Странные приключения Ингви, короля-демона из Харькова - Исьемини Виктор - Страница 57

— А я, братец, — Пол-Гнома принял важный вид, — постарался бы на твоем месте не подать вида, что я вообще знаю о существовании такой особы — Санеланы Прекрасной… Не кривись, дружок, не кривись… Ты не должен говорить о ней! Зато о ее братце ты говорить должен, вернее о его правах на престол этого занюханного королевства — Альды. Понял?

— Не понял, — честно признался принц.

— Ладно, объясню подробнее — специально для умников. Ты скажешь Императору, что видишь смысл — политический смысл — поддержать этого принца. Почему? А потому, — Коклос заговорил покровительственным тоном, — что это дает шанс вернуть заблудшую Альду в Империю. На примере этого Кадора вы — ты с отцом — покажете всем, что бывает с теми, кто думает обойтись без Императора — это раз. Далее — посадить на престол Альды того из претендентов, чьи права соответствуют имперскому законодательству — это значит сделать шаг к установлению на всей территории Империи единых законов. А это любимая мысль твоего батюшки, с которой он вечно носится — уж я-то знаю! Это два. И вот только сказав все это, ты — как бы только что вспомнив — хлопнешь себя по лбу и воскликнешь: «Да! Ведь у этого принца есть, кажется, сестра! Батюшка, — завопишь ты, — женившись на ней, я крепче привяжу нашего альдийского вассала к имперскому трону!». И принесешь свою свободу в жертву отечеству. Понял?

— М-да… Что-то уж больно гладко…

— А ты слушайся советов дурака — и у тебя в жизни вообще все будет гладко…

Тем временем во втором фургоне шла не менее оживленная дискуссия — почти помирившиеся Кадор-Манонг с Санеланой строили планы на будущее:

— …А не случись всего этого — и ты не встретила бы своего Алекиана!

— По-твоему выходит — я должна быть благодарна тебе — ведь это по твоей милости нам пришлось сбежать из собственного замка? Да? Ну так вот — это значит, что я должна быть благодарна скорее прогнавшему тебя демону, чем тебе!

— Ты все шутишь… Демон — враг!

— Он очень даже симпатичный, — Санелане нравилось дразнить недотепу-брата, — да еще и веселый, и щедрый… Вон какой праздник устроил — а ты напился тогда, пьяница…

— Да будет тебе, Сана… Ты больше думай об Алекиане.

— Ну, Алекиан, конечно, тоже симпатичный мальчик…

— Сана!

— Брось, Кади, я же шучу! Не волнуйся — Алекиан мне поклялся, что поможет нам вернуть наше наследство, а он настоящий рыцарь — не то, что ты. Раз поклялся — слово сдержит!

— Ну, хватит с меня, — не выдержал Кадор-Манонг и повернувшись к сестре спиной, начал пробираться к выходу.

Принц осторожно высунул нос из-под полога фургона и рявкнул приказ — облепленный промокшим плащом оруженосец подвел коня и снял с него тяжелую попону, принц взобрался в седло и поскакал к следующему фургону — там по-прежнему не смыкал глаз над толленорном верный слуга…

Но исполнить свою угрозу мне не пришлось — Кендаг с Филькой (именно так — в этом деле я проявил стойкость, поскольку по опыту уже знал: дай эльфу малейшую поблажку — пожалеешь и наказание исполнялось непреклонно) исправно напились в тот же вечер, сидя за столом рядом. Поначалу они, разумеется, дулись и не смотрели друг на друга, но по мере употребления крепких напитков мало-помалу оттаяли и вскоре я уже слышал:

— Ну что, жаба земляная, выпьем?

