Странные приключения Ингви, короля-демона из Харькова - Исьемини Виктор - Страница 55

ГЛАВА 30

Отдохнув два дня в замке Маултон, принц со всей своей свитой отправился в Гонзор — предстать перед наследником императорского престола и просить у него помощи против «злодея-узурпатора». В крайнем случае принц Кадор-Манонг рассчитывал приобрести ходатая перед самим Императором — он надеялся, что юный пылкий герцог (каким его описывал гостеприимный сэр Менгрон) не останется равнодушным к возможности проявить себя защитником правого дела и отличиться на войне — а значит, обязательно станет доказывать отцу необходимость этой войны. Прибыв под вечер следующего дня в Гонзор, беженцы расположились в лучшей гонзорской гостинице «Золотой сокол», оккупировав ее целиком (благо, купцов и путешественников в городе почти не было, осень — неподходящая пора для странствий). Принц отправил одного из рыцарей известить герцога о своем прибытии и испросить аудиенцию — его выбор пал на разбитного и всегда веселого сэра Питви ок-Логра — сам же он наконец-то набрался храбрости поговорить как следует с сестрой. Кадор давно уже собирался это сделать, но в Маултоне было так хорошо, дочки тамошнего сеньора так мило принимали его, что принц не набрался духу прервать исключительно приятное времяпровождение ради беседы с раздраженной сестрицей, тем более, что таковая беседа неминуемо должна была кончиться ссорой, а ругаться в гостях у таких приятных барышень — нет уж, увольте… Наконец настал момент, когда неприятный разговор с Санеланой откладывать стало невозможно. Набравшись мужества, принц поднялся к покоям, занимаемым Санеланой и ее прислугой, постоял с минуту перед дверью, собираясь с духом, затем решительно постучал и, не дожидаясь ответа, шагнул внутрь.

Сестра, которую, разумеется, служанки уже предупредили о предстоящем визите принца, сидела перед зеркалом спиной к двери — на присутствие в комнате Кадор-Манонга она никак не отреагировала. Тот деликатно покашлял.

— Ну, братец, не мнись — я же знаю, что это ты. Говори, чего еще тебе от меня надо?

— Сестра, завтра нам предстоит аудиенция у герцога. Постарайся произвести на него благоприятное впечатление — это в твоих же интересах. Если Алекиан захочет нам помочь — считай, что мы уже на пути домой… Ведь он наследник Императора… — принц сказал все, что собирался и теперь не знал что делать — пауза затягивалась… — Ну, так что?

— Ступай, Кади и спи спокойно. Я все поняла.

Принц постоял еще с минуту, соображая, что может означать такой ответ — согласие или же… С этой истерички Санеланы станется — явится на прием к принцу Алекиану неряшливой замарашкой назло брату — тогда пиши пропало… Станет молодой красавец-принц стараться помочь замарашке… Не надумав ничего путного, Кадор-Манонг махнул рукой и вышел. Санелана медленно обернулась и уставилась на захлопнувшуюся дверь, задумчиво теребя локон…

Вернувшись к себе, принц кликнул слуг и велел распаковать его вещи. Перебрав свои наряды, он отругал слуг за нерадивость. Конечно, те были ни при чем — просто принц нервничал и ему хотелось сорвать на ком-то злость. Влепив одному из слуг оплеуху, Кадор-Манонг несколько успокоился и решил:

— Убирайте это к Гангмару обратно — я одену кольчугу. Пусть герцог видит, что я веду войну против демона, узурпировавшего альдийский престол — мое законное наследство. Да-да! Это хорошая мысль — так я легче завоюю его симпатию. Эй, вы, бездельники — приведите в порядок мою военную амуницию и если хоть одна пряжка не будет сиять — шкуру спущу! Пошли прочь!

После этого принц прошелся по комнате, остановился у стола:

— Я должен успокоить нервы! — сказал он и налил себе кубок вина.

