Второй шанс (СИ) - "партвейн" - Страница 22

Когда пламя разгорелось, ребята некоторое время смотрели на него, как завороженные. Анна пересела к нему совсем близко и положила руку на колено. В отблеске костра взгляд Тома в этот момент показался тяжелым, но уже в следующий момент он отвернулся, чтобы взять следующую бутылку пива, а, повернувшись, выглядел как обычно.

Линда приземлилась ему на колени, и Трюмпер не был против. Теперь он громко смеялся над ее шутками, заставляя Билла нервничать. Рука Тома осторожно придерживала Линду за талию, и это бесило, выворачивало наизнанку. Билл совершенно потерял нить разговора, и когда к нему обратились, встрепенулся:

- Что? – переспросил он, отводя взгляд от руки Тома, оглаживающей бок девушки.

- Я говорю, принеси еще пива, - попросила Линда.

- Я схожу, - вызвался Том.

- Не, ты так хорошо сидишь, я схожу, - Билл постарался придать голосу теплые нотки, но получилось очень холодно, будто он чем-то недоволен.

Он и был недоволен. Вечер не нравился ему категорически. Не нравилось, что Линда вьется вокруг Тома, а тот выглядит довольным. Не нравилось, как Трюмпер гладит девушку, думая, видимо, что этого никто не видит. Нет, определенно, ему нужно было проветриться.

Анна вызвалась пойти с ним, и он не отказался.

- Слушай, ну вы сегодня оба будто дерьма обожрались, - поделилась девушка, когда они отошли на достаточное расстояние. – Я тебя таким еще не видела. Да и Тома, честно сказать, тоже.

- Будто ты часто видишь Тома, - фыркнул Билл, забираясь в багажник и пытаясь найти чертово пиво.

- Нет, но он не создает впечатления злобного гремлина, каким кажется сегодня.

Билл хотел ответить, что Трюмпера просто, видно, раздражает компашка, но неловко повернулся и стукнулся о потолок, пребольно прикусив язык. Вместо ответа он замычал от боли и прикрыл глаза. В голове поплыло, рот заполонил привкус крови.

- Ты чего там? – забеспокоилась Анна.

- Язык прикусил, - ответил Каулитц, распахивая глаза и сразу натыкаясь на коробку с пивом. – О, нашел.

- Что между вами? – в лоб спросила Анна, и Билл не придумал ничего лучше, чем включить дурачка:

- Ты о чем?

- Я не первый день живу. Слушай, если не хочешь, не рассказывай, но, думаю, ты уже понял, что я не из тех, кто трепется направо и налево. Но между вами точно что-то есть. Том ухаживает за тобой – ты не заметил? Он ухаживал еще тогда, в кино. Он купил тебе поп-корн!

И Билла прорвало. Он рассказал. Обо всем. О том, как они общались. О том, что произошло (или не произошло?) на вечеринке. И о своих чувствах. Он говорил так долго, что язык даже занемел. Анна слушала, не перебивала его. Когда Каулитц наконец замолчал, она ответила:

- Мда. Как у вас все сложно. Я думаю, Том наврал тебе касательно вечеринки. Я имею в виду… Я искала тебя и влетела в комнату, где вы были… Том лежал рядом с тобой и смотрел так странно… Ну, так не смотрят на друзей, знаешь. Ну, я подумала, что мне приглючилось, но теперь понимаю – нет… Он сказал, что ты обкурился и вырубился, а он тебя разбудить пытается, ну я и свалила, раз ты уснул.

Рассказанное никак не объясняло поведение Тома наутро, но, по крайней мере, теперь он процентов на девяносто был уверен в том, что не галлюцинировал. Правда, несмотря ни на что, оставались те самые злополучные десять процентов…

Когда они вернулись, Том с Линдой ворковали о своем и, казалось, даже не заметили их появления. Но впечатление было обманчивым. Том, сидевший зарывшись в волосы Линды сзади, перевел на них взгляд:

- Вы долго.

- А вы, я посмотрю, времени зря не теряете, - как можно более непосредственно ответил Каулитц. Анна смерила его странным взглядом.

Всё шло к тому, что Линда будет спать с Томом, а Билл – с ее подругой. Смирившись с этим, Каулитц вообще перестал контролировать, сколько пьет. Он до смерти боялся оставаться наедине с девушкой – конечно, они общались как друзья, но кто ее знает, начнет еще приставать, что делать-то тогда с ней.

Он и сам не заметил, как надрался в дым. Язык отказывался повиноваться, а компания вокруг начала разговаривать глухо, как через подушку. Билл слышал их урывками, какими-то кусками фраз. Том вроде говорил о том, что пора спать, и Линда уговаривала его лечь с ней, но он ответил, что в таком состоянии Каулитца не бросит. И в следующий момент сильные руки подхватили его и, заплетаясь, Билл побрел в сторону палатки, постоянно извиняясь за свое поведение.

Завалившись на удобный матрас, парень попытался возблагодарить Тома за его предусмотрительность, но вместо витиеватого предложения получилось невнятное мычание.

- Ну и надрался ты, дружище, - пробормотал Том, накрывая его спальником.

Билл перевернулся на живот и, раскидав ноги, чтобы было удобно, закрыл глаза, тут же вырубаясь.

Ему казалось, что он проспал всего какую-то минуту, когда его одолел жуткий холод. В палатке было темно, хоть глаз выколи, а сам он не был накрыт вовсе. Билл заворчал, поднимаясь, и стал наощупь искать спальник.

- Чего ты вошкаешься? – сонным недовольным голосом спросил Том.

- Замерз, - проклацал зубами Билл. – Кто-то спер мой спальник, и я почти уверен, что это был ты!

- Ага, теперь тело может разговаривать! – съязвил Трюмпер. – У нас только один спальник, остальные уперла Анна под предлогом того, что у них жутко холодно. Типа у нас теплее, да.

- Это не причина оставлять меня раскрытым! – возмутился Билл и почувствовал, как его хватают теплые руки и тянут к себе. – Э, ты чего?

- Да ты сам меня в жизни не найдешь, пьяница несчастный. Чего тебя так колотит?

- Ты точно тупой, - в темноте не было видно, но Каулитц все равно закатил глаза.

- Иди сюда, - Том обнял его и прижал ближе к себе.

У Билла чуть не снесло крышу. Том пах одуренно, от его запаха по коже понеслись мурашки, и парень даже поежился. Сейчас вчерашний сон (или все-таки не сон?!) стоял перед глазами, и Билл вообще не понимал, как ему все могло привидеться настолько реалистичным? Настоящий Трюмпер был таким же и наощупь тоже. Выходит, Анна все-таки была права.

Сердце колотилось как бешеное, грозя пробить грудную клетку, а Том еще начал успокаивающе поглаживать его по спине.

- Чего сердце-то так колотится? – спросил он шепотом, и Билл окончательно разнервничался.

- Н…не знаю, - пробормотал он, утыкаясь носом в грудь Тома, горячую и гладкую. Он пролежал бы так вечность, если бы не начал задыхаться.

- Слушай, я правда уснул вчера? Мне приснилось то, что было?

- Нет, - прошептал Том, и Билл почувствовал, как в этот раз его сердце готово вырваться из груди. – Нет, не приснилось. Какого хрена я творю?