Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Строматы. 1-7 Том - Александрийский Климент - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

(3) Гибок язык человека; речей для него изобильно

Всяких; поле для слов и сюда и туда беспредельно.

Что человеку измолвишь, то от него и услышишь 14.

(4) Несчастные эти софисты очень гордятся своим искусством. Они погрязли в деталях, всю свою жизнь занимаясь различными дистинкциями, изучением сочетания частей речи и плетением словес. Болтливее горлиц, (5) они, как мне кажется, услаждают слух только тем, кто и сам не прочь их слушать, треплются подобно бабам, в водовороте слов топя всякой смысл. Слишком велико их сходство со старыми башмаками. Все в них уже одряхлело и пропускает воду, только язык еще болтается, подобно старой подошве.

(23, 1) Афинянин Солон прекрасно их характеризует такими словами:

Треплете лишь языком, за речами следя мужа льстивого.

Шепчетесь между собой, как лисица болтая хвостом.

Если же вместе сошлись, ваши речи вдвойне пустозвоннее 15. Цитата Климента не точна. Климент переставляет строки и несколько меняет смысл пассажа. Русский перевод фрагмента см. в.: Эллинские поэты VIII — III веков до н.э. Эпос, элегия, ямбы, мелика (Издание подготовили М.Л. Гаспаров, О.П. Цыбенко, В.Н. Ярхо). М.: «Ладомир», 1999. Солон, фр. 15 (20). Текст несколько исправлен в соответствии с критическим изданием текстов Солона.

(2) Именно на это намекает Спаситель, говоря: «Лисицы име­ют норы, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Мф. 8:20). Ибо только на верных, совершенно выделенных из среды прочих людей, называемых в Писании лисицами, успокаивается глава всего, милосердый и кроткий Логос, (3) «уловляющий и мудрых в лукавстве их» (1Кор. 3:19; Иов. 5:13); Ибо «Господь один знает умствования мудрецов, что они суетны» (1Кор. 3:20). Мудрецами здесь Писание, без сомнения, называет со­фистов, увлеченным плетением словес сверх всякой меры. (24, 1) Потому и сами эллины мудрецов, слишком тщательно занимавшихся мелочами, называют производным отсюда именем софисты. (2) Оттого и Кратин в Архилохах заканчивает список поэтов так:

Куда вы так спешите за толпой софистов? 16

(3) Подобным образом и Иофон 17, как и комический поэт в сатире о флейтистах, так говорит о рапсодах и им подобных:

… И тут ввалилась

толпа софистов во всеоружии…

(4) Об этих и им подобных людях, упражняющихся в произнесении разной бессмыслицы, Божественное Писание прекрасно говорит сле­дующее: «Погублю мудрость мудрецов и разум разумных отвергну» (Ис. 29:14; 1 Кор. 1:19).

IV

(25, 1) Гомер же и простого ремесленника называет мудрецом, а о Маргите 18 (если эта поэма действительно написана им) пишет следующее:

Не был он волей богов ни землекоп и не пахарь.

Не был искусен ни в чем, мудрости всякой лишен.

(2) Гесиод же говорит, что лютнист Лин был «знатоком всякой мудрости», а простого матроса не сомневаясь называет мудрецом, хотя он «был не искушен в искусстве навигации» 19.

(3) Пророк так говорит: «Тайны, о которых царь спрашивает, не возвестить силе ни мудрецов, ни магов, ни заклинателей газаринских; но есть Бог на небесах открывающий» (Дан. 2:27—28). И вавилонян он называет мудрыми. (4) Писание общим именем мудрость называет вообще все мирские науки и искусства, и таковых множество, ибо примерами их являются все, до чего человек дошел своим умом. Однако всякое знание и умение происходит от Бога, как это становится очевидным из следующих слов Писания: (5) «И сказал Господь Моисею, говоря: Вот я назвал по имени Веселиила, сына Урии, сына Орова, из колена Иудина. И я исполнил его Божественным Духом мудрости и смышлености и ведения, чтобы разумел он во всяком деле и способен был к созиданию, к работам из золота, из серебра, из меди, из голубой, пурпурной и червленой шерсти, к исполнению всех работ строительных из камня и из дерева, и всяких иных работ» (Исх. 31:2—5). (26, 1) И за этими словами следует такое обобщение: «И в сердце всякому разумному я вложил разумение» (Исх. 31:6), т.е. в сердце всякого, кто в состоянии то разумение усвоить усердием и упражнением. И опять со всей определенностью от имени Господня написано: «И скажи это всем, кто мудр разумением, кого я исполнил духом смышлености» (Исх. 28:3). (2) Эти мудрые разумением отличаются особой природной одаренностью, но они получают и дух смышлености вдвойне и непосредственно от первообразной премудрости, когда они в силах принять его. (3) Ремесло способствуют особому развитию некоторых чувственных способностей. Так у музыкантов, например, особенно развит слух, у ваятелей — осязание, у певцов — голос, у парфюмеров — обоняние, у резчиков печатей — зрение. (4) А у тех, кто посвятил себя образованию, также вырабатывается особое чувство. Соответственно, у поэта особенно развито чувство ритма, у софиста — чувство стиля, у диалектика — умение выбрать правильный силлогизм, а у философов — умение ориентироваться в их теориях. (5) Именно такого рода чувство помогает изобретателям делать новые открытия. Оно направляет нас во время опыта по правильному пути, совместно с навыком к научным занятиям усиливая нашу страсть к познанию.