Осушив кубок, Кадор-Манонг почувствовал себя немного лучше и отправился спать…

Проснувшись утром, принц кликнул слуг — те явились с приготовленным с вечера нарядом, опасливо поглядывая на сердитого молодого господина, но тот, погруженный в свои мысли, отпустил их, едва взглянув на принесенные ими вещи. Слуги торопливо убрались — на этот раз пронесло… Явился мастер Гирон — владелец гостиницы:

— Ваша милость, паланкин готов, — путь предстоял недальний — всего лишь площадь перейти, однако моросил дождик, а принц надеялся, что сестрица все же явится в приличном наряде, который не стоило бы мочить под дождем, да и вообще — подойти к воротам дворца пешком — дурной тон…

Собравшись, принц спустился во двор гостиницы и принялся нервно расхаживать под навесом, гремя своим воинским снаряжением — Санелана еще не показывалась и он волновался. Поджидавшие во дворе слуги, которым предстояло нести паланкин, постарались вжаться в стену и не привлекать внимания взбалмошного хозяина, явно пребывающего в плохом настроении…

Наконец из дверей вышли служанки принцессы. Кадор-Манонг нетерпеливо оглянулся — что-то сейчас покажется из дверей. Служанки придержали створки, пропуская госпожу — принц замер… и поневоле улыбнулся, увидев сестру, затем он облегченно вздохнул. Санелана выглядела превосходно.

А потом вернулся Кендаг, радостный и гордый — его въезд в Черную Скалу обернулся настоящим триумфом. Конечно, в его отсутствие военные отряды орков ходили на Гонзор и возвращались с победой, приведя некоторое количество пленниц, но двести четырнадцать «жен человеческого рода», пришедших с Кендагом из Альды — это было потрясающе. Лорд Внешнего Мира мгновенно превратился в героя, совершенно затмив при этом участников победоносных набегов на Маултон и другие замки Гонзора, его повсюду чествовали и славили соотечественники — а также осаждали добровольцы, желающие записаться в его отряд (почти все воины, пришедшие в Корону Гангмара с Кендагом переженились на приведенных ими альдийках, так что в армии Внешнего Мира образовались вакансии). Это обстоятельство поставило молодого лорда в сложное положение — с одной стороны, Ингви неоднократно высказывался, в том смысле, что орки — отличные солдаты и что он хотел бы иметь их побольше, но с другой стороны — солдат необходимо кормить, а военных предприятий, дающих наемникам занятие и добычу, больше не предвиделось. Следовательно, он приведет в Альду бездельников, которых к тому же придется содержать за счет казны — одобрит ли это король Ингви? Желающих же записаться в армию Лорда Внешнего Мира было огромное количество — даже после того, как Кендаг во всеуслышание объявил, что пришедшие с ним женщины — расплата короля Альды по договору за службу наемников-орков и что больше такой добычи не предвидится. Поэтому, поразмыслив, молодой лорд принял компромиссное решение — вместо восьмидесяти бойцов, оставленных им в Короне, он взял с собой обратно сто восемьдесят, но в их числе — немало мастеров из Верхнего и Нижнего Городов — Кендаг справедливо рассудил, что они скорее прокормят себя в мирное время.

Когда он доложил Ингви об этом и поделился своими сомнениями — тот объявил, что все сделано правильно:

— Я не сомневаюсь, что твои орки — не только отличные воины, но и хорошие работники, так что теперь они продолжат строительство на Северной стороне — а всех арестантов можно хоть сейчас продать в Энмар, — и тут же умчался разыскивать Мертенка, чтобы отдать ему новое распоряжение: всем купцам, возвращающимся через Альду домой, предлагать приобрести рабов.

Кстати, сами узники встретили известие об изменении приговора без энтузиазма — каторжная жизнь гребца-невольника на энмарских судах казалась многим не лучше смерти… Зато купцам это предложение пришлось по душе — из-за набегов морских разбойников, наносивших энмарскому флоту немалый урон, спрос на сильных рабов возрос, поэтому почти все узники в течение нескольких дней были проданы и отправились, гремя кандалами (заказ, весьма обогативший цех кузнецов), в Энмар…

Вскоре после своего возвращения в Альду, Кендаг узнал, что на королевской службе теперь находится отряд эльфов — Ингви свел его с Филлиноэртли и кивнул — дескать, познакомьтесь. Оба вельможи настороженно уставились друг на друга.

— Почему ты не кланяешься мне, орк? — первым нарушил молчание Филлиноэртли.