— Выпьем, хорек лесной! — и звон кубков…

Под конец парочка — сидя уже вобнимку, причем более пьяный эльф повис на плече соседа — принялась горланить песни. Кендаг хрипло и нестройно стонал что-то боевое и маршевое и сквозь его рев время от времени пробивались мелодичные рулады эльфа… Мне стало смешно, но разделить веселье было не с кем — все мои гости уже достигли той степени удалого разгула, когда общаться с ними стало бесполезно. Сам-то я не рисковал напиваться…

И тут я краем глаза заметил какое-то шевеление за портьерой недалеко от входа в зал — Ннаонна! Ах, ты ж, девчонка! Она обещала мне (когда я отказался взять ее на пир), что будет умницей и отправится спать. А сама… ну я тебе задам! А, впрочем, что задам-то — к моей «вампирессе» я всегда относился по-особенному, видно, у меня так никогда и не хватит духу ее хоть раз наказать… Я указал рукой на колыхнувшуюся занавесь и позвал:

— Ннаонна! — из укрытия показался хитро блестящий глаз.

Я поманил ее пальцем, честно говоря — на пир я девчонку не пускал потому, что стеснялся, что ли, да и опасался как-то — все-таки собрались воины, будут пить до упаду, а тут молоденькая девушка. Но сейчас ее присутствия уже никто не заметит — половина гостей, наверное, не заметит вообще ничего, кроме, разве что, крошечных чертей, пляшущих по столу. Мелькнула мысль — а что, если и впрямь подшутить над пирующими и запустить какую-нибудь этакую иллюзию? Да нет, пожалуй, не стоит…

— Ну и что ты здесь, делаешь, а? Ты мне что обещала?

— Да ну, Ингви, они уже все так перепились, что меня не заметят… — Подойдя к столу, Ннаонна изобразила раскаяние и мольбу, — А мне так интересно…

В эту минуту сэр Кернит — самый молодой из моих рыцарей — оторвал буйную голову от стола, мутным взором окинул девушку и вновь опустил лицо на сложенные на груде объедков ладони.

— Интересно ей… Да чего тут интересного — сама видишь, одни мертвецки пьяные мужики… Я бы сам лучше спать пошел, да нельзя — так не положено… Охо-хо…

— Что — охо-хо? — Ннаонна была довольна, что я ее не гоню и старательно поддерживала беседу, заговаривая мне зубы. Впрочем, я был даже рад, что есть с кем поговорить среди этого скопища поверженных хмелем героев.

— Устал я… Вот скоро уже отдохну — зимой никаких дел!

— А ты говорил раньше: «осенью никаких дел».

— Да, конечно, ты права, но зимой — точно… Хватит с меня. Да ты не стой, вот садись рядом, — Я усадил Ннаонну на какой-то низенький стульчик рядом с собой (так, что ее почти не было видно из-за уставленного посудой стола), — не привлекай лишнего внимания.

Довольная, что ее не гонят, девочка шмыгнула на предложенное место и принялась из-за кувшинов, блюд и кубков украдкой разглядывать пьяных сеньоров. Ничего, пусть посмотрит — убедится, что здесь нет ничего интересного…

Гельда-колдун нервно расхаживал по мостовой у Южных городских ворот Ванетинии, сжимая обеими руками толленорн, завернутый в тряпье (теперь он боялся оставлять свое сокровище без присмотра). За его спиной переминался с ноги на ногу Конта и неподвижно, как изваяние, стоял Вентис.

— Мастер Гельда, а чего мы ждем-то? — Конта уже в четвертый раз задавал этот вопрос — в четвертый раз за почти три часа ожидания. — Чего ждем-то?

— Погоди, уже, должно быть, скоро… — не глядя бросил маг.

— Чего скоро-то?.. — не унимался тот.

— Сегодня должен прибыть принц Кадор, а у него — мой амулет, — наконец-то соизволил обратить внимание на вопросы ученика Гельда. — Амулет нужно вернуть до того, как эта жаба, Гимелиус, наложит на него свои жирные лапы…

Вентис молчал и не менял позы, словно его это не касалось, однако под своим низко надвинутым капюшоном он напряженно вслушивался в каждое слово учителя. «Сегодня или никогда! Сегодня или никогда! Сегодня единственный шанс!» — билось в голове…

Гельда слегка распахнул ворот своего тяжелого плаща — становилось жарковато. Гунгилла подарила один солнечный денек — возможно, последний теплый день в этом году…