Нью-Хейвен, а сам, чтобы отвлечь нас, остался а Нью-Йорке. Видимо, где-то по пути Каллэм взял в машину двух санитарок. По крайней мере такую возможность нельзя отбрасывать, и я сегодня же намерен все это тщательно проверить.

— Что же вы мне раньше не сказали, Ричард?! Я ни за что не разрешила бы вам тратить время на то, чтобы везти меня домой.

— Это дело вполне можно отложить до моего возвращения в город, — быстро ответил Квин.

— И теперь вы намерены взять в работу Генри Каллэма?

— Да, чтобы добиться от него, где сейчас Сара Хамфри...

Однако большую часть пути они молчали.

В Роуэйтоне Квин внес чемоданы Джесси в дом. Он отрегулировал плохо закрывавшийся кран на кухне, восхищенно отозвался о цинниях, выращенных Джесси, выпил предложенного ею кофе, но все это время держался как-то отчужденно, и у Джесси снова начала болеть голова.

«Нет, я ему помогать не буду, — с яростью подумала она. — Не буду, не буду!..»

Квин отклонил предложение отвезти его на вокзал и тут же вызвал по телефону такси.

Уже в самый последней момент, когда машина ожидала у крыльца, он вдруг сказал:

— Джесси, я не могу уехать без того...

— Да-да?

— Без того... ну, без того, чтобы не поблагодарить вас...

— Поблагодарить меня?! — «Милая моя, — подумала она, — да ты уже перестаралась! Но как же другим-то удается выходить из подобных положений? » — Боже мой, но за что?

Носком ботинка Квин бесцельно водил по ковру.

— За два самых чудесных месяца в моей жизни.

— Это я должна поблагодарить вас, мистер Квин. Мягко выражаясь, я тоже не скучала. — «Ну и ответ! ».

— Я не имею в виду дело Хамфри. — Квин дважды откашлялся, причем второй раз с раздражением. — Вы стали значить для меня очень много, Джесси.

— Серьезно? — «О, боже! »

— Да, очень много. — Он с гневом уставился на ковер. — Я понимаю, что не имею права...

— Ричард!

— Я хочу сказать, что человеку моего возраста...

— Опять вы об этом!

— А вы такая моложавая и красивая...

«Не хватает только, — подумала Джесси, — чтобы у меня, как всегда бывает в таких случаях, заурчал желудок... Вот, начинается».

— Да, Ричард? — нарочито громко поспешила спросить она.

В это мгновение таксист принялся отчаянно сигналить. Ричард Квин густо покраснел, схватил руку Джесси, потряс ее, словно пытался удержать вырывавшуюся рыбу, пробормотал: «Я вам потом позвоню» — и выбежал.

Джесси опустилась прямо на пол и разревелась.

«Никогда он больше не позвонит, — решила она. — Зачем это ему нужно? Я все время кокетничала с ним, а потом отвернулась от него. Не вернется он! »

Она приняла две таблетки аспирина и, чтобы наказать себя, не стала запивать их водой. Потом она занялась развешиванием своих платьев.

«Убитые младенцы... Мое справедливое негодование... А знаешь, Джесси Шервуд, — безжалостно сказала она себе, свирепо заталкивая в шкаф плечики с платьями, — правда заключается в том, что ты противная старая дева. Да, да, сварливая старая дева. Сама во всем виновата, и нечего теперь сваливать вину на кого-то. Дело не только в том, что ты поощряла беднягу и довела его до того, что он снова почувствовал себя молодым, а потом повернулась к нему спиной... »

Однако мысли Джесси упорно возвращались к наволочке. Она пыталась не думать о ней, но ничего не могла с собой поделать. Как она была уверена, что им удалось сделать точную копию той, которую она видела, а ведь оказалось, что это не так! Хамфри с одного взгляда определил подделку. Но — каким образом? Что именно она не заметила или забыла? Может быть, ей удастся припомнить это сейчас?