Шуточки жизни - Быстрова Ирина - Страница 40

Димка знает Олега лучше всех нас. Это он познакомил Жаннету с Олегом.

– Будь это не Николаша, – вдруг говорит Димка, – может быть, еще бы все и обошлось, но так вот…

– Подожди, подожди, – прерываю я его, – а что Олег имеет против Николаши?

Димка мнется:

– Да так вроде и ничего…

– Да он его совсем не знает! – встаю грудью на защиту Николаши.

Признаться, Николаша мне импонирует больше, чем Олег. Да, иногда я считаю его мямлей, но по мне – так лучше мямля, чем Олег-крутышка.

– Не знает, – соглашается Димка. – Но того, что он о нем знает, Олегу достаточно. Он называет Николашу подкаблучником и слизняком.

– За что? – поражаюсь я.

– Да ни за что, – в сердцах говорит Димка. – Ты что – не понимаешь? Они просто – два разных типа мужиков. Олег не переваривает мягкотелых. У него один разговор: «Как баба» – и все.

– Да ему-то какое дело до Николашиной мягкотелости? – продолжаю возмущаться я.

Надо же, сама не ожидала, что я такая фанатка Николаши!

– А тебе какое дело до привычки Ленки курить в постели? – ни с того ни с сего спрашивает Димка.

– Какой Ленки? – изумляюсь я.

– Такой Ленки, – обиженно бурчит он.

– А-а, – вспоминаю я, – той Ленки…

«Та Ленка» – очередная проходная пешка на шахматной доске Димкиных любовных увлечений. «Та Ленка» курила в постели, носила парики и издавала жуткие взвизги, когда смеялась. «Та Ленка» была излюбленной темой наших разговоров с Жаннетой и Галкой. Года три назад.

– Вы же ее тоже совсем не знали, – в Димкиных глазах все еще плещется обида, – но это вам не мешало мыть ей кости. Так и Олег. Просто видит Николашу – когда вы все вместе где-то тусуетесь – и его от Николаши трясет. Ясно тебе?

– Ясно, – со вздохом говорю я. – Извини, Димка, если мы разрушили твою личную жизнь…

Димка окидывает меня подозрительным взглядом. Но я вполне серьезна, потому что меня вдруг посетила неожиданная мысль: «та Ленка», конечно, была странная особа, но ведь она оказалась последней более или менее постоянной Димкиной подружкой, с тех пор он одинок и периодически невероятно грустен. Неужели это из-за того, что мы…

– Извини, – повторяю я с покаянным видом.

– Ладно, – Димка дожевывает сэндвич, – проехали. А Жаннете от меня передай – пусть даже не думает. Я понимаю, что она сейчас как та мартышка, которая и на елку хочет влезть, и зад не ободрать, но ты же знаешь, так не бывает.

Я киваю, отпивая кофе. Так не бывает. Хотя непонятно, зачем мартышке-то на елку? Ей бы лучше на пальму, но – не суть.

– Поэтому пусть зажмет свои слезы в кулак и ищет другие варианты. – Димка бросает взгляд на часы. – Нам пора, а то тебя начальство в ковер закатает. Он, похоже, у вас мужик суровый.

– С чего ты вдруг решил? – заинтересовываюсь я.

– Сверлил меня взглядом, как будто подозревал в экономическом шпионаже. Или, – Димка прищуривается, – он на тебя глаз положил?

– Дурак ты, Димон, – отмахиваюсь я. – У него такая девушка есть, ты бы от зависти сдох. Я с ней рядом, как с Кэтрин Зета-Джонс.

Димка считал Кэтрин самой красивой женщиной в мире, что, впрочем, не мешало ему увлекаться и совершенно невзрачными экземплярами.

– Девушка, говоришь. – Димка продолжает щуриться на меня. – А тебя это заедает, да?

– Иди ты, – бормочу я и встаю из-за стола. – Поехали.

Мы несемся на всех парах в офис, как выясняется, зря. М.А. уехал на какую-то срочную встречу.

– Просил извиниться, – безмятежно сообщает Вика. – Когда вернется, зайдет к тебе.

– Спасибо. – Я обнимаю свои бумажки и ухожу восвояси. Разочарована? Или обрадована? Понемногу и того и другого. Ну, раз нет спешки, посижу еще над филиальским бюджетом. Так, а это еще что такое? Я впиваюсь взглядом в экран. Почему здесь стоит эта цифра? Я лихорадочно проверяю расчеты на калькуляторе. Вот это номер! Хороша бы я была, явившись к М.А. с этим ужасом. Ф-фу! Я тщательно проверяю остальные таблицы. Ага, вот еще. Все дело в формуле. Так, это сюда, а это – сюда. Хорошо, что М.А. подвис на своей встрече. Я смотрю на часы. Надеюсь, еще с полчаса у меня есть в запасе. Следующие полчаса я провожу за тем, что дополняю свои прежние расчеты новыми идеями, на этот раз проверяя каждую строчку и каждый столбец таблицы дважды. И как я не заметила ошибку? Все оттого, что свалились всякие Жаннеты… Дверь тихонечко скрипит.