(27, 1) Апостол совершенно справедливо говорит, что «многоразличная премудрость Божия» (Еф. 3:10) обнаруживает свое богатство «многократно и многообразно» (Heb. 1:1), — искусствами, науками, верой и даром пророчества. Она проявляется нам во благо, ибо «всякая премудрость от Господа и с ним есть во век», как говорит книга Премудрости Иисуса (Сир. 1:1). (2) «Ибо если ты будешь велегласно призывать разумение и чувство и взыщешь его, как сокровище серебра, и будешь выслеживать его с усердием, то узнаешь страх Божий и божественное чувство обретешь» (Притч. 2:3—5). Пророк говорит это для того, чтобы оградиться от подхода к чувственному восприятию, характерному для философии. В выражениях прекрасных и возвышенных он заповедует нам искать его дабы достигнуть большего в совершенном служении Богу. (3) Следовательно, чувство благочестия противоположно иным чувствам. И о нем, как откровенном знании, говорится следующее: «Ибо Бог дает премудрость из уст своих, а вместе с тем чувство и разуме­ние, и собирает праведным помощь» (Притч. 2:6—7). Достигнув совершенства в философии, человек накапливает знания, помогающие ему во время его пути к благочестию.

V. Философия — служанка теологии

(28, 1) Итак, до пришествия Господа философия была необходима эллинам как учение праведности. Но и ныне она полезна как средство привлечения к истинному благочестию. Она представляет собой предварительное образование для таких людей, которые к вере приходят не иначе как путем доказательств. «Нога же твоя не преткнется», — говорит Писание (Притч. 3:23), если все доброе будешь относить к Божественному провидению, будь то добро эллинское или наше. (2) Виновником всяких благ является Бог, но одних, например, Ветхого и Нового заветов — непосредственно, других же, например, философии, — опосредованно. (3) Возможно философия изначально была даром Бога эллинам до того, как он обратился к ним явно. Ибо философия для эллинов — это то же что закон для иудеев, а именно: наставник, ведущий их к Христу. Итак, философия является пропедевтическим учением, пролагающим и выравнивающим путь к Христу, который приводит ученика к совершенству. (3) «Огради премудрость, говорит Соломон, и она превознесет тебя, венцом сладости покроет тебя» (Притч. 4:8.9). Ибо если окружишь свою мудрость стеной философии и, укрепившись за ней, наполнишь свою жизнь добродетелью, то станет она для софистов неприступной.

(29, 1) Без сомнения, путь к истине один, но разные тропы, ведущие из различных мест, соединяются в ней, подобно тому, как различные потоки образуют единую реку жизни, текущую в вечность. (2) Поэтому Бог и говорит нам: «Слушай, сын мой, и прими мои слова, дабы умножились пути твоей жизни. Путям премудрости я учу тебя, да не иссякнут у тебя источники» (Притч. 4:10—11, 21), бьющие из той же самой почвы. (3) Он говорит о множестве спасительных путей не только для одного отдельно взятого праведника, ведь, поскольку праведников много, то и пути спасения их многочисленны. Именно это он хочет сказать словами: «Пути праведных подобно свету светятся» (Притч. 4:18). Заповеди и предварительные наставления — суть различные исходные точки жизненного пути. (4) «Иерусалим, Иерусалим, сколько раз хотел я собрать чад твоих, как птица птенцов!» (Лк. 13:34). Иерусалим является здесь образом мира. Вышеприведенными словами Господь пророчески открывает нам, что созерцающие этот образ имели множество различных учителей, которые наставляли их. (5) Но дело этим и ограничилось. Господь хотел (помочь), но не мог. Сколько раз Господь стремился подготовить евреев и каким образом? Дважды: первый раз через пророков, второй — через свое пришествие. Итак, выражение «сколько раз» показывает, что Божия премудрость употребляет для спасения людей различные пути, которые и по количеству многочисленны, и по качеству многообразны. Божия премуд­рость постоянно заботится о нашем спасении не только во времени, но и в вечности. «Ибо Дух Господень наполнил вселенную» (Sap. 1:7).