Болгарская пророчица Ванга - Стоянова Красимира - Страница 24

- Иногда я прихожу к сестре очень рано, - говорит Любка, - прежде, чем она начала принимать посетителей, и часто застаю ее очень усталой. Спрашиваю ее, почему она не спала, а она мне отвечает: "Не могу спать, так как всю ночь была в самых напряженных районах земли и вижу страшные события - Мне хотелось бы сейчас поспать, когда люди уже проснулись, но не могу, потому, что посетители ждут меня!.."

- После большого наводнения в Скопье, - продолжает Любка, - мы с Вангой поехали в гости в Струмицу к нашему давнему знакомому - Панде Ашкапову. Он был очень расстроен, так как его дом в Скопье был полуразрушен наводнением, и он спросил сестру, что ему делать, отремонтировать старый дом или же собирать деньги на новый? А Ванга сказала: "Зачем тебе новый дом, человек! Беги из Скопье, потому что совсем скоро там случится что-то страшное. Сиди себе в Струмице".

Через неделю после этого в Скопье произошло сильное землетрясение, причинившее много бед.

ЧЕЛОВЕК И ЕГО ТРЕВОЖНОЕ ВРЕМЯ

В начале 1968 года Ванга несколько раз погружалась в транс и кричала: "Помните Прагу! Помните Прагу! Большие силы кружат над городом и кричат: "Война! Война! Прага превратится в пруд, где будут ловить рыбу!"

Страшно было ее слушать. Есть много свидетелей, слышавших эти слова, потому что она повторяла их много раз.

А затем все мы стали свидетелями событий в Чехословакии, но что она хотела сказать тем, что Прага превратится в рыбный пруд, так и не поняли по сей день. Обычно она не объясняет и редко растолковывает сказанное ею, в особенности в тех случаях, когда это касается важных, судьбоносных событий, говоря, что она сама их не понимает.

Ванга избегает говорить о политике, и у нее имеются на то свои основания, потому что ее слова могут быть истолкованы по-разному. Но все же иногда, хотя и мало, она касается подобных тем. Вот какой интересный разговор состоялся у нее в 1981 году с ливанским журналистом Абделем Амиром Абдаллой, который поделился впечатлениями от встречи с ней в своей статье, опубликованной в политическом еженедельнике "Аль-кнтах-аль-араби, выходящем в Бейруте. Его рассказ дошел до нас в переводе с итальянского. Он был помешен в журнале "Булгария д'Оджи" (N 2 за 1982 г.). Журналист был гостем агентства София Пресс. Передаем его рассказ в сокращенном виде.

У Ванги.

Комната, как и множество других. Посреди - рефлектор. Ванга сидела на диване, покрытом ковром в синюю и оранжевую полоску. Я попытался сконцентрировать все духовные силы, чтобы не попасть под влияние этой женщины. Снял очки и посмотрел на лица остальных трех женщин, сидевших в углу комнаты. Все словно отпечатывалось в моем сознании.

Царила тишина. Она была навеяна лицом Ванги. Затем Ванга подняла голову и сказала сильным, уверенным голосом, отражавшим непоколебимую боль:

- Ливанский журналист, подойди и сядь здесь. Шофер пусть выйдет!

Это был первый сигнал, продемонстрировавший силу Ванги. Как она узнала о том, что шофер был в комнате?

- Дай мне кусочек сахару, ливанский журналист! Я вытащил сахар из кармана и положил на стол,

чтобы посмотреть, как она его возьмет. Без каких-либо усилий она протянула руку и взяла сахар. Затем начала ощупывать его. Рука ее двигалась уверенно.

Ванга повернулась ко мне, и у меня возникло впечатление, что она наблюдает за мной как бы внутренним взором. Затем она сказала:

- Ты носишь очки, которые надеваешь главным образом во время важных встреч и при других таких обстоятельствах. Почему сейчас ты их снял?

Второй удар, нанесенный Вангой моему недоверию.

- Слушай, - сказала она, - твой отец и твоя мать живы и сейчас находятся в Ливане. В это мгновение твоя мать дома, а отца там нет, может, он в поле. Ты живешь в городе и занимаешься журналистикой двенадцать лет. Пишешь об услугах, но можешь писать и о политике. Но твой вклад в этой области невелик, о политике пишешь редко. В 1982-1983 годах добьешься больших успехов в работе. У тебя будет семеро детей, а когда тебе исполнится 42 года, станешь свидетелем большой войны, но я не скажу тебе, кто ее развяжет.