– Привет, Лелька.

А вот и рояль под кустами. Жаннета. Все-таки не выдержала. Я обещала ей отчитаться о рандеву с Димкой вечером, но, видно, придется сейчас. Вот интересно, долго еще будут Жаннету держать на работе в ее дизайнерском салоне? Ее ж там почти не бывает. То Москва, то разъезды полгороду в погоне за свежими новостями – какая уж тут работа.

– Привет. – Я поворачиваюсь к ней, стараясь быстренько нацепить на лицо беспечную улыбку.

Жаннета не покупается на мой фальшивый оптимизм и с трагической ноткой в голосе вопрошает:

– Ну? До чего вы договорились?

– Заходи, – приглашаю я, толкая дверь в кабинет.

И сообщаю ей, как только она усаживается в гостевое кресло:

– Он категорически против.

– Я так и знала, – немного помолчав, говорит Жаннета. – Я так и чувствовала уже со вчерашнего дня. Знала, что он не скажет: «Да бросьте вы, девчонки, что за пустяки!»

И уже успела привыкнуть к этой мысли, понимаю я, внимательно рассматривая ее. Жаннета сегодня выглядит почти как обычно. Спокойная, в меру томная, прическа – волосок к волоску, идеальный маникюр, какой-то новый, потрясающе сидящий на ней костюм. Неужели этой холеной светской даме нужен ребенок? Никогда не подумаешь. Но – как говорит моя мама – значит, тайники ее души тщательно запечатаны, и не каждому суждено в них заглянуть. Даже самым близким друзьям.

– Как ты? – спрашиваю я.

– Уже вполне прилично, – отвечает Жаннета и оглядывает кабинет. – Тебе поменяли мебель?

– Да.

– Симпатично.

– По-моему, тоже.

Мы молчим. Может, предложить ей кофе?

– Кофе? – спрашиваю я.

– Один глоток, если можно, – соглашается Жаннета. – И потом я сразу пойду, а то и так отвлекла тебя.

– Да все нормально, – успокаиваю ее я. – Я все равно собиралась сделать перерывчик. Глаза устали от напряжения. Сейчас схожу за кипятком.

В коридоре сталкиваюсь с М.А.

– Я вернулся, – радостно объявляет он.

– Э-э… – мнусь я. – А можно?..

– Вы заняты, – понимающе кивает М.А. – Ничего страшного. Дайте мне расчеты, я их посмотрю, а позже, когда вы освободитесь, зайдете.

– Хорошо, – отвечаю я и поворачиваю обратно к своему кабинету.

– Добрый день, – говорит М.А., заходя за мной в комнату.

– Добрый день, – отзывается Жаннета.

Я СОБИРАЮ БУМАГИ В КУЧУ и протягиваю ему.

– Благодарю. – М.А. делает легкий поклон и исчезает за дверью.

– Я – за кофе, – опять обещаю я Жаннете и оставляю ее одну.

– Олька, – прокурорским тоном начинает Жаннета, как только я разливаю кипяток по чашкам, – я знаю этого мужика.

Счастливец М.А. Его все знают.

– Откуда? – беззаботно спрашиваю я.

– Не придуривайся. – Жаннета поджимает ярко-красные губы.

И тут я вспоминаю. О черт! Столько всего свалилось за последние дни, что у меня и из головы вылетело…

– Это ваш новый зам? – продолжает Жаннета.

– Да, – обреченно говорю я.

Димка абсолютно не прав. Дур среди нас нет. Жаннета вычислила меня на раз-два.

– Теперь мне все ясно. – Она крутит идеально уложенной головой. – Нет, ну как ты нас дурила! «Он мне не очень», «У меня другие планы»… Одного я только не понимаю. Почему не сказала, что это твоя неистовая институтская любовь?

– Ничего не неистовая, – тихо говорю я. – Так…

– Брось. – Жаннета со стуком ставит чашку на стол. – Я помню, как ты умирала на третьем курсе. И собиралась пойти к нему знакомиться. И соврала, что ходила и его не было дома…

– Соврала? – Я с удивлением смотрю на нее. – Откуда ты знаешь? Ты ни слова мне тогда не сказала.

– Конечно не сказала. – Жаннета с жалостью смотрит на меня. – Ты выглядела такой несчастной. Я сразу догадалась: что-то произошло. Он что, тебя отправил назад? Мерзавец! А теперь такой любезный – куда бы деться!