Последовали несвязные восклицания, казалось, что она или отдает приказ, или выражает восхищение чем-то.

- Ты мусульманин и соблюдаешь праздники мусульманского календаря. У вас есть большой священный текст - Коран. Ты должен прочитать его целиком, особо обратив внимание на главы 9, 10, 11 и 12.

Ванга продолжила:

- В 1984 году Сирия будет вести большую войну, ибо события очень осложнятся. Ты был в Иерусалиме? Сейчас вижу Багдад. Что это Багдад? Ты поедешь туда.

Она продолжала говорить, не давая мне возможности задавать вопросы.

- Проблемы придут в Ливан с севера и с юга, с востока и с запада. Вижу Нил. Что это Нил? Ты и там побываешь. Перед тобой лежит много дорог.

Послушай, журналист ты должен очень уважать свою мать. Должен помнить, что она чего-то хочет от тебя.

Ливан окружен языками пламени. Есть много красных плодов и много воды. Но в вашей стране нет и не будет нефти.

Затем Ванга спросила меня:

- Кто сказал тебе обо мне?

- Главный редактор Уалид аль-Хюсейнн хотел поговорить с тобой.

Ванга помолчала, а затем снова стала ощупывать пальцами кусочек сахару.

- Сейчас в Ливане много вооруженных машин. В мае 1982 года ваше небо почернеет. - Потом продолжила: - В Ливане много комитетов, но они ничего не могут сделать. Окопы останутся открытыми и баррикады не будут разрушены.

Кто был вашим пророком? Тот, кто проповедует и смотрит на три планеты? Вижу, как его душа входит и мою комнату.

Кто это Элнас Саркис? Ваш президент, христианин, холостяк, он арабского происхождения. Хороший политик. Но сейчас в Ливане много войск.

Ваши отношения с Сирией всегда должны быть очень хорошими. В будущем эти отношения будут еще лучше.

Ванга на мгновение замолчала, а потом добавила:

- Слышишь, в этот момент в Бейруте ведется война.

Затем сказала:

- Этот огонь будет погашен, но затем вспыхнет вновь.

Потом спросила меня:

- Ты одобряешь эту войну? Я ответил:

- Нет, не одобряю.

Госпожа Ванга сказала мне это 2 декабря 1981 года в 8 час, 45 мин.

Вернувшись в Ливан, я разыскал в архивах материал, в котором говорилось, что в этот день в западной части Бейрута велось кровопролитное сражение между сторонниками двух организаций.

Обычно Ванга не говорит о политике. И все предупреждали меня об этом. Но почему со мной она заговорила именно о политике? Может, потому что я был озабочен политической ситуацией в стране и думал о дальнейшей участи Ливана? Я думал об этом перед встречей с Вангой, и вечером, прежде чем заснуть, и мои тайны отпечатались в кусочке сахара, а Ванга затем дешифрировала их с помощью своих чувств и облекла их в слова.

Возвращаясь в Софию, я долго думал об этой женщине, дарование которой признано государством. В гостинице я размышлял над сказанным Вангой пришел к выводу, что не стоит публиковать то, что касается лично меня, и уж тем более всех нас, и в первую очередь моей родины Ливана.

Почему? Потому что, если сказанное Вангой подтвердится, это будет ужасно! Мне хотелось верить, что это всего лишь слова.

Ну и повезет же Ливану, если верить Ванге.

О политическом положении и будущем Никарагуа Ванга разговаривала с одним высокопоставленным представителем этой страны в 1978 году. Гость выразил надежду, что, возможно, положение там скоро нормализуется, хоть бы отчасти, но Ванга заметила:

- Нет, там прольется еще много крови. Реки крови. Что вас еще ждет, вы даже себе не представляете!

Сочельник - 24. XII. 1981 г. Сидим у камина рядом с Вангой и смотрим на догорающие поленья. Есть такое старое поверье - по тому, как сгорят дрова и как расположатся угольки, можно судить, каким будет следующий год. Мы следим за причудливой игрой язычков пламени и молчим. Старейшина нашей семьи - Ванга, и мы просим ее сказать, будет ли счастливым наступающий год. Она, естественно, не может видеть огня в камине, но рассчитывает знамения при помощи своего невероятного дара: